Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 11. Часть 2 - Максим Гаусс

неожиданности, мы и сами едва удержались. Петр ударился головой о столик, зашипел от боли.

Нет, это точно не землетрясение! Но что могло послужить причиной такого торможения? Проблема с тепловозом? С машинистом? Повреждённое железнодорожное полотно? Опасное препятствие на пути?

Там могло быть все, что угодно. Главное, это как нельзя кстати, послужило поводом для того, чтобы противнику не входить в наше купе. Они и не вошли. Ни сразу, ни минутой позже.

А резко сбавивший ход поезд, практически полностью остановился. Будто бы кто-то из пассажиров потянул стоп-кран. Очень интересно, только совсем непонятно. Кто и почему?

— Что за ерунда? — хмыкнул Корнеев. — Гром?

— Нужно разведать.

Прошло около минуты. Шум за дверью быстро утих.

Мой взгляд упал на нашу пассажирку.

— Извините, но я рекомендую вам покинуть купе прямо сейчас! Для вашей же безопасности! — произнес я, обращаясь к сирийке по-арабски.

Та очень быстро сообразила, что мое предложение ее очень даже устраивает. Она и рада была уйти.

Не произнеся ни слова, она поднялась и протиснувшись между санинструктором и столиком, открыла дверь. Вышла наружу и не оборачиваясь, скрылась из виду. Я выглянул из-за двери, следом за ее уходом.

В коридоре никого. Все нормально.

— Чисто! Нужно уходить, пока вообще есть такая возможность.

Поезд едва покинул черту города. За окном ещё различались редкие отдельные строения, но это уже не Дамаск. Вокруг холмистая равнина, почти степь.

— Куда? Обратно на грузовую платформу?

— Да, там спустимся вниз. Получится, выждем пока состав вновь начнет движение. Дальше уже будет проще… Если это тоже охрана того ЦРУ-шника, то нас искать точно не станут. Главное, чтобы они информацию о нас не передали никуда. А то еще кто нагрянет. Я и так не ожидал, что противник подстраховался таким коварным образом.

— Логично! Я первый?

Мы вышли в коридор. Уже тише я добавил:

— Нет. Жди здесь, присмотри за Петром. Не доверяю я ему, слишком много «Но»…

Шут кивнул. Вернулся в купе, а я прежним маршрутом вернулся на грузовую платформу со стальными трубами.

Поезд встал окончательно. Вагоны замерли на отрезке пути в виде большого полукруга. С этой позиции было хорошо видно все остальные вагоны и даже сам тепловоз. Впереди, буквально в тридцати метрах от него, на дороге горело что-то красное… Валил густой, черный дым.

Вглядевшись получше, я похолодел. Проклятье, это же наша Тойота! Именно в ней наши товарищи везли американца и араба… Но какого черта? Что тут случилось?

Рядом с переездом стояла ещё пара темных пикапов, тут и там люди. Это еще кто такие?

Я не верил, что Смирнов, Герц и остальные погибли. Не могли их так просто уничтожить… Да ещё и так глупо, на переезде. Как они вообще тут оказались?

Поезд уходил на северо-восток, а автомобильная дорога, по которой наши помчали в Тартус, шла на северо-запад. Что это, совпадение? Как они тут оказались? Разве что, их реально преследовали.

Я спустился на землю, подошёл к нашему купе и постучал в окно, привлекая внимание Корнеева.

Знаками показал ему, что отойду на разведку и быстро вернусь. Тот подтвердил.

Многие пассажиры тоже выбрались из вагонов, смотреть — что же там произошло и почему состав прекратил движение. Сирийцы — еще те зеваки. Так как я по-прежнему был в лёгкой одежде, смахивая на студента, да ещё и грязный от пыли, то не очень-то вписывался в общую массу. Пришлось принять меры.

Заскочил в следующий вагон, оказавшийся уже плацкартным. На третьем отделении разжился утеплёнными шмотками. Нет, не украл, а позаимствовал — я же благородный. Пассажирам было не до меня, все внимание наружу.

Облачившись, я вышел с другой стороны вагона. Вдоль всего состава пробрался почти до самого тепловоза.

Ну точно, это наша Тойота. Номерной знак тот же.

Жертв вроде бы не видно, сама машина выглядит более-менее целой. Последствий внешнего подрыва я не увидел, хотя дыры от пуль на корпусе заметны. Вероятно, их всё-таки преследовали. Кое-как оторвавшись, они приняли решение избавиться от машины и подожгли брошенную Тойоту для отвлечения внимания, а сами ушли. Черный дым поднимающийся в серовато-голубое небо отличный ориентир на многие километры вокруг. Странно, что машинист тепловоза затормозил резко, будто бы не видел дыма… Вероятно, человеческий фактор — тот вполне мог отвлечься на что-то.

Я обратил внимание, что к тепловозу шли двое… Те самые, что едва не вошли в наше купе. Ну, точно — сотрудники американской разведки, а заодно и охрана того военного советника…

Я постарался «раствориться» между других выбравшихся наружу пассажиров поезда — парочка прошла мимо, не обратив на меня никакого внимания.

Едва они прошли, я потихоньку отступил обратно и влез в первый же пассажирский вагон. Через него двинулся в конец поезда, где остался Корнеев и Петр.

Они были внутри.

— Ну что там?

— Нормально! — отозвался я. — Пока есть время, уходим. За мной!

Мы выбрались из купе, затем из вагона. Спустились на землю. Вдоль железной дороги, справа и слева шла насыпь — ее можно использовать как укрытие, чтобы отойти от поезда подальше. Так и сделали.

Никто не обратил на нас внимание. Лишь когда мы миновали метров четыреста и добрались до какого-то непонятного одноэтажного строения, я заметил, что все сирийцы вновь полезли в поезд. Видимо, поезд вот-вот тронется дальше. Ну и пусть, нам туда не нужно.

Горящую машину подцепили тросом и бесцеремонно стащили с пути, чтобы состав мог продолжить движение. В САР это нормальное явление — догорит, может кто-то утилизирует. А нет, так и будет лежать годами и ржаветь. В мое время таких «памятников» вокруг поселений были чуть ли не сотни… Никому оно не нужно! В Сирии собственной металлургической промышленности не было от слова совсем — все закупалось отдельно и ввозилось в страну как придется. А потому и брошенный металл никого не интересовал.

— Что вы будете делать дальше? — подал голос санинструктор.

Вообще, конечно, ситуация с ним интересная — он вроде и задержан во время проведения операции, но при этом пошел на сотрудничество.

Я ему не доверял. Видел в нем и его поведении несколько противоречивых моментов, да и вопросы были. К тому же, у меня к нему имелось одно очень важное дело — название и местонахождение того кишлака на севере Афганистана, в одном из домов которого, осталась часть секретного архива на Калугина. Но сейчас не это главное.

— Шут, присматривай за нашим новым другом…