Взломщик в шкафу - Лоуренс Блок

Ничто не вечно под луной. Кончились и любовные утехи Кристал и ее нового приятеля. Не знаю, как им, а мне показалось, что они чрезмерно затянулись, хоть реально по времени заняли двадцать три минуты. Не могу сказать наверняка, когда Кристал открыла ключом замок квартиры: я был занят более важным делом. Но вскоре глянул на часы — было девять тридцать восемь. Я снова отметил время, когда эта парочка вошла в спальню — десять ноль две. Пока шло представление, я тоже время от времени поглядывал на часы, а когда оно завершилось бурным финалом, светящийся циферблат показал: десять двадцать пять.

После недолгого, молчания послышалось дружное: «Потрясающе! Вот это класс! Надо нам почаще срывать цветы удовольствия!» и прочие банальности, которые современные люди говорят вместо: «Я люблю тебя». Потом любовник спохватился:

— Время-то как бежит! Уже половина одиннадцатого. Мне нужно поторапливаться.

— Спешишь домой, к своей Как-ее-там?

— Будто ты не знаешь, как ее зовут.

— Предпочитаю не вспоминать. Порой, мой милый, я и вовсе забываю о ее существовании.

— Да ты, похоже, ревнуешь?

— Разумеется, малыш. Это для тебя новость?

— Брось, Кристал, ты совсем не ревнива.

— Да, ты так считаешь?

— Ревности нет и в помине.

— Значит, я притворяюсь? Может быть, ты и прав. Сама не могу понять. У тебя галстук косо повязан.

— Ах да, спасибо!

И разговор продолжался в том же духе, его смело можно было пропустить мимо ушей. И тем не менее я весь обратился в слух, хоть диалог был скучнее, чем в шведском фильме. Я ждал, что один из них вот-вот наткнется на дипломат и вслух удивится, откуда он взялся. Однако этого не случилось. Они поболтали еще немного. Кристал проводила любовника и заперла за ним дверь. Мне показалось, что она закрыла задвижку. Очень своевременная предосторожность, леди, подумал я, особенно когда вор уже спрятался в твоем шкафу.

Некоторое время до меня не доносилось ни звука, а потом зазвонил телефон, и Кристал подняла трубку. Выслушав собеседника, она разразилась ругательствами.

— Сукин сын, мерзавец вонючий! — кричала она вне себя от гнева.

Я не знал, кому адресуются эти слова, — недавнему любовнику, бывшему мужу, нынешнему собеседнику или еще кому-то. Да мне, в общем, было все равно. Она что-то еще прокричала, а потом послышался глухой удар: видно, Кристал запустила каким-то предметом в стену.

В наступившей тишине послышались шаги: Кристал возвращалась из гостиной в спальню. По пути она, видно, снова взбодрила себя: звякнул лед в бокале. Я к этому времени уже не жаждал промочить горло. Мне хотелось домой.

Потом я услышал шум воды. В холле возле гостиной была уборная, а ванная примыкала к спальне. Вот оттуда и доносился шум включенного душа. Кристал намеревалась смыть патину любви. Любовник ушел, Кристал собиралась принять душ, а мне оставалось лишь выскочить из шкафа, подхватить дипломат с драгоценностями и исчезнуть со сцены.

Я уже приготовился это сделать, как вдруг шум воды стал явственнее, чем раньше. Я снова притаился за своей ширмой из платьев. Послышались шаги, в замке повернулся ключ и замкнул шкаф.

Кристал, конечно, этого делать не собиралась. Она отпирала шкаф, который, по ее мнению, был заперт. Она повернула ключ, и...

— Странно, — произнесла она вслух.

Помедлив, она повернула ключ еще раз; на сей раз открыла шкаф и протянула руку за желто-зеленым купальным халатом с капюшоном.

Я не смел вздохнуть, и не только потому, что опасался себя обнаружить: как тут вздохнешь, если сердце подскочило к самому горлу?

Передо мной стояла Кристал, пепельная блондинка в купальной шапочке. Я ее видел, она меня — нет. Кристал снова закрыла дверцу шкафа.

И заперла его на ключ.

Браво! Она понимала толк в шкафах. Кто-то не может выйти из комнаты на пять минут, не погасив свет. Кристал не могла оставить шкаф незапертым. Я слышал, как она дошла до ванной, закрыла дверь, встала под пульсирующий массажный душ. (Это не ясновидение: я побывал раньше в ванной и видел эту насадку.)

Тем временем я раздвинул платья и толкнул дверцу. Она не открывалась, и я уже готов был расплакаться.

Какая невероятная комедия ошибок! Какой чудовищный фарс!

Я потрогал замок. Он, конечно, был смехотворно прост. Можно посильнее толкнуть дверь плечом, и она откроется, но я хотел избежать лишнего шума. Придется искать более осторожный способ выбраться наружу, но сначала надо убрать из замка этот чертов ключ.

Это я проделал в два счета. Оторвал кусок плотной бумаги от одного из мешков, в которых хранились зимние вещи Кристал. Потом, встав на колени, просунул его под дверцу так, чтобы он лежал прямо под замком, и с помощью своей стальной штучки ковырял дурацкий замок до тех пор, пока из него не выпал ключ.

Опустившись на колени, я потянул бумагу к себе — очень осторожным движением: ведь если резко сдернуть скатерть со стола, тарелки останутся на месте. Мне нужен был ключ, а не бумага. Зачем копошиться с отмычкой, если ключ под рукой? Потихоньку да полегоньку, не спеша, вот так, вот так...

И тут раздался звонок от наружной двери.

Ей-богу, я чуть не плюнул от досады! Проклятый звонок так надрывался, что куры перестали бы нестись. Я замер на месте и взмолился: хоть бы Кристал не услышала его у себя в ванной. Но, видно, я недостаточно горячо молился. Снова все вокруг заполнил этот пронзительный, душераздирающий звук, и Кристал выключила душ.

Я все еще сидел в шкафу и старался подтянуть к себе клочок бумаги с ключом. Мне меньше всего хотелось, чтобы Кристал приметила ключ на полу, когда пойдет отпирать дверь. Наконец показался злополучный ключ, и в это время дверь в спальню отворилась, послышались шаги.

Я стоял на коленях в своем шкафу, будто молился. Если Кристал и заметит, что ключа нет, она по крайней мере не сможет открыть шкаф, потому что теперь ключ у меня. «Уже хорошо», — подумал я.

Но Кристал, проходя около шкафа, даже не замедлила шаг. Она скорее всего пробежала мимо в своем желто-зеленом купальном халате. Наверное, она нажала кнопку и отперла кому-то парадную дверь. Я, как и она, ждал теперь звонка в дверь квартиры, и наконец послышался мелодичный перезвон. Потом она открыла дверь.

К этому времени я поднялся, притаился за вешалкой с платьями и навострил уши, стараясь ничего не упустить. И все же я с трудом мог представить себе то, что происходило снаружи. Скрипнула дверь. Кристал что-то сказала. Я разобрал лишь: «В чем дело? Что вам нужно?» — и еще какие-то невнятные восклицания в этом роде. Мне показалось, что в голосе ее был испуг или по крайней мере предчувствие беды, но, возможно, я все это придумал постфактум.

Затем она выкрикнула: «Нет, нет!»; и в ее голосе был ужас, за это я ручаюсь. Потом я услышал вопль, но он быстро оборвался, будто сняли иглу с пластинки.

Глухой удар — и тишина.

А я все еще прятался в шкафу, как самый осторожный любовник на свете. Через какое-то время я подумал было, что пора отпереть шкаф изнутри, но услышал шаги. Незнакомые. Не могу сказать, легче они были, чем у Кристал, или тяжелее, — просто другие. Я так долго прислушивался к шагам Кристал, что сразу узнал бы их.

Шаги приближались. Кто-то вошел в спальню, принялся открывать ящики стола, двигать мебель. Потрогал и ручку стенного шкафа, но он, как известно, был заперт. Мастером по отмычкам вошедший, очевидно, не был и оставил шкаф в покое, а заодно и меня.

Хождение по комнате продолжалось. Прошла вечность — или мне так показалось? — и я услышал, как кто-то прошел мимо шкафа в гостиную. Потом я различил уже знакомый звук: наружную дверь открыли и снова закрыли.

Я взглянул на часы. Без одиннадцати минут одиннадцать. Именно эти цифры врезались в память, а не десять сорок девять. Потом я сунул в замок ключ, который давно держал в руке, повернул его и не сразу решился открыть дверцу. Я слишком хорошо знал, что меня ждет, и не торопился увидеть эту картину воочию.

С другой стороны, шкаф мне изрядно надоел.

Выбравшись наружу, я увидел в гостиной то, чего опасался. Кристал Шелдрейк лежала на полу лицом вверх, неловко подогнув будто сведенную судорогой ногу. На светлых волосах — купальная шапочка. Зеленый халат распахнулся, обнажив весьма эффектные формы.

На правой щеке — уродливый, кровавый рубец. Тонкая красная линия, будто процарапанная, идет от левого глаза вниз, к подбородку.

И что самое примечательное: пониже красивой груди всажен блестящий стальной инструмент — прямо в сердце.

Я пытался нащупать пульс. Сам не понимаю, зачем я это делал: Кристал не подавала никаких признаков жизни, но в телевизионных фильмах всегда так делают, и мне ничего другого на ум не пришло. Это заняло много времени, потому что я все сомневался — там ли я его ищу или нет. Наконец я решил: к черту, хватит с меня!

Не скажу, чтобы меня тошнило, — так, почувствовал слабость в коленках на какое-то мгновение, а потом все прошло. Настроение, конечно, было отвратительное: смерть — скверная штука, а убийство к тому же — и чудовищная. Да еще на душе кошки скребли: ведь я мог как-то предотвратить это убийство. Но будь я проклят, если догадывался, к чему дело идет.