Тюрьма душ - Алексей Котаев

прибытия буйной деревенской птицы, от которой пол дня бегала пара, Женя пнул рычаг кикстартера и его кроссовый мотоцикл взревел на всю округу. Спугнув при этом стаю воробьев, что копошилась в траве.

Дорога до дома пролетела быстро. Не выходя из размышлений Женя подогнал мотоцикл к дому и размял шею. Эта прогулка сделала свое дело. Она принесла именно то облегчение, на которое рассчитывал парень. Проветрив голову, Женя нашел много дельных мыслей. И все они были хорошими, плотными. Не такими бестолковыми, как на мозговых штурмах в конференц-зале. Не ерунда, которая в голову взбредет, а что-то стоящее.

Парню впервые хотелось поскорее вернуться на работу. Он хотел озвучить свою идею. И пока он мариновал в голове свое новое творение, оно все больше и больше обрастало деталями. Связи, цепочки, логические заключения и подтвержденные факты. Все выстраивалось в одну прямую линию. Линию к завершенному и законченному проекту. И когда Женя все-таки добрался до своей аудитории, он уверенно встал во главе стола.

– … ну… вместо процессора мы будем использовать мозг. Закройте глаза. Щас все объясню.

Глава 4

Депрессия

– Хорошо вы от ответа отвертелись, Василий Иванович. Похвально, – улыбался начсмены. – Вы мальчишке-то лишнего не говорите. Мы все знаем, как радикально вы настроены…

– Че, по камерам смотрел, а? – не отрываясь от тарелки с лапшой быстрого приготовления бормотал инженер. – Ну ептеть, надсмотрщик, бля…

– Вы по делу ему говорите. Мы с их ВУЗом договор подписали на поставку кадров. Специалистов нынче мало, одни айтишники вокруг, а инженеров нет ни хрена, – высокий мужчина в белом халате достал папиросу и помял ее пальцами, вороша спрессованный табак.

– Дай поесть, а?

– Вась, ну ты понял меня?

– Да понял я, понял. Ептеть, – Василий отпустил вилку и обернулся. – По делу, так по делу. Лекцию ему прочитать?

– Можно и лекцию. Голубчики наши все равно далеко не уйдут. Полежат сегодня без тебя.

Обеденный перерыв закончился, и Петька появился в зале в назначенное время. Парень нервно жался сам в себя, окруженный установками с прикованными внутри них уголовниками.

– Так что там по Душегубу? – промямлил студент.

– Херня это все, Петька. Сказали лекцию тебе провести. Пшли!

Иваныч отвел парня в зал для совещаний и достал толстую папку с документацией. Листы из папки торчали в разные стороны и было понятно, что пользуются этими документами часто. Чаще, чем стоило бы профессионалам.

– Так, – инженер достал из середины листок и сунул пацану. – Че это такое знаешь?

– График… – пригляделся парень. – Экспонента…

– Ага. Это зависимость моделируемого пространства от загруженности мозга. Другими словами, чем сильнее мозг погружается в свою реальность, тем реальнее она становится. Тут использован метод цифрового ввода. Разработанный… – Василий задумался, будто перебирал цифры в голове. – В двадцать шестом году. Ввод по методике…

– Симонова.

– Ага, его самого… Магнитно-резонансная установка воздействует на специальный контраст с примесями… – Иваныч наклонился на ухо Петьке. – Галия.

Парень скривил лицо. Уж чего-чего, а этого он не ожидал. Люди только ушли от лечения ртутью. И снова вернулись к такому же методу. Только теперь не тело лечат, а душу. Да и не лечат совсем. Ну все как всегда, собственно.

– А че ты морду плющишь, ептеть? Галий является парамагнетиком! В МРТ виден идеально. Да и передача сигнала идет через него отлично…

– Но это все еще очень вредно…

– Не вредно. Он быстро окисляется под действием кислорода в крови и выводится.

Парень сделал запись в блокноте. Этому в университете не учили. Да и вообще вряд ли где он нашел бы такую информацию. Студент задумался и зачеркнул. Не надо это выносить отсюда. Не хотелось. Он вообще уже жалел, что о казался в тюрьме душ.

– Так… Че мы имеем… Да, точно. Мозг начинает работать как процессор под воздействием МР-поля. Через поле передается сигнал. Вывод с Душегуба цифровой. Ввод в мозг тоже цифровой. И ты, наверное, спросишь сейчас…

Петька пожал плечами. Он не собирался ничего спрашивать. И записи уже не вел. Сидел и смотрел на график.

– Ты спросишь: «Василий Иваныч, но ведь мозг воспринимает только аналоговый сигнал?» – мужчина отклонился на стуле, собираясь ответить самому себе. – Нет, Петька. Мозг воспринимает любой сигнал. Но переводит его в аналоговый. Сам. В этом-то и прелесть. Мы больше не мучаемся, загоняя цифру в аналог, пытаясь избежать шумов. Мы просто воздействуем на мог. Он и сам справляется.

– И вы посылаете определенный набор сигналов… А каких?

– Ну это мы зашиваем через программу. Она анализирует происходящее в голове за счет колебания контраста. И на него же отправляет коррективы.

– Зона мозга, отвечающая за воспоминание, которое вам нужно вдруг подсветилась… И вы ее стимулируете?

– В точку, студент!

Василий Иванович порозовел. Видно было, что ему интересно говорить о «Принятии». Но только о «Принятии». Когда речь зашла про «Душегуба», он изменился в лице.

– И какие есть методы воздействия на заключенных?

Василий скривился, отводя взгляд. Он хорошо мог рассказать про методы работы «Душегубом». К тому же только «Душегуба» парень и видел. Но хотелось чего-то светлого. Надежды, наверное. Как в молодости. Когда все еще было хорошо. И было только «Принятие». Не «Тюрьма Душ». А «Принятие». Не «Душегуб». А «Принятие».

Мужчина задумался о смысле появления тут Петьки. Провел рукой перед собой и усмехнулся. Нет. Это все взаправду. Василия не пытается перевоспитать его начальник, засунув в «Принятие», которое заставляет принять «Душегуба». Отказаться от старой травмы. От самого большого разочарования юности.

Иваныч помотал головой, вытряхая из нее тюремную тему. Петька понял, перестоился.

– Ну… мы помещаем пациента в стерильную среду, в которой нет внешнего раздражителя. Потом потихоньку прорабатываем травму, стимулируя отделы мозга, в которых эта травма засела. И выводим все к тому, что мозг либо не реагирует в этой зоне на влияние сознания. Либо доводим до того, что пациент воспринимает травму как часть себя и живет с ней дальше.

– А фобии «Принятие» лечить может?

Инженер закурил и пододвинул к себе почти полную пепельницу.

– Может, Петька. Все может. И фобии, и травмы. Страхи… Даже заику сделает нормальным.

Парню вдруг стало грустно. – Но держат тут только заключенных…

– Ага, Петька. Мы же науку продвигаем, чтобы им помогать… Чтобы ЗЭКи у нас по передовым технологиям реабилитацию проходили.

В помещение вошел начсмены. По нему понятно было, что он контролировал каждое сказанное инженером слово. Возмущение было видно невооруженным взглядом. В походке, во взгляде серых глаз. В том, как мужчина потушил сигарету, мелькнув ей перед Петькиным носом.

– Вась, хватит уже! Ты полтинник разменял