Курьер: Темная Ночь Души (СИ) - Алексей Зорин

одно дело — подумать, а другое — сделать. Этот мир из кого хочешь сделает черствого сухаря. Вот и она, несмотря на юный возраст и миловидность, уже успела очерстветь под вечно палящим солнцем.

Ванька достал из кармана спичечный коробок с неаккуратно проделанными дырочками и легонько потряс его. Изнутри послышался шелестящий звук. Ванька открыл коробок и аккуратно вытряхнул себе на ладонь жука. Жук лежал почти неподвижно, лениво тихонько шевеля усами и даже не пытаясь расправить крылья. Это был Ванькин друг, найденный в песках. Ванька нашел его лежащим на спине, и думал, что он уже помер, но жук оказался живым. Алена закатывала глаза и нервничала, понимая, что они теряют время, пока Ванька реанимировал жука и искал в рюкзаке для него коробку. И вот теперь жук потихоньку оживал в его маленькой руке.

— А что едят жуки?

— Не знаю. Наверное, других жуков, — пожала плечами Алена. Ванька задумчиво смотрел на нее.

— Всегда чтобы жить надо кого-то есть?

— Так устроен мир, Вань. Либо ты, либо тебя.

Они молча смотрели как жук тихонечко оживал на Ваниной ладошке. Он вяло шевелил неуклюжими лапами, словно не был приспособлен к этой жизни. Как древний динозавр, дошедший до финальной стадии эволюции своего вида, и теперь вынужденно уступавший место под солнцем другим, более совершенным видам.

— Знаешь, во времена динозавров на месте Сахары был океан. Там плавали древние предки китов и, возможно, именно оттуда впервые на землю вышли первые млекопитающие. Так что наши предки из пустыни, можно так сказать.

— А теперь Москва как Сахара… — промолвил Ванька, задумчиво глядя на жука.

— Есть такое дело… А знаешь как жители Сахары называют пустыню? — спросила Алена.

— Как, скажи?

— Океан без воды. Ведь правда похоже на океан!

— А дома — как затонувшие корабли! — воскликнул Ванька.

— А знаешь кто такие корабли пустыни? — Ванька помотал головой. — Верблюды!

Ванька засмеялся. Он представил верблюда с парусом и засмеялся еще громче.

— А еще жители пустынь закрывают лицо паранджой, чтобы злые духи не похитили их душу.

— Светляки тоже злые духи?

— Не знаю, Вань. Наверное.

Они задумчиво смотрели на океан песка, простиравшийся под ними. С высоты можно было представить, что город вновь полон людей, вообразить звук машин, проносящихся по ленинскому, завывания далеких сирен, сигналы клаксонов, на которые жмут нервные водители. Алена достала бинокль и медленно обвела взглядом пустые улицы. Ни движения. Она и сама не знала, что хотела там увидеть. Другого курьера? Банду мародеров? Группу охотников? Или Светляка? Внутри было странное чувство тоски, смешанное с затаенной надеждой заметить движение на одной из безлюдных улиц, и вместе с тем страх. Потому что встретить человека в мертвом городе опасно. Никогда не знаешь, что у него на уме.

— Дай посмотреть! — попросил Ванька. Алена приставила бинокль к его глазам.

— Вау! Там близко! А что за высокие дома вдалеке?

— Это Сити. Элитный жилой квартал. Был. У меня друг-альпинист там работал, окна мыл. Когда все случилось, они даже веревки снять не успели, так там до сих пор и висят.

— Красиво! А мы когда-нибудь сходим туда?

— Нет, Вань, — Алена забрала у него бинокль, — Это одно из самых опасных мест в городе.

— Там живут они? — шепотом спросил Ванька, расширив глаза.

— Да. Там их очень много. Так говорят. Так что не вздумай даже близко туда подходить!

Ванька с готовностью закивал. Алена поняла, что основные уроки он усвоил — судя по его испуганным глазам он теперь будет Сити обходить за версту.

— Ален, — тихо сказал Ванька, — Мы же не станем… как они?

— Конечно нет! Почему ты спрашиваешь?

— Я не хочу стать таким.

— Не станешь.

— Почему ты так думаешь? — Ванька пытливо посмотрел на сестру.

И действительно — почему? Алене нечего было ему ответить. Потому что любой ответ был бы ложью.

Никто не знал почему люди меняются. Все исследования не дали ответа на этот жизненно важный вопрос. Изменения происходили не после физического контакта, это не передавалось по воздуху, это не было даже вирусом. Просто в какой-то момент человек начинал терять свой облик. Постепенно, шаг за шагом, превращаясь во что-то… иное.

Алена сбросила наваждение. Неизвестно, ждало ли это их всех, умрут ли они от жажды или заберет Светляк. Одно было ясно — человечеству в новой цепи эволюции была отведена роль пищи.

— Не забивай голову, — буркнула она в ответ.

Ванька перевел задумчивый взгляд на город, превратившийся в океан песка. Не хватало только кораблей, но их заменяли торчащие из барханов серые тела домов.

— А ты была на море?

— Была.

— А там правда много воды?

— Правда.

— Как раньше в Москве-реке?

— Больше, гораздо больше.

— А как это — больше? — Ванька не мог понять как воды может быть больше, чем в канале Москвы-реки. Учитывая то, что последний водоем исчез с лица города года полтора назад, для него сейчас и лужа за море сойдет.

— Представь, что весь этот песок — это вода. Это и есть море.

— Так бывает?

— Бывает

— И ты отвезешь меня туда?

— Обязательно!

— На Ковчеге?

— Да, Вань. Вот только денег заработаю.

Алена не знала, правда ли это, но говорили, что некие умельцы смастерили корабль, способный передвигаться по пескам. Они назвали его Ковчег. Конечно, наверняка это был вовсе не корабль, но это было не важно. Важно было то, с наступлением зимы они планировали покинуть умирающую столиц и отправиться на север, к морю, куда, говорят, пустыня еще не добралась. На Ковчег можно было попасть, но очень за дорого, да еще надо было найти кому эти деньги заплатить, да не нарваться на мошенников. Когда Алена узнала об этом, она твердо решила: они с Ванькой уедут отсюда. Она будет брать больше заказов, заработает денег, и они покинут эту осточертевшую пустыню.

— А какой он, Ковчег? — спросил Ванька.

— Не знаю, глупенький! Я же сама не видела, — пожала плечами Алена, — Говорят, что он большой, на солнечных батареях.

— Как корабль?

— Да, только он плавает не по порю, а ездит по песку.

— И он возьмет нас с собой? — с надеждой спросил Ванька.

— Конечно.

— И увезет к морю? Настоящему?

— Я тебе обещаю! — Алена посмотрела брату в глаза. В его глазах теплился лучик надежды, то, чего она давно не видела в глазах людей этого города.

— Клянешься?

— Клянусь!

Она достала из рюкзака лист бумаги и принялась складывать в замысловатую фигуру. Ванька с любопытством заглядывал через плечо, но Алена игриво прятала поделку, пока не закончила.

— Покажиии, что там? — протянул Ванька. В глазах такая жажда увидеть неведомое чудо,