Братья Лафит - Иван Медведев

– Найдите мне инспектора Левье, – сказал ему Граймз. – Быстро.

– Левье на совещании у начальника полиции, сэр, – доложил констебль.

Граймз поморщился и посмотрел на часы. У него было ещё полчаса, пока Роберт Бертон закончит свою возню с инспекторами. Прокурор как-то раз присутствовал при этом: инспектора сидели и дымили трубками во главе с начальником полиции, неторопливо вели трёп о ночных происшествиях, пили пиво, закусывали и острили на французский манер. Джона Рэндолфа Граймза, получившего юридическое образование в Лондоне, англомана по воспитанию, тошнило от таких методов работы.

– Передайте Левье, констебль, что я жду его у себя, как только закончится балаган у начальника полиции.

Инспектор Левье поднялся по крутой каменной лестнице в левую башню замка. Здесь размещался кабинет окружного прокурора.

Начавшийся сезон дождей и штормов давал о себе знать. Хронический насморк инспектора в это время обострялся, глаза краснели и слезились. Прежде чем постучать в дверь, Левье тщательно высморкался в большой грязный платок, какой бывает у неухоженных холостяков, и сунул его в длинные штаны французского покроя времён Консульства Бонапарта.

Левье вошёл. Близоруко щурясь воспалёнными глазами, он производил впечатление жалкого и нелепого человека. Но это было не так. За обманчивой внешностью скрывался лучший сыщик в штате. В прошлом якобинец, Левье в дни правления Наполеона I возглавлял тайный комитет, занимающийся политическим сыском под руководством самого Жозефа Фуше, всемогущего министра французской полиции. Это Левье выследил родственника Бурбонов герцога Энгиенского, расстрел которого поверг в шок монархическую Европу. Неожиданная опала Фуше в 1810 году коснулась и его ближайших помощников.

Оказавшись на улице, без средств к существованию, Левье в отчаянии сначала решил идти в армию и попросил совета у бывшего патрона, макиавеллистический ум которого очень ценил.

– Наш император не задумываясь принесёт Францию в жертву своему честолюбию, – поделился Фуше сокровенными мыслями. – Если не хотите стать пушечным мясом, уезжайте, Левье. Лучше за океан, в Америку, подальше от безумных идей о мировом господстве.

С собой в отставку предусмотрительный бывший министр не забыл захватить различные полезные в этой жизни бланки с печатями. Он за полчаса выправил для Левье все нужные бумаги для выезда за границу.

…– Входите, Левье. Вы опять простужены?

– Пустяки, господин прокурор.

Инспектор приблизился, сел на стул у стены и, стараясь не дышать в сторону Граймза, застыл в ожидании.

– Я вас вызвал, инспектор, чтобы узнать, как продвигается дело Лафита. Арестованный действительно брат Пьера Лафита?

Левье шмыгнул носом и низким голосом произнёс:

– Да, собственно, дела никакого и нет.

– Как это нет?

– А так. Шеф сам вчера занялся этим… э-э… происшествием.

В «Масперо» поссорились иностранцы, потом была дуэль. Француз заколол шпагой английского шпиона, возможно, курьера британской агентуры, подрывающей фальшивыми долларами экономику Луизианы. Это сфера деятельности федеральной полиции. Шеф привёз сюда господина Лафита и произвёл опознание. Потом распорядился отпустить Жана Лафита под залог.

– Отпустить, чтобы оказать любезность господину Лафиту? – Сцепив длинные пальцы, Граймз положил руки на стол. – Ведь есть свидетели убийства?

– Это была дуэль между иностранцами, не повлекшая за собой опасность для жителей штата. Благодаря ей триста тысяч фальшивых долларов и зашифрованные бумаги шпиона лежат запертыми в подвале. – Левье чихнул и полез за платком. – Я только выполнял указания начальника полиции.

– Бертон знает, что у нас в штате ещё нет постоянно действующей федеральной полиции, как и то, что его стиль работы годится разве что для поимки мелких жуликов и начинающих контрабандистов, поэтому и не хочет заниматься этим делом.

Левье промолчал. Из-за плотных тёмных портьер пробились лучи солнца, и он подумал о том, что может быть погода наладиться, и пройдёт этот проклятый насморк.

– Сколько вам лет, Левье? – неожиданно спросил Граймз, переменив тон на более мягкий и доверительный.

Инспектор сазу насторожился.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Это имеет отношение к вашей жизни. Вам сорок шесть лет.

Выслеживать воров и бандитов холодными ночами в таком возрасте очень опасно, Левье. У вас уже не та сноровка и здоровье.

Левье усмехнулся, прогудев сквозь платок:

– Разве это кого-нибудь интересует?

– Мне о вас, Левье, рассказывал шериф с Плакмайн Бенд, -

продолжал Граймз, – там вы начинали после эмиграции. Учитывая хорошие отзывы и ваш богатый опыт, я могу предложить вам более интересную и спокойную работу судебного следователя.

– Вы это серьёзно, господин прокурор?

– Разве я похож на человека, который шутит подобными ве-

щами? Мне нужны такие люди, как вы, Левье, профессионалы. Правда, что вашим учителем был сам Жозеф Фуше?

– Да, господин прокурор. Это был непревзойдённый мастер сыска, шпионажа, провокации, интриги и подкупа, абсолютно лишённый морали, что так важно в нашем деле.

– Вы циник, Левье, как все старые якобинцы. Я с удовольствием выслушаю как-нибудь ваши воспоминания, но теперь о деле. – Граймз расцепил пальцы, закинул руки за голову, распрямляя затёкшую спину. -Меня уже давно интересует господин Лафит. Все только о нём и говорят. Человек, начавший своё дело с кузницы четыре года назад и превратившийся за это время в богача, который в прошлом году пожертвовал городу на проведение карнавала десять тысяч долларов. Быстро нажитые состояния всегда подозрительны.

– Пьер Лафит – сильный противник, господин прокурор. У него очень большие связи. Жена губернатора отменяет приёмы, если господин Лафит занят и не может приехать.

– Соберите о нём информацию, Левье. Дело его брата и фальшивых долларов даёт нам право осторожно провести расследование. Пока ваш шеф сообщит в Вашингтон, пока пришлют людей из федеральной полиции… Не мне вас учить, Левье. Покопайте. Никогда не знаешь заранее, какая рыба клюнет в мутной воде.

– Такая работа связана с расходами.

Граймз понимающе кивнул.

– Не скупитесь, Левье. Платите щедро за любую информацию.

Я распоряжусь, чтобы вам выдали полтораста долларов из фонда помощи вдовам полицейских.

Инспектор поднялся со стула, улыбнулся и стал ещё беззащитней.

– Лучше двести и только серебром. Люди стали так привередливы, господин прокурор.

– Приятно иметь дело с умными людьми, – сказал Граймз на прощание. – Я рад, что мы поняли друг друга, Левье.