13 способов ненавидеть - Татьяна Гармаш-Роффе

– В черное...

Женщина все стояла рядом.

– А вы? – спросил ее Кис.

– Ой, я даже не поняла, что случилось! Слышала, мотоцикл трещал, но я только мельком на него глянула, а потом, смотрю, вас вдруг развернуло, дернуло, и вы упали! Я "Скорую" вызвала... – Она смутилась. – Может, зря?

– Спасибо. Ничего, хоть кровь смоют.

– Давайте я оботру!

Она достала из сумки чистый накрахмаленный платочек с цветочками и принялась осторожно промокать ручеек.

– Бандиты какие, надо же! – тихо причитала она, орудуя платочком. – Как же так можно! Вы ведь убиться могли! Хорошо еще так обошлось, раной на лбу... Хотя у вас, может, сотрясение мозга?!

Женщина едва не плакала от сочувствия к нему и негодования по поводу "бандитов". Алексей ее любезно поблагодарил и вывернулся из заботливых рук.

У него уже и так сотрясение. При мысли об украденных – так бездарно, так элементарно!!! – деньгах у Алексея сотрясался не только мозг, но и все внутренности.

Он осмотрелся по сторонам. У входа в банк, на высокой площадке, которой венчалась лестница, двое мужчин смотрели в его сторону, о чем-то разговаривая. Оттуда вряд ли возможно было разглядеть номера мотоцикла, но вдруг они хотя бы марку определили... Он направился в их сторону.

– Быстро пронесся, черт, я не успел разглядеть, – ответил один из мужчин. – Но мотоцикл не наш, иностранный, это точно. И довольно старый, на мой взгляд, дизайн несовременный... Думаю, что япошка, пожалуй что, "Хонда", старой модели, лет пять ей...

Второй человек устранился от разговора, сообщив, что стоял к месту происшествия спиной и ничего не видел.

– А если я вам фотографии разных моделей покажу, сумеете опознать? – спросил он первого.

– Это вы меня что ж, в милицию приглашаете?

– Необязательно. Можно ко мне домой. – Алексей, зная нелюбовь граждан к родной милиции, протянул визитку.

– Видите ль, я человек занятой, – ответил мужчина. – Может, выкрою время, позвоню... Но не обещаю.

Понятно. Хоть на визитке и сказано: "Частный детектив", – аллергия на МВД покрывает и эту вполне безобидную категорию.

– Номера?

– Не разглядел.

– Водитель?

– В черном, шлем тоже. Если расстояние не сыграло шутку, то росту немаленького.

– Обычно водитель мотоцикла несколько пригнут к рулю, за счет чего кажется меньше ростом. А тут он выпрямился, выхватывая мой портфель. Поэтому мог показаться выше. Что скажете?

– Скажу, что вы правы. Но все равно немаленький мужичонка. Не говорю, что большой, – просто не коротышка. Уже кое-что, а?

Уже кое-что, м-да... Алексей почувствовал, как подбирается к грудной клетке волна отчаяния, лишая его кислорода. Легкие парализовало на полувздохе, ни тпру ни ну. Он с трудом совладал с собой и перевел дух.

– Оставьте мне ваши координаты, пожалуйста...

– У меня есть ваша визитка... Я сам позвоню, как только выкрою время.

Это означало "никогда". Алексей молча кивнул и отошел. У тротуара притормозила милицейская машина. Он направился к ней. Довольно быстро договорившись с молоденьким лейтенантом, сидевшим рядом с водилой, о том, что он подъедет в отделение позже и сделает полагающееся заявление, Алексей вернулся на высокие ступеньки. Народ высыпал из дверей и стоял на площадке, крутя шеями. Видимо, до тех, кто находился внутри банка, запоздало дошло сообщение о происшествии, и люди возжаждали зрелищ. Однако зрить уже было нечего, и лица припечатало разочарование.

Алексей вошел в банк. У одной из колонн он увидел на стульях небольшую группку: его агент по недвижимости Людмила, продавец квартиры Роман и его агент. Они ждали Кисанова для завершения сделки.

Алексей приблизился.

– Сожалею, но сделка не состоится. Меня только что ограбили.

Он резко повернулся и покинул банк. Слова сочувствия, хоть искренние, хоть пустые, ему совсем были не нужны. Спасти его могло одно: деятельность!

На выходе из банка он столкнулся с человеком в белом халате. Наверняка фельдшер со "Скорой".

– Кто тут пострадавший? – зычно взывал врач.

– Сбежал, – коротко бросил Кис через плечо.

Он поехал в отделение, где написал, как того требовали правила, заявление. Отчетливо понимая, что грабителя не найдут никогда.

Дежурный опер, которому поручили проводить проверку по его заявлению, был еще той, старой закалки. Он разразился длинным монологом, не давая Кису вставить ни слова.

– Ты что же делаешь? Ты же не лох последний, сам с Петровки не так давно уволился! С такими деньгами один по улице поперся! Не знаешь разве, что у нас завал с уличными грабежами? Мы не то что их раскрывать – мы их штамповать не успеваем! Ты у меня уже за дежурство пятый, а время только к обеду! И что мне теперь прикажешь делать? Спасибо тебе за очередной висяк сказать? Да меня завтра с утра начальник как котенка носом будет во все это дерьмо окунать! А не дай бог, убийство! Тогда твой рывок недели две никто из ящика не достанет! Да что мне тебе объяснять, сам все понимаешь...

– Понимаю, не кипятись... Но тут другое. Кто-то точно знал, что именно у меня в портфеле лежит.

– С чего ты взял?

– Ну, сам сообрази: напал он на меня за сто метров от банка, причем на переходе: то есть, он не мог даже знать, сверну ли я в сторону банка. Тем не менее, он выбрал меня! Странно, не находишь? Далее. Такие разбойники грабят обычно женщин, – у них куда легче сумку с плеча сдернуть. Однако он всех женщин, что шли передо мной, пропустил. Продолжать?

– Хех... Ладно, убедил.

– Вот и хорошо. Так что посоображай на этот счет... Я заяву написал, теперь тебе решать – под попу положишь или искать будешь... Дело, понятно, почти дохлое, но если все же сумеете найти гада, то я вам хорошо заплачу. В частном порядке.

Алексей мало верил, что бывшим коллегам удастся что-нибудь сделать. Сказал так, для очистки совести...

Как сообщить об этом Александре – он даже не представлял. Более полумиллиона долларов улетучились в прямом смысле по воздуху, в одно мгновенье. Годы трудов – в одно мгновенье...

Пропали не просто деньги – пропало новое жилье для их семьи; пропала Сашина однокомнатная квартира на проспекте Мира и дача Алексея... Как сказать об этом Александре?! Научите меня кто-нибудь – как сообщать о подобных вещах?!! Да не какому-то там потерпевшему, а любимой женщине?! Которая ждет ребенка – вашего ребенка?!!

Он решительно не знал, как об этом сказать. И не сказать было нельзя. О нет, не от повышенной честности, отнюдь! Если бы Кис мог, он бы непременно утаил от нее эту жуткую правду!

Да только как ее утаишь, когда сделка расстроилась и никакой квартиры у них теперь не будет...

Делать нечего, он сказал.

– Не нравится мне это... – отреагировала Александра.

– Было бы странно, если бы понравилось...

– Я не о том. Плохо начинается моя беременность... Дурной знак. Может, прервать, пока не поздно?

– Саша, ты что?! В самом деле, неужели ты веришь в эту чепуху?

– Это наблюдения, мои личные. Если что-то не заладилось с самого начала – значит, ты не в ту сторону пошел, не по тому пути. Иными словами, тебе это и не надо делать... Или еще время не пришло.

– По-моему, это слабость, Саша. Извини. Она хмуро посмотрела на него.

– Ты просто не понимаешь... Ты не веришь в знаки.

– Саша, какие, к черту, знаки? Ты Кастанеды начиталась?!

– Это мой собственный опыт!

Алексей понял, что сейчас они поссорятся. Он заставил себя успокоиться, прогнать неуместное раздражение. Вдох-выдох, сбрасываем негатив.

– Я понимаю тебя, – произнес он раздумчиво. – Ребенка мы с тобой не планировали. Беременность пришла поздновато и случайно. И хотя и ты, и я – мы оба мгновенно решили, что так тому и быть, ты все-таки иногда задаешь себе вопрос, правильно ли сейчас решаться на роды... Да?

Она ответила не сразу, но все же ответила:

– Да.

– И сейчас это негативное событие наложилось на твои сомнения. Ты решила, что это знак против. Потому что в твоем мозгу есть какие-то сомнения, какие-то не до конца разрешенные аргументы против. Так?

– Так...

– Саша, я ничего не понимаю в знаках. Кастанеда на меня навеял глубокий сон при чтении. Так что я в этом вопросе полный профан. Придется тебе самой делать выводы. Но вот скажи мне: мы с тобой предохранялись, верно?

– Да.

– Мы считали, что ребенок, наш с тобой общий ребенок – это мимо, это мы проехали, поезд ушел. Так?

– Да.

– И вдруг, несмотря на все меры, ты забеременела. Теперь скажи – это знак или нет?

Она молчала.

– Подумай. Ты этому обрадовалась. И я тоже. Вопреки всему. Так это знак или что?

– Наверное...

– Как будто ребенка нам бог послал. Или кто там заправляет нашими судьбами? Лично у меня было именно такое чувство...

– У меня тоже...

– И вдруг такая неприятность, ограбление. Огромная неприятность. Это удар для меня и для тебя, спору нет. Но скажи, Саша, когда ты заболеваешь, то ты принимаешь это как знак? И смиряешься с судьбой, которая намекнула тебе, что кранты? Или ты все-таки идешь к врачу и пьешь таблетки?