История Лорда: Лед и Пламя - мортифактор

— Я не могу калечить тебя! Хватит, — произнёс я, разворачиваясь и направляясь к выходу из Выручай-комнаты.

Комнату друг охватила трансформация, принявшая облик зала с Аркой Смерти. В спину мне вонзилось ненавистное, язвительно-сочувствующее сюсюканье.

— Малютка Гаи, разве ты не хочешь поиграть с тётей Бель? Мой блатик уже играл со мной, мы весело проводили время. Я хочу ещё играть, Гаи, поиграй с тётей Бель. Пожалуйста! — закатив глаза, в бешенстве взглянул на Дору, принявшую облик мадам Лестрейндж.

Я едва успел увернуться от Круцио. Мой взор устремился на надутые бантиком губы самой ненавистной волшебницы после Тома. Я понимал, что это Дора, мой разум говорил об этом, но душащая ненависть затмила все мысли. И теперь уже Лестрейндж с трудом удалось увернуться от моего заклинания. Обострившиеся чувства накаляли воздух, как железный грозовой поток, и в этом колеблющемся мгновении я чувствовал, как ненависть застилает всё.

За пять минут дуэли стены зала комнаты изменились: где подпалины, подтеки расплавленного камня и трещины образовали незабываемый антураж. Ни одной слова не сорвалось с губ, движения были очень быстры, а контуры волшебных палочек слились в завораживающий, неопределённый узор. Щиты переливались множеством оттенков радуги, сменяя друг друга в бесконечном танце, а потоки заклинаний так рябили в глазах, что мир вокруг терял четкость. Я выкладывался на полную, сливая в едином потоке всю мощь боевой и темной магии, создавая губительный поток энергии. Но этого было недостаточно: с изящной грацией Блэк уходила от атак или принимала на щиты весь мой арсенал магии. В ответ на это выплёскивая такой же смертоносный поток, готовый поглотить всё на своем пути. В этом пылком противостоянии мы были словно две стихии, сливаясь и разделяясь в бесконечном круговороте магического ппоединка.

К сожалению, опыт сыграл свою роль: в миг, когда я замедлил свой танец, меня жестоко вбили в стену. Следующие мгновения замедлили свой бег. Дора, опустив палочку, вновь обрела свой первоначальный облик и улыбнулась, тогда как я, с лицом, искажённым гневом, поднял палочку.

— Отличный бой, Гарри, ты меня по…

— Sectumsempra! — слова застряли у меня на языке, когда Дора, полностью вернувшаяся к своему образу, уставилась на ужасные раны, из которых хлынула кровь. Взгляд ее, наполненный непередаваемой болью, встретился с моим, и она упала, как подкошенная. Ярость смылась с меня, как вода, стекающая при виде картины с почти разрезанной на куски девушкой. Подбегая к Доре, я подхватилл её на руки, и, не теряя ни секунды, истошно и в страхе закричал:

— Добби! — восклицаю, увидев эльфа, не давая ему и слов сказать. — Больничное крыло. Живо! Позови Снейпа и Директора! Если будут заняты, хватай и перемещай ко мне! — И, не сказав ни слова, эльф щёлкает пальцами и мгновенно переносит нас, растворяясь в воздухе. Медсестра с удивлением уставилась на меня и на мою ношу, но её профессионализм не подвёл: она кивнула в сторону кровати и призвала аптечку, где находились множество ярких флаконов. Помфри старается влить их содержимое в горло молодой девушки, но все попытки тщетны.

В ступоре наблюдаю за её нерешительными действиями, сердце бьётся в унисон с тревожными и тяжёлыми вздохами Доры. Каждый мгновение, каждый вздох становятся непреодолимо вязким. Ощущение безысходности окутывает меня, как облако, и мир вокруг теряет свои четкие границы. Надежда решительно борется с растущим страхом, словно молоко, вылитое на тёмное полотно. В этот момент я понимаю, что ничто не имеет значения, кроме жизни, которая сейчас висит на волоске.

"И что, если это её убьёт? Идиот… Почему ты применил именно это заклинание, Поттер? Тупоголовый придурок… ты же можешь её погубить. Придурок… девушку, которую любил, да, действительно любил. И сам убил." Страх, как хищное животное, вцепился в моё сердце, пронзая его ледяными иглами. Осознание нахлынуло неожиданно, сжимаая болью сердце.

Внезапный громкий хлопок заставляет меня обратить внимание на происходящее. Мадам Помфри, с ловкостью и профессионализмом пыталась помочь уже мертвенно-бледной девушке. Она с раздражением откидывала на стол бесполезные колбы, которые лишь звенели в ответ.

Они медленно скатывались к краю стола, разливая зелья, и с оглушительным треском разбивались о пол, создавая безмолвные лужи из осколков и их содержимого. За моей спиной раздались резкие хлопки, послышалось недовольное ворчание.

Оборачиваясь на звуки, я замечаю Снейпа, который с пронизывающим взглядом впился в моё лицо, и удивлённого директора, вопросительно посматривающего на меня.

— Поттер! Вы перешли все границы дозволенного, наглый сопляк. Вам недостаточно быть центром вселенной, звездой всего магического мира? Нет, я ошибался. Вы не похожи на своего отца. Вы даже хуже, гораздо более наглый и бескультурный. Какое безобразие, этот эльф является на собрание Ордена, крича, что его хозяин убил учителя? Мы заняты, а ваш домовик без нашего ведома перемещает нас! Наглость, как оказывается заразна. — Взгляд Снейпа зацепился за разбитые зелье на полу. На его лице выступили желваки, глаза расширились. Усознание того, что вот-вот меня убьют, заставило меня неуверенно поднять палочку для защиты.

— Вы совсем охамели, Поттер! Это все дорогостоящие зелья! И вы их просто разлили? Минус сто баллов Грифф…

— Снейп! Заткнись! Помогите мне, ни зелья, ни лечащие чары не спасают её.

— Какое заклинание вы применили?! Быстрее! — Снейп схватил меня за грудки и встряхнул.

— Это была сектумсемпра. Я… мы, у нас была дуэль. И я использовал сектумсемпру.

Слова сорвались с моих губ, тихие, как шёпот последней надежды. Неужели, это конец? Меня и медсестру отталкивают в сторону.

Снейп, склонившись над юной девушкой, волшебной палочкой ведёт над ранами, произнося заклинание тихим, неразборчивым шёпотом. Неверяще наблюдаю, как раны, словно оживая, затягиваются на глазах, оставляя за собой лишь бледные рубцы на нежной коже девочки. Но когда профессор поднял свой мрачный взгляд, я осознал: настали тяжёлые времена.

— Поттер. Не дай вам Мерлин использовать такую магию на учениках. Вы не доживёте до встречи с Тёмным Лордом. Я лично вас уничтожу. И не надейтесь завершить обучение в Хогвартсе. Три месяца обязательных работ, каждый день, в девять часов вечера. И ни в коем случае не пропускайте их, или вы вылетите из Хогвартса раньше, чем успеете произнести слово «мама»!

Впервые я увидел Снейпа в такой ярости, и по его взгляду стало ясно: он не шутит. Но у меня запланированы тренировки, а отработка займет всё свободное время. Недовольно переводя взгляд на директора, я надеялся на его заступничество, но встречаю лишь взгляд, полный сожаления.

— Профессор Снейп абсолютно прав, Гарри. Я сам доложу о данном инциденте Тэду и Андромеде Блэк. Ты