Личность в условиях психической депривации: учебное пособие - Елена Алексеенкова

Существуют данные о том, что рассказы испытуемых о зрительных галлюцинациях могут существенно варьироваться в зависимости от типа инструкции (например: «Опишите все, что увидите, все свои зрительные впечатления» или только: «Дайте сообщение о своих переживаниях»). Такие результаты объясняются тем, что на состояние человека влияет не только дефицит стимулов как таковой, но и внутренние (органические) раздражители, а также, возможно, и остаточные внешние, которые субъект отмечает под влиянием направленного внимания, вызванного инструкцией [17]. Следовательно, сами проявления сенсорной депривации (и их описания) могут быть весьма различными в зависимости от целого ряда неявных на первый взгляд факторов.

В целом, по словам Й. Лангмейера и З. Матейчека, переменных, оказывающих свое воздействие в опытах с сенсорной депривацией, столько и их влияние различимо с таким трудом, что объяснение механизмов их действия остается до сих пор в большинстве случаев неясным и может быть описано лишь частично.

Общие последствия

В ряде исследований описаны особенности поведения и психических состояний людей, оказавшихся в ситуации сенсорной депривации. При этом последствия можно разделить на общие и специфические, связанные с индивидуальными особенностями субъекта.

Феноменология описываемых явлений достаточно обширна и не сводится к единой системе. При изучении эффектов сенсорной депривации можно обратиться к классификации М. Цукермана, которая включает:

1) нарушения направленности мышления и способности сосредоточения;

2) «захват» мышления фантазиями и мечтаниями;

3) расстройство ориентации во времени;

4) иллюзии и обманы восприятия;

5) беспокойство и потребность в активности;

6) неприятные соматические ощущения, головные боли, боли в спине, в затылке, в глазах;

7) бредовые идеи, подобные параноидным;

8) галлюцинации;

9) тревогу и страх;

10) сосредоточение внимания на резидуальных стимулах;

11) целый ряд других реакций, включающих жалобы на клаустрофобию, скуку, особые физические потребности [17, с. 237].

Вместе с тем указанная классификация не исчерпывает описания всех последствий сенсорной депривации. Объяснения различных авторов также не дают единой картины. Однако чаще всего приводятся такие общие последствия.

Изменения в эмоциональной сфере

Многие исследователи считают изменения в переживании и выражении эмоций одной из главных характеристик состояния человека в условиях сенсорной (а также других видов) депривации.

Дж. В. Фазинг выделяет при этом два паттерна изменений.

Первый – повышение эмоциональной реактивности, эмоциональной лабильности при общем снижении эмоционального фона (появлении страха, подавленности). Люди в этом случае более остро реагируют на события, чем в обычных условиях [50].

Так, своеобразные расстройства с симптомами тревоги и страха описывались у рыбаков Гренландии во время путины при хорошей погоде (неподвижное море и чистое небо без облаков), особенно когда они длительно сохраняли одну и ту же позу, стараясь фиксировать взор на поплавке [11].

Окружающие события при таких изменениях воспринимаются крайне обостренно в связи с резким снижением толерантности к стрессогенным воздействиям. Общая эмоциональная чувствительность значительно повышается. Эмоциональная лабильность приводит к появлению и неадекватных положительных эмоций: испытуемые иногда сообщают о переживании удовольствия и даже эйфории, особенно на некоторых этапах эксперимента.

Описаны острые психические реакции выхода из ситуации эксперимента по строгой сенсорной депривации (в частности, в сурдокамере).

Сразу после окончания опытов у испытуемых наблюдалось появление эйфории, двигательная гиперактивность, сопровождавшаяся оживленной мимикой и пантомимикой. Значительная часть испытуемых отличалась тем, что навязчиво стремилась вступить в разговор с окружающими. Много шутили и сами смеялись над своими остротами, причем в обстановке, не совсем подходящей для проявления такой веселости. В этот период наблюдалась повышенная впечатлительность. Причем каждое новое впечатление как бы вызывало забывание предшествующего и переключало внимание на новый объект («перескакивающее» внимание) [18].

Аналогичные эмоциональные нарушения наблюдались и у животных.

В исследованиях П. Ризена у кошек, собак и обезьян по окончании длительных экспериментов со строгой сенсорной депривацией наблюдалось резко выраженное эмоциональное возбуждение, доходящее до судорог. По его мнению, эмоциональные расстройства у животных в период реадаптации являются следствием внезапного интенсивного сенсорного притока раздражителей [18].

Второй паттерн изменений, по Дж. В. Фазингу, – противоположный – люди перестают реагировать на события, которые ранее были эмоционально значимыми, они теряют интерес к прошлым занятиям, увлечениям.

Так, по словам одного из участников антарктической экспедиции Р. Пристли, его коллеги, люди обычно очень активные и энергичные, проводили время абсолютно бездеятельно: лежа в мешках, не читая и даже не разговаривая; они целыми днями дремали или предавались своим мыслям [29].

Еще один вариант эмоциональных трансформаций – изменение эмоционального отношения к событиям, фактам – вплоть до противоположного. То, что раньше вызывало положительное отношение, сейчас может вызвать даже отвращение. Людей может раздражать любимая музыка, цветы, они отказываются от встреч с друзьями.

В. И. Лебедев описывает реакцию испытуемых на просмотр фильмов ужасов: если в обычных условиях такие фильмы вызвали бы страх или отвращение, то в данном случае они вызывали смех [18]. Столь парадоксальную реакцию автор объясняет тем, что действительные трудности эксперимента были для испытуемых несравненно более значимыми, чем события, показанные на экране.

Помимо эмоциональных, наблюдается ряд нарушений когнитивного плана. Опишем некоторые из них.

Расстройства произвольного внимания и целенаправленного мышления

В условиях сенсорной депривации нередко нарушается организация познавательной деятельности. При этом страдают прежде всего высшие психические функции: словесно-логическое мышление, опосредованное запоминание, произвольное внимание, речь.

Так, есть данные о том, что заключенные после нескольких лет полной изоляции разучались говорить или говорили с большим трудом; у моряков, находившихся длительное время в одиночестве на необитаемых островах, снижался уровень абстрактного мышления, ослабевала речевая функция, ухудшалась память [11].

Основная причина данного нарушения – отсутствие организованной и целенаправленной познавательной деятельности.

А. Людвиг полагает, что в таких ситуациях начинают доминировать архаические модусы мышления, связанные с ослаблением так называемой проверки реальности, нечеткостью различий между причиной и следствием, амбивалентностью мышления, снижением чувствительности к логическим противоречиям [11].

По словам Л. С. Выготского, генетически более ранние типы сознания сохраняются у человека в качестве подстройки, в «снятом» виде в ведущих формах и могут при определенных обстоятельствах выходить на первый план [8]. Вероятно, данный феномен и наблюдается в условиях сенсорной депривации.

Изменения в перцептивных процессах

В ряде экспериментов, а также по выходе из них были обнаружены явления искажения воспринимаемых объектов: нарушения константности формы, размера, цвета, появление спонтанного движения в видимом поле, отсутствие трехмерного восприятия. Испытуемым могло казаться, что стены комнаты расширяются или сдвигаются, волнообразно колеблются, искривляются [18].

Подобные явления наблюдаются у летчиков – нарушение ориентировки и измененное восприятие положения самолета (кажется, что самолет перевернулся, остановился или накренился) – во время полетов ночью, в облаках или по прямой (когда от пилота почти не требуется никакой деятельности).

Искажение восприятия является типичным для ситуаций депривации. Оно может привести к возникновению необычных образов и ощущений.

Одним из самых ярких психических феноменов, характерных для условий длительной сенсорной и социальной изоляции, являются галлюцинации.

Описано немало случаев возникновения образов, не соответствующих действительности. В частности, это касается людей, пребывающих в длительном тюремном заключении, в одиночку пересекающих океан, зимующих на арктических и антарктических станциях, находящихся в космосе.

Так, космонавты В. Лебедев и А. Бережной к концу полета на орбитальной станции «Салют-6» однажды неожиданно увидели перед собой мышь. Ею оказалась салфетка, которая попала на решетку вентилятора и сжалась в комок [18].