Человек без лица (The Demolished Man) - Альфред Бестер

— Хватит валять дурака! — пробормотал он. — Я знаю, что должен его убыть. Он не согласится на слияние. Да и зачем ему это? Он же отлично понимает, что положил меня на обе лопатки. Мне остается только убить его, а для этого нужен помощник. Помощник-эспер. — Он щелчком включил видеофон и распорядился: — Комнату отдыха!

На экране появился сверкающий никелем и эмалью зал со столиками для игры и с автоматическим баром. Судя по виду, в этом зале приятно было отдохнуть, и служащие «Монарха» действительно захаживали сюда с этой целью. В то же время зал являлся центром мощной сети шпионажа, обслуживающей компанию. Управляющий залом бородатый интеллектуал по фамилии Уэст, погруженный в обдумывание шахматной задачи, взглянул на экран и тут же встал.

— Доброе утро, мистер Рич.

Официальное обращение «мистер» было предупреждением, и Рич принял его к сведению.

— Доброе утро, мистер Уэст. Решил наведаться к вам для порядка (отеческая, так сказать, забота). Как развлекаются мои подопечные?

— Каждый по-своему, мистер Рич. Впрочем, сэр, я должен вам пожаловаться, что-то слишком стали увлекаться азартными играми. — Уэст озабоченно бубнил в видеофон до тех пор, пока двое ни о чем не подозревающих клерков скромно допили свои коктейли и ушли. После этого Уэст вздохнул с облегчением, опустился в кресло и сказал:

— Выкладывайте, Бен, путь свободен.

— Скажите, Эллери, Хэссоп уже раскодировал секретную шифровку?

Бородач отрицательно покачал головой.

— Все еще возится?

Уэст ухмыльнулся и кивнул.

— Где сейчас де Куртнэ?

— Держит путь на Землю на борту «Астры».

— Вам известно, что он намерен тут делать? Где остановится?

— Не знаю. Выяснить?

— Пока не нужно. Это зависит…

— От чего? — Уэст с любопытством посмотрел на шефа. — Жаль, что чтение мыслей не осуществляется через «видео». Хотелось бы мне знать, что у вас сейчас на уме.

Рич угрюмо усмехнулся:

— Слава богу, хоть одно убежище у нас осталось. Как вы относитесь к преступлениям, Эллери?

— Так же, как все.

— Все люди?

— Как все члены Лиги. Наша Лига не одобряет преступлений, Бен.

— И что вы с ней так носитесь, с вашей Лигой? Вы же знаете цену успеху, деньгам. А Лига — что она вам даст? Не пора ли вам наконец обзавестись собственным мнением и не заглядывать в рот Лиге?

— Вам этого не понять, Бен. В Эспер Лиге все мы рождены, в ней мы живем и в ней умрем. У нас есть право избирать руководителей, единственное наше право. Зато деятельность каждого из нас находится в полном распоряжении Лиги. Эспер Лига учит и воспитывает нас, присваивает ступени, устанавливает этические нормы и следит за тем, чтобы мы соблюдали их. Так же как медицинские учреждения, Лига оберегает права непосвященных и тем самым оберегает посвященных, то есть нас. У нас есть своя Гиппократова клятва. Она называется Заветом Эспера. И да поможет бог тому, что рискнет этот завет нарушить… на что вы, кажется, меня подбиваете…

— Может быть, и так, — не улыбаясь, отозвался Рич. — Может быть, я подбиваю вас и намекаю, что вашу эспер-клятву стоит нарушить. Если речь пойдет о сумме… о такой громадной сумме, какой ни вы, ни кто-либо из ваших второстепенных щупачей в жизни своей не видывал…

— Оставьте это, Бен. Я пас.

— Но все же предположим, что вы нарушили Завет. Что вам грозит?

— Остракизм.

— И только-то? Подумаешь! Да ведь у вас в кармане будет огромный куш, целое состояние. Те из щупачей, кто потолковее, давно порвали с Лигой. Их подвергли остракизму. Ну и что? Не разыгрывайте из себя младенца, Эллери.

Уэст снисходительно улыбнулся:

— Вы этого не поймете, Бен.

— Так растолкуйте мне.

— Вы говорите об отверженных… о людях вроде Джерри Черча. Не такие уж они толковые. Как бы вам пояснить… — Уэст задумался. — В ту пору, когда хирургия была в зачаточном состоянии, среди людей существовали группы увечных, называемых глухонемыми.

— Это те, что не могли ни говорить, ни слышать?

— Они самые. Между собой они общались языком жестов. А с остальными людьми общаться они не могли. Вы понимаете? Чтобы существовать, они должны были держаться друг за дружку. Человек лишится разума, если ему не с кем обменяться словом.

— Дальше.

— Дальше, кто-то из них додумался заняться вымогательством. Эти люди обложили еженедельным налогом самых богатых глухонемых. Тех, кто отказывался платить, подвергали остракизму. Но никто не отказывался. Каждый предпочитал выложить деньги и спастись от перспективы медленно сходить с ума в полнейшем одиночестве.

— Значит, вы, щупачи, такие же глухонемые?

— О нет, Бен. Глухонемые — это вы. Если кому-нибудь из нас придется жить одному среди вас, то он спятит. Поэтому не нужно соблазнять меня и посвящать в ваши черные замыслы. Я знать их не желаю.

Уэст без церемоний выключил видеофон. Взревев от злобы, Рич схватил со стола золотое пресс-папье и с размаху запустил им в хрустальный экран. Осколки еще не осыпались, а он уже мчался по коридору к выходу.

Его эспер-секретарша знала, куда он уходит. Эспер-шофер знал, куда его везти. Дома его встретила эспер-экономка, которая тут же, составив меню в точном соответствии с невысказанным желанием Рича, распорядилась подать ленч. Поев и слегка поостыв, Рич прошествовал в свой кабинет и сразу направился к сейфу, мерцавшему в дальнем углу кабинета.

Сейф представлял собой небольшой открытый шкаф со множеством ячеек, расстроенный по фазе с некоторым ритмическим колебанием. Когда фаза сейфа и фаза колебания совпадали, сейф вспыхивал ярким светом. Не успевал свет померкнуть, как новое совпадение фаз вызывало очередную вспышку. Таким образом сейф непрестанно пульсировал, излучая мерцающее силовое поле, которое не позволяло ни проникнуть в шкаф, ни даже увидеть его содержимое. Ключом к сейфу был отпечаток левого указательного пальца Рича, что исключало возможность подделки.

Рич коснулся пальцем точки, из которой излучалось сияние. Сияние померкло, появился шкаф. Не отрывая пальца, Рич вынул из одной ячейки черную записную книжечку, а из другой — большой красный конверт. Потом убрал палец, произошло фазовое рассогласование, и сейф замерцал снова.

Рич торопливо перелистывал страницы записной книжки: «авантюристы»… «анархисты»… «аферисты»… «банкроты (злостные)»… «взяточники (разоблаченные)»… «взяточники (потенциальные)». Под рубрикой «потенциальные» стояло пятьдесят семь фамилий именитых граждан, и в том числе Огастес Тэйт, эспер-врач первой ступени. Рич удовлетворенно кивнул.

Потом он вскрыл красный конверт и исследовал его содержимое. В конверте оказалось пять листков, исписанных убористым старомодным почерком, каким писали несколько веков назад. Это было послание потомкам от основателя компании «Монарх» и клана Ричей. На четырех листках значилось «План А», «План В», «План С», «План Д». Пятый был озаглавлен «Вступление». Рич стал читать, не без труда разбирая старинные завитушки: