ЗОНА НЕДОСТУПНОСТИ - Михаил Бондарев

И в самом деле походило на то. За несколько лет тихие деревушки индейцев в бухте Якутат и на других участках побережья превратились в крупные базы американской авиации. «Полярная стратегия» требовала создания таких баз, а Скелтон был одним из главных идеологов этой стра­тегии, ее вдохновителем. Канада и Аляска, Арк­тика и Субарктика, Гренландия и Исландия, Скандинавия, северные воды и горы были вклю­чены в зону его пристального внимания. А за ге­нералом Скелтоном стояли главный штаб, воен­щина, правящие круги, которые усиленно стре­мились превратить свои, и тем более чужие, се­верные районы в военный плацдарм против Со­ветского Союза.

Штаб посылал многочисленные экспедиции, которые изучали условия ведения войны в Арк­тике, проводили снегомерные съемки. И хотя по­добными экспедициями официально руководил Арктический институт Северной Америки, его нью-йоркский филиал, главной задачей их явля­лась не столько научная, сколько стратегиче­ская разведка. Главным консультантом этих экс­педиций являлся всё тот же генерал Скелтон. Его доклад «Барабаны бьют в Арктике», прочитан­ный в Американском географическом обществе, вызвал фурор.

Вот почему приезд Скелтона на авиационную базу в Сундборге стал знаменательным собы­тием. Начальники служб заранее трепетали, предвидя для себя массу разного рода неприят­ностей. Все решительно сбились с ног, стараясь потрафить грозному боссу.

И только вице-адмирал Дженикс, руководи­тель разведки, внешне оставался спокойным. Ни один мускул не дрогнул на его морщинистом лице, когда ему доложили о прибытии могущест­веннейшего Скелтона. Вице-адмирал лишь недо­вольно поджал свои выцветшие губы.

Он-то наверное знал, что большая доля не­приятностей обрушится именно на его седеющую голову. Дело в том, что Дженикс и Скелтон бы­ли давними заклятыми врагами. Началось это много лет назад, когда они оба еще учились в разведывательной школе в Нью-Джерси. Живо­му, энергичному Джениксу всегда сопутствовал успех. То, чего Скелтон добивался упорным тру­дом, предельным напряжением способностей, Дженикс получал, даже не пошевелив пальцем. Со стороны казалось, что чины и высокие долж­ности сами идут ему в руки. А Скелтон долгое время был в загоне. Высшее начальство считало Дженикса весьма проницательным, осторожным, но решительным. И это было так. Вот почему его всегда выдвигали. Сделав блестящую карьеру, Дженикс женился. Вскоре на свет появился Эд, сын, гордость семьи. Эд вырос и не без протек­ции отца стал военным летчиком.

Но какой-то рок тяготел над родом Джен ик­сов. Несколько лет назад дела Дженикса-старшего ухудшились: его за незначительные прома­хи в службе понизили до начальника разведыва­тельного отдела, а затем направили в этот хо­лодный, неприветливый край. Каково же было изумление вице-адмирала Дженикса, когда в прошлом году к нему заявился собственной пер­соной его мальчик Эд!

— Вот, перевели сюда,— сказал он мрачно.— Будь оно все проклято!

Это было непостижимо. И только когда Дженикс-старший услышал об успехах Скелтона, он понял все. Вот кто его тайный недоброжелатель и враг! Будучи человеком мелочным и злобным, Скелтон мстил Джениксу за прошлое, за все свои прежние неудачи. Понижение в должности, пере­вод на Север, история с Эдом — все это дело рук Скелтона.

Предположение переросло в уверенность, когда Дженикс и Скелтон встретились. Инспек­тор вызвал начальника разведки в свою резиден­цию. Разговор сразу приобрел острый характер.

—   Потрудитесь доложить, какие у вас имеют­ся сведения о зоне «А» русских! — начал генерал резко.

Вопрос не явился неожиданностью для началь­ника разведки. Все последнее время внимание разведки было сосредоточено на зоне «А». На территорию Советского Союза засылались марш­рутные разведгруппы, пускали воздушные шары, американские самолеты то и дело нарушали воз­душные границы сопредельной страны. Но ре­зультаты были пока что неутешительные: шары безвозвратно исчезали, от агентов никаких изве­стий не поступало. Зона «А» по-прежнему оста­валась все той же загадочной, недоступной зоной.

Инспектор стряхнул пепел сигары на ковер и холодно сказал:

—   Вашей работой недовольны, Дженикс. Вы занимаетесь пустяками. Ваша агентура — самый низкопробный сброд. Результаты ее деятельно­сти мизерны, а средства вы расходуете огром­ные. Если положение резко не улучшится, мы бу­дем судить вас, Дженикс!

Излив всю желчь, генерал заговорил спокой­нее. По его мнению, вся работа разведыватель­ных органов не имела четко выраженного на­правления. Силы были разбросаны по огромному театру. Жалкие отрывочные сведения о зоне «А» не могут удовлетворить командование.

—   Нужно бить в одну точку,— говорил он.— Бить методично, настойчиво, изо дня вдень. Если интересы дела того требуют, прибегать к край­ним мерам. Что там за грядой гор, в глубине территории русских? У нас есть кое-какие сооб­ражения на этот счет, и вы обязаны подтвердить их или опровергнуть.

—   Я послал шхуну к советским берегам с кон­кретным заданием,— сказал Дженикс.

Инспектор оживился:

—   И каковы результаты?

—   Пока никаких результатов нет.

Подобие улыбки скользнуло по губам Скелтона.

—   Я считал вас умнее, Джордж,— произнес он почти дружески.— Я всегда считал вас умнее себя и, признаться, подчас завидовал вашей лов­кости и изворотливости. А теперь начинаю пони­мать, что вы устарели, отстали от века. Крайние меры, только- крайние меры могут спасти вас? Ваши самолеты вертятся у побережья. Посылай­те их в глубь территории, черт возьми! Создайте базы на дрейфующих льдинах для запуска ша­ров, используйте подводные лодки, активизируй­те все. Вот наша программа! Да, да, посылайте самолеты! Авиация — главное!

Когда начальник разведки ушел, Скелтон не­которое время сидел в глубокой задумчивости. Потом он вызвал майора Кука, начальника авиационного штаба. Майор Кук, удостоенный столь высокой чести, застыл на пороге, не ре­шаясь пройти в глубь кабинета. Он весь был по­добострастие и почтительность. Генерал мило­стиво ему улыбнулся и указал сигарой на кре­сло:

—   Присаживайтесь, майор Кук.

Кук едва не задохнулся от счастья и бережно присел на край кресла. Инспектор неторопливо посасывал сигару, перелистывал иллюстрирован­ный журнал, а майор сидел словно на иголках, пытаясь предугадать, зачем вызвал его этот зна­менитый человек. Такая аудиенция могла кон­читься по-разному: и крепким нагоняем, и повы­шением по службе. Но, судя по всему, шеф был в добром расположении духа. Кук уже начинал думать, что генерал забыл о его существовании, но тот внезапно глянул на начальника штаба светло-голубыми холодными глазами, уголки его рта добродушно сморщились. И совсем неожиданно он сказал: