Иероним - Виктор Шайди

Почти не соображая и с трудом воспринимая реальность происходящего, постарался оценить случившееся, но боль в голове не давала мыслям собраться. В мучительном бреду, прихрамывая, осторожно побрел в сторону входа. Мысль о бандитах, способных напасть с минуту на минуту, прочно засела в мозгу.

Надо помешать противнику застать меня врасплох, в беспомощном состоянии. Попавшие в плен офицеры проходили через жестокие зверства, не пожелаешь и врагу, и испытать подобное абсолютно не хотелось. Необходимо проверить вход, пока еще есть хоть какие-то силы.

Поковылял в темноте, освещая дорогу спасительным лучом фонаря, магической белой рукой ощупывая каменные стены и пол пещеры. Картинка плыла, перемешиваясь со вспышками боли, и упиралась в груду валунов, надежно запечатавших вход. Оставленные заряды пластида сделали дело, осталось разобраться, хорошее или плохое. Находка не могла не обрадовать, но и сводила на нет попытку выбраться. Вряд ли бандюгам придет в голову разбирать завал. Резкая мысль разметала боль в голове – радиостанция! С нетерпением нащупал и выбросил остатки залитого кровью передатчика. Пластиковый корпус рассыпался на куски от удара об пол пещеры. Последняя надежда на связь с внешним миром и помощь умерла вместе со стуком упавших на камень поломанных частей. Предстояло выживать самостоятельно. Как выбраться – подумаю позже, необходимо набраться сил и попытаться не умереть от полученных ран.

В надежде найти место, где можно укрыться и спокойно собраться с мыслями и обработать раны, шатаясь, опираясь на приклад, направился к центру пещеры, и наконец хоть немного повезло. Луч фонарика выхватил из темноты маленький беззвучный голубоватый ручеек, утекающей в расщелину на сером, потрескавшемся полу. Неутомимая вода выточила в скале небольшое, едва заметное русло. Пройдя против течения вперед, увидел темно-голубое озерцо, через край вытекающее густоватой водой тонкого ручья. Диаметром крохотное, около трех метров, не озерцо – средней глубины впадина. Присев на берегу, положил рядом фонарик. Непоседливый луч, слегка задрожав, побежал по гладкой зеркальной поверхности. Трясущиеся грязные пальцы нерешительно коснулись освещенной глади, и расползающиеся мутные капли бурой крови темными тяжелыми струйками устремились на дно. Вода на удивление теплая, мягкая и плотная – парное молоко, да и только. Достал из рюкзака химический стержень, провернув с хрустом зажим, положил рядом. Немного погодя стержень засветился зеленоватым светом, отодвигая мрак и освещая небольшое пространство вокруг.

Повозившись, скованный навалившимся бессилием, достал перевязочные пакеты, аптечку и чистый защитного цвета комбинезон, сетчатое термобелье и баллон с миниатюрной газовой горелкой. Происходящее отчетливо походило на бредовый сон, картинка продолжала плыть перед глазами, головная боль не давала сосредоточиться и собрать разбежавшееся мысли. Раны на руке и ноге перемотал моментально окрасившимся кровью бинтом, снял жгут. Помнил из занятий по медицинской подготовке – если жгут наложен слишком давно, то происходит полное отмирание тканей, приводящее к гангрене и потере конечностей. Надо же, ненужные, как казалось тогда, знания пригодились и, надеюсь, помогут сохранить жизнь. Пытаясь пересилить боль и головокружение, вспоминал разбросанную шоком на осколки информацию о действиях в такой ситуации. Достав из аптечки одноразовый шприц с обезболивающим, сделал укол в здоровую руку, чтобы наркотик не вышел вместе с сочившейся сквозь бинт кровью.

Сейчас начнут оживать онемевшие конечности и вместе с ними – боль.

Укол должен помочь удержать сознание на тонком волоске и не дать оборваться от шока. Пока, пощипывая и покалывая, отходили рука и нога, стащил с ног ботинки и, вылив почерневшую кровь, прислонил кверху подошвой к камню. Пусть немного подсохнут, попозже займусь ими. Снял разгрузочный жилет, срезал, используя широкий нож разведчика, пуговицы на комбинезоне, горохом посыпавшие на каменный пол. Повязки на ранах начали набухать и пропитываться кровью, приобретая красный цвет. Боль прокатилась по раненым конечностям. Кружилась голова, поташнивало и нестерпимо хотелось пить. Пластиковая фляга с водой, находившаяся в верхнем кармане рюкзака, смята и прокушена злобной рептилией. Вода вытекла, изрядно намочив содержимое. Зачерпнул ладонью теплую синюю воду озерца, попробовал. Странного стального вкуса глоток прокатился по горлу, не утолив жажды, резью отозвавшись в желудке. Голова закружилась еще сильнее, в боку кольнуло.

Можно отравиться.

Достал из аптечки транквилизатор. Проглотив капсулу, запил стального вкуса водой. Жажда не проходила. Пришлось взять в руки фонарик и, превозмогая боль, покачиваясь и опираясь на автомат, двинуться к туше ящера. Добравшись, встал на четвереньки и принялся пить тягучую кровь рептилии. Отвращение и брезгливость давно задушил, еще в училище, на уроках выживания: когда в первый раз заставили есть живых змей, многих вырвало, а кто-то упал в обморок. Надо вытеснить из головы образ пищи и представить другой, более съедобный продукт. Убедить мозг, и дело пойдет намного лучше. Сейчас не пришлось представлять, боль и головокружение смазывали реальность происходящего.

Странно, говорят, что змеи и ящеры хладнокровные, а кровь теплая.

Сдерживая рвотные рефлексы, напился. Слегка пошатываясь и хромая, вернулся к озеру. Рука и нога полностью отошли, повязки на ранах пропитались кровью. Наложив жгуты поверх ран, срезал набухший бинт, снял комбинезон и нижнее белье. Оставшись в чем мать родила, медленно, осторожно зашел в теплое синее озеро. Темная тягучая, перемешанная с кровью грязь окрашивала воду в серый цвет и, извиваясь щупальцами и тонкими ручейками, уходила из впадины, устремляясь по каменистому полу в разные стороны. Здоровой рукой долго смывал кровь рептилии, аккуратно промывая раны.

Хорошо, что кости не задеты и пули прошли навылет.

Лег на спину, погружаясь в бережно обволакивающие, бархатные объятия озерца. Вода приятно грела тело, из ран тонкими бурыми жгутиками вытекала кровь. Главное – не лежать долго, потеряешь много крови.

Задержав дыхание, с головой погрузился в теплую воду. Боль в теле и голове немного поутихла. На задний план отошли проблемы, перестало стучать в висках, лишь головокружение продолжало смазывать происходящую реальность. Обезболивающий укол – по-простому опиумный наркотик – действовал.

Расслабляться нельзя.

Вынырнув на поверхность, выбрался на скользкий и мокрый берег. Порывшись в рюкзаке, достал спички и зажег горелку. Свистящее пламя направил на кончик ножа. Огонь жадно лизал быстро краснеющее лезвие. Предстояла неприятная, но нужная процедура. Опасаясь, что боль оборвет нить сознания, сделал еще один обезболивающий укол. Никогда не принимал наркотики и не знаю, что чувствуют люди. Но смесь приятных ощущений, обжигая, потекла по венам. То ли успокоились нервы после боя, то ли подействовала вода озера, а может, и двойная доза наркотика. Боль отступила. Навалилась пуховым одеялом слабость и расслабление. Голова помаленьку переставала гудеть и кружиться.

Нож нагрелся, а рука и нога занемели. Стиснув в зубах пластиковые ножны, закрыв дорогу крику, достал из рюкзака железную фляжку с самым ценным продуктом на войне – чистым спиртом и полил рану. Острая боль сдернула покрывало расслабленности. Покрепче сжав зубы, прислонил нож к входному отверстию раны. В глазах резко потемнело, запахло паленым мясом. Слезы сами собой брызнули из глаз, под ножом зашипела сворачивающаяся кровь. Немного подождав, вернул нож в жадное пламя горелки. Отдышался, успокаивая рвущееся из груди сердце. Отхлебнул чистого спирта, задержал дыхание и приложил раскаленный нож к выходному отверстию раны на руке. Боль снова захлестнула, кисти, побелев, непроизвольно сжались в кулаки, на лбу выступила испарина. Снова зашипело и запахло паленым мясом. Терпел сколько мог, до пляшущих звездочек перед глазами, и тогда вернул нож в пламя горелки. Руки мелко дрожали. Достав контейнер со стрептоцидом, растер таблетку и засыпал раны. Перебинтовал чистым бинтом, снял жгут с руки. Теперь рана практически не будет кровоточить.

Боль от ожогов помаленьку успокаивалась, наркотик неумолимо действовал. Отдышавшись, приступил к следующей процедуре. С ногой пришлось повозиться подольше, прикладывая нож несколько раз, – слишком большое выходное отверстие пули. Получив массу незабываемых впечатлений, покончил с ранами. Химический стержень практически исчерпал ресурс, мгла плотным кольцом зажимала зеленоватый свет. Надел термобелье и чистый комбинезон, подсохшие на пламени горелки ботинки. Потом разгрузка. Остатками бинта примотал к груди повисшую руку.

Полковник Бойко учил при первой возможности восстанавливать боеспособность, основу выживания на войне. Как бы плохо сейчас себя ни чувствовал, но желание выжить не давало покоя. Немного повозившись, почистил оружие и смазал оружейным маслом, хранившимся в разгрузке. Достал остатки боезапаса из рюкзака, забил пустые магазины. Всего восемь полных рожков, две гранаты для подствольника и одна ручная осколочная.