Психиатр - Андрей Шляхов

— Возможно, он подслушивает телефонные разговоры, — предположил Савелий. — На номерах, по которым вызывают врачей. Записывает адресок и…

— Эту версию отработали. Не подтвердилась. Ты не заморачивайся всяким прослушиванием и прочими шпионскими играми. Ты подумай над поставленной задачей, а я пока посплю.

— Ты бы рассказал поподробнее, что ли, — попросил Савелий, — а то как-то все в общих словах. Личность каждой жертвы…

— Не надо забивать себе голову лишними сведениями, — тоном знатока ответил брат. — Думай о том, кто может иметь доступ к журналам вызовов в двух соседних поликлиниках и оперативно получать сведения о вызывающих врача на дом. Помни — наш душитель приходил раньше участковых врачей. А личности жертв тут ни при чем. Но если хочешь, я могу тебе о каждой в подробностях рассказать. Только потом, а то спать хочется так, что хоть помирай.

— Последний вопрос: внешне жертвы схожи между собой?

— Нет, — покачал головой брат. — На Аргуновской — полная блондинка с хорошими формами, — Виталик обрисовал в воздухе контуры женского тела, — на Большой Марьинской — коротко стриженная худышка, больше на мальчика похожая, 24 года буквально накануне убийства исполнилось; брюнетка, на пояснице татуха — цветочек-веточки. На Первой Останкинской — обычная тетка, ни лица, ни фигуры, только по паспорту пол женский…

Савелия передернуло. О жертве убийства можно было бы выражаться и уважительнее. Но надо отдать брату должное, язык у него был образный. Савелий сразу же представил женщину, убитую на Первой Останкинской улице.

— …На Кондратюка — фифочка-шатенка, — продолжил Виталик, немного в теле, очень ухоженная, шелковые пеньюарчик, халатик и простыня. Богемный тип, короче. Вызвала врача, накрасилась и ждала. Дождалась… И бутылка текилы в тумбочке, кстати, как штрих. А на Калибровской такая дылда, плоская спереди и сзади, подиумный тип. Нос, как рубильник, короткая стрижка. Сорок три года, самая старая из убитых…

Спустя пять минут Виталик громко храпел на гостевом диване (кобуру с пистолетом он принес из прихожей и положил под подушку), а Савелий неторопливо пил на кухне вторую чашку кофе и размышлял над поставленной задачей. Не потому, что так велено, а было интересно. Загадками, ребусами и всякими там головоломками Савелий увлекался с детства. А тут так неожиданно представилась возможность принять участие в настоящем следствии, помочь поймать реального, невыдуманного убийцу.

При мыслях об убийце Савелий поежился и эгоистично порадовался тому, что живет на Таганке, далеко от Останкина, где орудует серийный душитель. Хотя кто его знает, может, и на Таганке есть свой маньяк, только об этом пока почти никто не знает?

3

На работу Савелий старался ходить пешком в любую погоду, будь то ливень или метель. У природы, как известно, плохой погоды нет. Оделся по сезону, зонтик прихватил или капюшон на голову натянул и — вперед! Можно без песен. Зато на работу приходишь бодрый, а не сонный-вялый. Да и какое там расстояние от Стройковской улицы, где жил Савелий, до Средней Калитниковской, на которой располагался его диспансер? Рукой подать! Если считать по прямой, меньше километра выходит. А светофоров, между прочим, шесть штук и пробки в районе Таганки везде — как на магистралях, так и на объездных улицах. Иной раз все так ломанутся в объезд, что утром по Абельмановской можно с ветерком проехать, а родная Стройковская стоймя стоит.

Если же после работы ожидались какие-то выездные-разъездные дела, вроде поездки по магазинам или еще чего-то в этом роде, Савелий отправлялся на работу на своей «соньке» (официальное название Hyundai Solaris) цвета «металлик». Ее Савелий подарил себе на Новый год, пока еще не до конца подарил — кредит еще выплачивать и выплачивать. Автомобиль Савелию нравился — удобный, симпатичный, недорогой, довольно простой в обслуживании. Самое то для небогатого горожанина.

Брат Виталик, тяготевший к монструозно-брутальным танкам, раскритиковал «соньку» в пух и прах. «Ну что ты взял, Савела? Это же пародия, а не автомобиль! Только цвет приятный, больше ничего! Скажи мне, какой смысл брать в кредит маленький, маломощный и дешевый седан? Он… Он… Он не престижный, в конце концов! Взял бы нормальную тачку, чтоб над тобой люди не смеялись!»

Сам Виталик разъезжал на купленной «по случаю» Mitsubishi Pajero 2007 года выпуска. Машину, привезенную из Японии, купил во Владике[1] один из приятелей Виталика. Там же местные умельцы переделали непрестижный в Москве правый руль на левый.

Затем был перегон покупки своим ходом в Москву. Плохие дороги плюс спешащий водитель (заканчивался отпуск) не лучшим образом сказались на состоянии машины, да вдобавок на подъезде к Москве, где-то в районе Балашихи, утомленный дорогой водитель заснул за рулем и врезался в столб. Сам благодаря ремню и подушке остался жив, отделавшись сотрясением мозга и переломом нескольких ребер, а машина пострадала куда сильнее.

Выписавшись из госпиталя, неудачливый перегонщик задешево сбыл машину Виталику, который сдуру очень обрадовался выгодной покупке, но радость его была недолгой. На восстановление транспортного средства ушли все накопления, да еще пришлось порядком залезть в долги.

«Лучше бы ты ума себе купил!» — возмущалась жена Лариса, поначалу не возражавшая против покупки битой «Паджеры» по цене новенькой «Нексии». Только «Паджера» подкачала, при более тесном знакомстве оказалась напрочь убитой. И руль приморские умельцы переставили не совсем правильно, и многие узлы пострадали во время скачков по бездорожью, и сам владелец постарался — конкретно об столб приложил.

Но в итоге, стоически перенеся все потрясения, Виталик начал разъезжать на крутой престижной тачке. Радость его немного омрачали долги и частые поломки «Паджеры», которую он ласково окрестил «поджарым». Подобно тому, как люди, перенесшие много испытаний, не могут похвастать крепким здоровьем, так и машины, прошедшие через огонь, воду и руки отечественных умельцев, больше уповающих не на технологию, а на авось, часто ломаются. Но зато есть что предъявить людям, чтобы завидовали.

Савелий подошел к припаркованной во дворе «соньке» и уже достал было ключи, но потом передумал. Во-первых, в будний день ехать в Останкино с Таганки — не очень большое удовольствие. Даже не в час пик и по набережной. Во-вторых, машину все равно придется где-то оставлять и ходить пешком.

Савелий пока не смог найти ответ на вопрос двоюродного брата. Прикидывал и так, и сяк, пока Виталик спал и когда он, вспомнив про то, что сегодня Восьмое марта, убежал домой, даже схему какую-то дурацкую начертил, чтобы думалось лучше — не помогло. Мало того, даже ночью ворочался с боку на бок, думал. С Савелием случалось такое, захватит какая-нибудь задача, математическая (трижды призы на школьных олимпиадах брал), логическая или шахматная — и не отпускает до тех пор, пока не найдется решение. Уже не столько хотелось помочь брату, сколько доказать самому себе, что Савелий Лихачев не дурак, а даже совсем наоборот.

Из-за переноса выходных праздники растянулись на три дня. Девятое марта Савелий провел наедине с собой — долго валялся в постели, смотрел кино, читал, прогулялся немного, благо погода стояла солнечная, хорошая. Десятого сходил на встречу с однокурсниками (год от года встречи эти становились все скучнее и неинтереснее), а одиннадцатого, в воскресенье, которое на самом деле было первым рабочим днем недели, решил после приема сгонять в Останкино. Хотел посетить обе поликлиники, погулять по району, оглядеться, присмотреться, глядишь, какая-то мыслишка и придет в голову. Если абстрактно-логическое мышление буксует, надо задействовать конкретно-предметное. Работу поликлиники Савелий представлял неплохо, сам, в конце концов, работал в диспансере, это и есть поликлиника, только специализированная. Но видимо, какие-то нюансы ускользали от его внимания, иначе бы загадка решилась в два счета.

Карту Останкина Савелий изучил заранее — распечатал ее из Интернета, отметил обе интересующие его поликлиники и дома, в которых произошли убийства. Он вообще неплохо знал Москву (родной как-никак город), но в хитросплетениях улиц порой мог запутаться. Немудрено — Москва большой город, и вряд ли кто-то знает ее до каждого переулочка. «Поеду на метро, выйду на „Алексеевской“ и двинусь в сторону Выставки. А потом с „ВДНХ“ вернусь домой», — решил Савелий.

После длинных выходных в медицинских учреждениях обычно аврал. Пациенты щедро предъявляют врачам накопившиеся проблемы и болячки. Первой пациенткой Савелия оказалась не столько сложная в работе, сколько в общении женщина, пребывающая в глубокой депрессии.

Генеральская вдова: «Знаете, доктор, мой муж был не из тех генералов, которые в метро ездят, а из тех, кого на руках носят!» У нее единственная дочь живет в Испании («Она у меня такая умница, в самой Сорбонне училась! Что она здесь забыла?»). Второй муж (гражданский, брак не регистрировали) постоянно пьет и не идет ни в какое сравнение с первым: «Ну тот был генерал, а этот — водитель! Но дома же должно мужским духом пахнуть! Дальше объяснять, доктор, или и так ясно?»