Их было десять - Александр Александрович Тамоников

грязь, снег. Его навалом в этой чертовой стране. Снег – это вода, которая превратится в грязь и развезет дороги. По обычным магистралям невозможно проехать, а он загнал нас в это болото!

– И что делать? Как выбраться отсюда?

Дежурный был совсем малоопытен. Он служил всего лишь второй месяц и здесь, посреди снежной распутицы, совсем растерялся, не понимая, как быть. Позади напирала бронетехника и целый поток машин, груженных личным составом и боеприпасами. Он же со своим подразделением заблокировал проезд, застопорив передислокацию.

Старший офицер пнул по нижнему станку ходовой части, наполовину торчащему из густой лужи:

– Ничем сейчас не вытащить эту тяжесть. Жижа от каждого движения засасывает железо еще глубже. Это эффект перепогружения, как в болоте: чем сильнее движешься, тем быстрее уходишь на дно.

Он перевел взгляд на молодого лейтенанта, который, кажется, ни слова не понял из сказанного. И вздохнул: в некогда блестящую и грозную германскую армию сегодня берут совсем неопытных юнцов, без подготовки и серьезных знаний. Все катится к чертям, потому что обещанная легкая победа превратилась в выматывающую многолетнюю войну. А сейчас и вовсе – в постыдное отступление…

Но философствовать долго офицер не привык, поэтому принялся отдавать приказы. Вдоль колонны, которая спряталась в лесу, побежали гонцы из головной машины. Они по приказу командира собирали тросы, пилы, топоры. Уже через полчаса вокруг лесной дороги закипела работа – немцы принялись спиливать остатки деревьев, чтобы соорудить из них гать через болотистое место на дороге.

Работа продолжалась до самого утра. Иногда Шубину казалось, что вот-вот на него кто-нибудь наступит. Немецкие сапоги шлепали по влажной земле в нескольких шагах от разведчика, однако всякий раз удачно обходили большую кочку старого мха.

Наконец, деревянный настил из бревен был готов. Два «Ханомага» смогли протиснуться между пней в пространство перед пушками. К ним привязали металлические тросы, и тяжелые бронированные машины с натужным ревом вытянули одно за другим орудия из грязи.

Уже все пространство вокруг залил тусклый, по-зимнему влажный рассвет. Когда, наконец, колонна тронулась, Глеб, все это время продолжавший лежать без движения, смог пошевелиться. Тело его окаменело от холода, превратилось в глыбу из льда и боли.

Но он не сводил глаз с немецких машин, отмечая каждую из них. Три часа мимо него по деревянным настилам медленно ползли орудия, бронетранспортеры и грузовики. Разведчик внимательно рассматривал каждую машину, оценивая ее грузоподъемность, конфигурацию того, что находилось под брезентовым навесом.

Лишь когда затихли звуки десятков двигателей за полосой деревьев, капитан смог подняться с земли. Руки и ноги не слушались его, они совсем потеряли чувствительность от холода.

Шубин кое-как выбрался на поляну, где принялся разминать застывшие суставы. Сначала ему казалось, что он даже не прикасается к своим ногам. Из-за переохлаждения тело потеряло чувствительность, он будто кусок дерева трогал. Но потом наконец появилась боль – миллионы раскаленных иголок вонзились в ноги, стали впиваться в мышцы все глубже и сильнее. Это обрадовало разведчика: значит, задвигалась охлажденная кровь, начала разгоняться по телу, неся с собой тепло.

Капитан поднялся на ноги и стремительно зашагал между деревьев в сторону населенного пункта. От боли, что пульсировала теперь по всему телу, хотелось упасть и закричать во все горло. Однако опытный разведчик знал, что надо стерпеть, не замечать эту пытку. Двигаться, идти как можно быстрее, чтобы кровь разбежалась по сосудам, согрела тело, застывшее за много часов в холоде. Чем быстрее он будет шевелиться, тем раньше закончится эта жгучая мука. И тем быстрее он окажется в запланированном пункте маршрута – точке наблюдения за немецким лагерем, что расположился в Бельцах.

Его напарники – Оспанов и Волченко – уже добрались до границы застроенного сектора. Там разведчики, как и научил их командир, долго выжидали, пока мимо пройдет немецкий патруль. Командир натаскивал их перед началом вылазки:

– Ждете, пока не пройдут часовые. Они ходят по периметру, через час или через три они обязательно пройдут по этому участку маршрута. И только потом пробирайтесь через линию охраны. Когда они прошли перед вами, вы контролируете расстояние до часовых и направление их движения. Помните, через определенное время они появятся снова на этом пятачке. Точный расчет поможет вам лучше исследовать местность и найти подходящее укрытие. Если не дожидаться появления патруля и действовать наобум, есть риск напороться на вооруженных солдат. И тут выжить шансов почти не остается. Справитесь с двумя, четырьмя, шум привлечет остальных. Даже если уйдете от преследователей обратно в лес, в любом случае операция будет провалена. Сведений не добыть, потому что соваться снова в это же место будет слишком опасно. Да и пробираться дальше тоже, в панике фашисты усилят охрану и бросятся прочесывать местность. Так что каждый ваш шаг должен быть просчитан до миллиметра и до секунды.

Когда протопали тяжелые немецкие сапоги, две фигуры ринулись в разные стороны на небольшом расстоянии друг от друга. Они наметили себе несколько вариантов укрытий, и теперь каждый проверял свою часть участка.

Волченко взмахнул рукой, подзывая товарища – есть! Он выбрал в качестве пункта наблюдения обрыв над небольшим спуском в овражек. С высоты была хорошо видна деревня, даже в сумерках на фоне неба четко выделялись силуэты домов, движущиеся темные контуры военных на улицах.

Оспанов ползком пробрался к товарищу и указал на противоположный край обрыва:

– Я туда, там будет видно дорогу.

– Слушай шаги, если охрана, сразу сползай вниз! – предупредил его на всякий случай Волченко.

Хотя младший лейтенант и так знал, что его напарник отличается ловкостью и осторожностью, недаром оказался в разведке вместе с ним. Алтын всегда был отличником ГТО, удивлял всех меткой стрельбой, его фигура, щуплая, ловкая и гибкая, словно была создана для разведки без шума.

Младшие лейтенанты заняли свои позиции и принялись внимательно наблюдать, высматривая в сереющей перед рассветом черноте врага.

В это время капитан Шубин все еще двигался от лесной дороги к деревне. Путь до Бельцов занял у него почти час, несмотря на то, что первые дома находились в километре от перекрестка лесных дорог.

Сильно мешала распутица – она сковывала шаги тяжелыми объятиями, обувь превратилась в тяжелый груз, который тонул в ледяной жиже.

При этом капитану приходилось без конца останавливаться и прислушиваться к происходящему вокруг. Со стороны деревни то и дело доносились человеческие голоса – немецкие патрули обходили свои посты, всматриваясь по сторонам и ежеминутно перекликаясь.

Разведчику пришлось сделать немалый крюк, прежде чем он наконец выбрался к окраине, где было сравнительно тихо. Здесь ему удалось, наконец, ползком подобраться к