Ты - моё искушение - Айрин Лакс

Глава 2.1

Диана

Привык орать на своих подчинённых, солдафон! А у меня от страха колени трясутся, но тем не менее я ещё пытаюсь стоять.

— Что ты здесь устроила?!

От его крика меня будто ветром сдувает. Причём не в ту сторону, в какую нужно.

Я опасно шагаю вбок. То есть в пустоту. Высота небольшая, конечно же. Но я настолько неудачливая, что могу сломать ногу не ровном месте! Запросто!

Я верещу от страха и зажмуриваю глаза. Точно шмякнусь! Заработаю сотрясение головного мозга.

Моё падение растягивается на несколько секунд…

Я падаю так долго, потому что не падаю.

Но вишу в воздухе и даже могу бултыхнуть ногой, попав во что-то твёрдое. В каменный пресс солдафона.

Он успел среагировать и подхватить меня. Сейчас его пальцы впиваются в мою талию. Он держит меня на вытянутых руках, как будто я совсем ничего не вешу. Пылинка!

— С-с-спасибо! П-п-п-поставьте меня землю. Прошу.

Он ещё секунду сверлит меня тёмным, полыхающим взглядом, и лишь потом опускает. Но отойти в сторону не спешит. Теперь мой взгляд находится на уровне его груди. Не грудь, а какие-то громадные холмы, быстро вздымающиеся и опадающие от частого, тяжёлого дыхания.

Мне приходится задрать голову высоко вверх, чтобы посмотреть на его лицо.

Он пригвождает меня к земле, просто впечатывает в неё. Я как будто становлюсь ещё меньше, чем есть. Хотя во мне и так всего метр шестьдесят!

Разглядываю его квадратную челюсть, решительный нос и нахмурившиеся брови.

— Что вы здесь делаете? — блею я.

— Приехал по просьбе твоего отца. За мной!

Друг отца шагает в сторону дома. Я семеню за ним, как послушная собачонка, едва поспеваю за его широким размашистым шагом.

Мой отец ничего не говорил мне о приезде своего друга. Папа тяжело болел в последние полгода, но не предупредил, что его старый армейский друг будет распоряжаться всем, как у себя дома. А ведь именно это грубый здоровяк и делает, входя в просторный холл нашего особняка хозяином положения.

Оправившись от первоначального шока, я начинаю злиться на незваного гостя.

Он — гость, я — хозяйка! Именно так всё и должно быть.

Вообще, всё так и есть.

Нужно всего лишь напомнить ему, кто есть, кто! Потом ласково указать на дверь, поблагодарив за заботу, разумеется!

Я забегаю следом за другом отца и торможу прямиком на пороге холла.

— Ты устроила в доме своего отца, глубокоуважаемого мной человека, бардак. Ты и будешь его ликвидировать!

Верзила тыкает пальцем вверх, на огромную хрустальную люстру. На ней покачивается чей-то красный лифчик. Понятия не имею, как он туда попал!

Я буду ликвидировать бардак?! Да я и тряпку в руках держать не умею.

— Всё по дому делает прислуга! — робко возражаю.

— Теперь всё по дому будешь делать ты! — заявляет солдафон, разваливаясь в кресле.

Но тут же подскакивает, вытаскивая из под своего зада раздавленную алюминиевую баночку кока-колы.

Штаны друга отца безнадёжно испорчены, как и светло-бежевое кресло, обтянутое дорогой тканью.

— Ну, всё. Ты допрыгалась! — зловеще говорит друг отца, расстёгивая ремень на штанах цвета хаки. — Я хотел быть с тобой мягким… Но ты сама напросилась.

Я икаю от страха.

Он расстрелял мой музыкальный центр, прогнал всех гостей в ряд, как узников концлагеря в кремационную печь! В конце концов, он просто орёт на меня.

Это называется «быть мягким»?! Как же тогда он будет выглядеть «злым и жестоким»?!

Боюсь, мне не стоит даже думать об этом. В голове как будто начинает выть сирена, окрашивая всё в красным. Она сигнализирует, что самоуправство и даже  простое промедление смертельно опасно для жизни. Но больше всего меня поражает другое…

Зачем он стягивает с себя штаны?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍