Рождёные среди звёзд - Андрэ НОРТОН

Здесь теряешь всякое представление о времени. Космонавты ели умеренно, спали, когда могли, старались сократить бесконечные часы, искусственно объединенные в заранее установленные периоды. Но все же недели могли означать месяцы, месяцы – недели. Они могли находиться в космосе годы – или только дни. Они знали только бесконечную монотонность. И прерывалась она либо сонным отрицанием окружающего, как у Хэмпа и Флоя, либо приступами убийственного гнева, как у Морриса, который сейчас заключен в одиночке. И никакого предвидимого конца полета…

Раф дышал неглубоко. Воздух на корабле затхлый, он почти ощущает его вкус. Трудно теперь вспомнить, каково это быть под открытым небом, когда дует свежий ветер. Он пытается представить себе вместо этой тусклой полоски над головой зеленую траву, дерево, даже голубое небо с плывущими белыми облаками. Но полоска упрямо остается серой, жалобы Вонстеда продолжаются, они вызывают боль в ушах, а дрожь корабля пронизывает все худое тело.

Какими они были, эти легендарные ранние полеты, когда не был еще открыт овердрайв, когда человек, решившийся лететь к звездам, должен был погрузиться в сон и проснуться поколения спустя либо не проснуться вовсе? Раф видел немногие документы, обнаруженные четыре-пять сотен лет назад в штабе научных изгнанников, которые бежали от господства Мира и осмелились уйти в космос в надежде совершить перелет в холодном сне. Тайна этого сна впоследствии была утрачена. Ну, думал Раф, по крайней мере они избежали всех неудобств полета.

Нашли ли они свой новый мир или миры? С тех пор как эти документы были опубликованы, после падения Мира и создания Федерации Свободных Людей, об этих полетах спорили тысячи раз.

По сути, именно публикация этих документов послужила дополнительным, толчком для создания армады РК. То, на что человек решился однажды, он способен повторить. Человечество охватила страсть к поиску знаний, запрещенная во времена Мира. Все больше людей посвящали себя лихорадке исследований и открытий. И достаточно было слабой надежды на успешный полет к звездам и возвращение на Землю, чтобы три четверти энергии планеты в течение ста лет были отданы этой цели.

И если РК-10 потерпит неудачу, будут одиннадцатый, двенадцатый, они будут подниматься на огненном столбе в пустоту, если только что-то неожиданное не направит интерес общества в другое направление.

Раф устало закрыл глаза. Скоро прозвучит гонг и его период отдыха официально закончится. Но вряд ли стоит вставать. Он не голоден, концентраты надоели. А информационные ленты он помнит уже наизусть.

– Нечего видеть, нечего, кроме этих проклятых стен! – Снова нытье Вонстеда.

Да, во время овердрайва смотреть не на что. Иллюминаторы корабля остаются закрытыми, пока космонавты снова не окажутся в нормальном пространстве. Конечно, если полет закончится благополучно и они не застрянут навсегда на узкой тропе, лишенной времени, света и протяженности.

Прозвучал гонг, но Раф не сделал попытки подняться. Краем глаза он видел, как Вонстед зашевелился и сел.

– Эй, сигнал сбора! – сказал он Рафу.

Тот со вздохом приподнялся на локте. Если не встанет, Вонстед способен доложить капитану о его странном поведении, и тогда за ним будут следить в ожидании отклонений, которые могут означать неприятности. Рафу совсем не хотелось оказаться в одиночке, как Моррис.

– Иду, – мрачно сказал Раф. Но оставался на койке, пока Вонстед не вышел. И только потом как можно медленнее последовал за ним.

И поэтому не был с остальными, когда постоянную вибрацию, заполнявшую коридоры корабля, перекрыл новый звук. Раф застыл, ледяной страх сковал его мышцы. Неужели сигнал катастрофы?

Он взглянул на лампу в конце короткого коридора. Нет, красного сигнала тревоги нет. Значит, это не опасность – но что тогда?…

Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: это не сигнал тревоги, нет, такой же звук сопровождал их в начале полета; они уже почти потеряли надежду услышать его снова. Удалось!

Пилот без сил прислонился к стене, глаза его жгло, руки дрожали. Он понял, что никогда на самом деле не надеялся на успех. Но у них получилось! РК-10 добрался до звезд!

– Подготовиться к прорыву, подготовиться к прорыву! – Это бестелесный голос капитана Хобарта; он почти неузнаваем от переполняющих его чувств. Раф повернулся и, спотыкаясь, направился назад в каюту, чтобы снова броситься на койку и привязаться.

Он скорее услышал, чем увидел, как Вонстед следует его примеру; впервые за долгие месяцы он молчал, готовясь к переходу, который вернет их в нормальное пространство, к звездам. Раф сломал ноготь, застегивая пряжки.

– Положение красное, положение красное, привязаться для перехода… – звучал со стены голос Хобарта. – Один, два, три… – послышался отсчет… – десять. Приготовиться!

Раф забыл, что такое переход. В первый раз он испытал это состояние под действием успокоительного. На этот раз хуже, чем в прошлый, гораздо хуже. Он пытался закричать, выразить протест против пытки, терзающей мозг и тело, но не смог испустить даже слабый стон. Это невыносимо…, можно сойти с ума…, или умереть…, умереть…, умереть…

Он пришел в себя, ощущая во рту вкус крови; болели глаза, Раф с трудом попытался сосредоточить взгляд и разглядеть слишком знакомую стенку. Слышался голос, отступал, снова приближался, заполняя воздух; наконец слова приобрели смысл, в них звучало торжество!

– Получилось! Мы сделали это, парни! Звезда класса Солнца, три планеты. Мы устанавливаем орбиту…

Раф облизал губы. Слишком трудно воспринять все сразу. Итак, они своего добились, половина рискованного предприятия осуществлена. Они вырвались из собственной солнечной системы, совершили большой прыжок, и теперь перед ними неизвестное. Оно в пределах их досягаемости.

– Слышишь, парень? – спросил Вонстед. Голос его больше не звучал жалобно, таким твердым Раф его вообще не помнил. – Мы прошли. И снова коснемся почвы! Почва… – он замолчал, словно погрузившись в мечтательность.

На корабле что-то изменилось. Устойчивое гудение, от которого болели уши, которое проникало в кости, когда корабль преодолевал чуждое гиперпространство, теперь сменилось довольным урчанием, словно корабль тоже радовался успеху их отчаянной попытки. Впервые за долгие утомительные недели Раф вспомнил о своих обязанностях. Они начнутся, когда РК-10 на огненной подушке опустится на новую планету. Он должен собрать и подготовить небольшой исследовательский флаер, сесть за приборы управления, поднять машину и вывести ее из корабля. Нахмурившись, он мысленно начал повторять все, что необходимо сделать, как только они сядут.