Мерзость - Мария Хугистова

людей стали лишним ртом и обузой. И как таким не помочь? Знаешь, хоть по дороге в ближайший город снега по уши будет – туда надо пойти. Если не мы, то кто?

Влад. Если не мы, то кто… Мат тебе, Сева.

Сева выпивает, смотрит на доску.

Сева. В самом деле.

Влад. Ты любишь Новый год? Я что-то никогда не спрашивал.

Сева. Нет. Хороших воспоминаний как-то не появилось.

Влад. Тема с верой в чудо, а?

Сева. Наверное. (отречённо) Я Лину видел, кстати. Она в сторону дома шла.

Влад замирает.

Влад. В смысле?

Сева. В прямом.

Влад о чём-то задумывается, лицо его испугано.

Сева. Она выглядела расстроенной, я думал, случилось что-то.

Влад. Ты подошёл к ней?

Сева. Да, и она сказала мне отвалить, я ни о чём расспрашивать не стал. Нет, она точно на что-то злилась.

Влад. Чёрт меня дери… Домой она пошла, твою мать. Твою мать!

Влад выбегает.

Эпизод 5.

Поля отрывается от книги.

Поля. Что такого страшного в её доме?

Сева вздрагивает.

Сева. Всё слышала?

Поля. Нет, только про Лину. Так что с ней?

Сева. Тебе не нужно о таком знать, Поля. Рановато.

Поля. Я не совсем ребёнок!

Сева. Всем двенадцатилеткам так кажется.

Поля. Можешь спросить у Влада, он бы подтвердил… Ну пожалуйста, мне интересно!

Сева. Ничего примечательного. Мы все не любим бывать дома.

Поля. Почему?

Сева. Нам там неуютно.

Поля. Почему?

Сева. Своих там нет.

Поля. А родители?

Сева. Они не свои.

Поля. Почему?

Сева не отвечает. Поля подходит к шахматной доске.

Поля. Ты бы защитился одним ходом, и мата бы не было.

Поля переставляет фигуры.

Поля. Вот так.

Сева. Умеешь играть?

Поля. Меня дедушка научил. Он хорошо играл.

Сева. Да, царствие ему… Я вот сам учился. Смотрел как другие играют, пытался запоминать правила.

Поля. Никто из твоей семьи не мог тебя научить?

Сева. У моей семьи на меня времени не было.

Поля. Никогда?

Сева. Никогда.

Сева встаёт с места. Пьёт с горла бутылки.

Поля. Почему ты создал гвардию?

Сева молчит.

Поля. Слушай, от меня не обязательно это скрывать. Я всё пойму не сегодня, так завтра, не в этом году, так в следующем. Твоя команда следит за нами, детьми, помогает… А зачем тебе это?

Сева отвечает не сразу.

Сева. Знаешь, мой отец был майором милиции. Все его знали как благородного, справедливого и сурового человека. А ещё все знали, что он меня…поколачивал. Моей матери тоже часто доставалось. Но всем вокруг было всё равно, это находили правильным, даже обычным делом. Ну, а какого ребёнка у нас не били?

Сева заулыбался.

Сева. Влада били, Лину тоже, Родю… всех. Взрослые считали, что в воспитании хороши все средства, что если детей запугать – они будут послушными.

Поля. И вы были?

Сева. Нет. Мы делали назло то, что нам запрещали. Такой протест. Мало кто заходил дальше этого. Кроме меня, по крайней мере. Как-то отец переборщил с побоями, мама стала меня защищать, и он её…

Поля закрывает рот рукой. Сева кивает.

Сева. Ему всё простили, знаешь. Майору. Якобы он не хотел, чтоб так вышло, всё было случайно, она его спровоцировала. Никто и не вспомнил про меня, а я всё видел. Меня он и потом всё ещё бил, но единственное желание, которое возникало у меня после этого – не слушаться, а ударить сильнее. Размашисто, чтоб мой кулак въелся ему в щёку. Хотелось выбить зубы. Убить.

Поля смотрит на него не столько с ужасом, сколько с сочувствием и пониманием. Сева оборачивается, почувствовав на себе её взгляд.

Сева. Я вырос раньше, чем хотелось бы. Мне это никогда не нравилось, в этом нет ничего хорошего. Я решил основать гвардию, чтобы такие как ты были под защитой. Если ребёнка бьют – с ним разбираются.

Поля. Отца Пети с третьей улицы прошлой весной милиция забрала, после того как он его отшлёпал…

Сева пьёт и смеётся.

Сева. О да! Это была наша работа, подкинули мы ему кое-что интересное… Эта сука ремнём ему по лицу прошлась, железной бляхой чуть не выколола глаз.

Поля. Но так нельзя!

Сева. Почему? Что, Петя должен был страдать? Его отец – мразь и падаль, раз руку поднимал на того, кого сам произвёл на свет, а мразь и падаль должна мучиться и платить за свои ошибки.

Сева снова смеётся.

Сева. Взрослые гвардию не любят, я знаю, но такие как Петин отец нас боятся. Поэтому половина детей посёлка не живёт так, как жили мы, только из-за нас, из-за гвардии! С Линой вот месяцами мать не разговаривала – наказывала так, и Лина никогда не понимала за что. Так она стала тишины до дрожи бояться, она на неё давит. Влада всегда затыкали, в его семье слишком много детей, которых тяжело слушать одновременно, и он себе от обиды рот зашил. А у Роди из родственников кто ни алкаш, тот блядь последняя, которая тоже кулаками машет направо и налево, и все по уши в долгах! Игроманы, чтоб их.

Сева издаёт усталый смешок, из его руки выскальзывает бутылка. Он продолжает спокойнее, без истерики.

Сева. У нашего поколения своей гвардии не было, а у вашего, Поля, есть. Конечно, от всех проблемных взрослых избавиться не получается, их всё ещё слишком много, но мы стараемся. Вы ведь не заслужили такого. Ни один ребёнок не заслуживает жестокости. Если не закон, то – мы. А если не мы – то кто?

Сева садится на пол. Поля подползает к нему, кладёт на плечо руку.

Сева. Прости, если напугал.

Поля. Не извиняйся. Мне не страшно.

Сева. Всё, я ответил на твой вопрос.

Поля. Родя называл тебя майором… тебе не обидно?

Сева. Он с Владом и Линой об отце не знают. Всё, Поль, мне пора идти.

Поля. Куда?

Сева. Поищу, на чём в город поеду.

Поля. Можно с тобой?

Сева. Снаружи холодно.

Поля. Всё равно! Хочу пойти, Сева, ну пожалуйста!

Сева вздыхает, берёт её за руку и уводит.

Эпизод 6.

Возвращается Лина. Она ощупывает своё лицо, выглядит уставшей. Приходит Влад.

Влад. Лина…

 Он подбегает к ней и обнимает. Она ему не отвечает.

Влад. Я везде искал тебя. Дома не нашёл…

Лина. Я скоро ушла. Деньги для Роди в заначке. Немного, но хоть что-то.

Влад замолкает.

Лина. Нам не о чем с тобой