Факультет - Владислав Картавцев

Вскоре жизнь вошла в размеренную колею. Радость от поступления в лучший технический ВУЗ страны постепенно слилась с обыденностью, зато учебы прибывало с каждым днем. Еще пару недель назад Кирилл думал, что у него будет время на раскачку, но нет – нагружать стали с первого дня и очень интенсивно. Он сидел почти безвылазно над ДЗ, и у него даже не оставалось времени, чтобы хоть как-то развлечься.

Похоже, преподавание в МГТУ велось исходя из принципа «курса молодого бойца» – как в армейской учебке: первые полгода – бескомпромиссный забег на выживание, кто выдержал – остается, кто сломался – что ж, никто не держит. Кирилл слабо себе представлял, как учатся общажники – ведь он живет на всем готовом, и у него не хватает времени, а им еще нужно элементарно обеспечивать себя, стирать, гладить и готовить еду.

Он уже даже и не вспоминал о странной анкете, которую сдал старосте на следующий день, как и положено. Поначалу ему очень хотелось узнать, что думают о ней его одногруппники, но тогда он еще ни с кем толком не сошелся, поэтому и спрашивать было не у кого. Единственно, поинтересовался у Сергея и Александра, но те просто ответили, что они вообще ничего не заполняли, поскольку лень, да и напились пива до потери памяти.

А через два дня Кириллу и вовсе стало не до анкеты. Задания сыпались одно за другим, кроме того, преподаватели, все как один, решили выяснить настоящий уровень знаний первокурсников, поэтому чуть ли не каждый день устраивали им проверочные работы. Особенно свирепствовала Тамара Григорьевна, авторитетно утверждая, что если человек профан в математике, то такому человеку место за штурвалом строительной тачки, а не в рядах лучших инженеров страны.

И хоть Кирилл был с ней полностью согласен, но всё же и он справлялся с ее каверзными задачками с большим трудом, а остальные все сплошь и рядом немедленно приобрели репутацию двоечников и лоботрясов, которые если на что и могут претендовать, то только на должность заместителя физрука в школе для безголовых.

Как бы то ни было, пока никого не отчислили, хоть и стращали чуть ли не на каждом занятии. Особенно в этом преуспел Мамонт, который непонятно кем себя возомнил и вечно ходил с таким видом, словно ухватил бога за бороду, и ему лично позорное исключение из-за тупизны не грозит. Хотя по мнению Кирилла его нужно было выгнать в первую очередь – много апломба, мыслей ноль.

У Мамонта была любимая дермантиновая папка, в которой он хранил кучу ненужных бумажек, и которой щеголял, стремясь показать свою значимость. Само собой разумеется, первым делом он постарался пролезть в студенческий профком – там раздавали льготы, начиная от бесплатного питания и заканчивая уцененными путевками куда-нибудь. Но в профкоме его не приняли – там и без него желающих погреться хватало.

Вследствие постигшей его неудачи Мамонт решил поближе сойтись с администрацией факультета, в частности – с заместителями деканов. Он постоянно мозолил им глаза, выступал с рационализаторскими предложениями и старался сделать так, чтобы его заметили и выделили из толпы. Ну и конечно, все приказы и распоряжения по группе должны были идти только через него – иначе зачем он тогда нужен!

Во вторник 23 сентября в перерыве между парами Мамонт подошел к Кириллу и с важным видом передал ему приказ явиться в деканат РЛ сегодня ровно в 14–00. У Мамонта был такой восторженный вид, словно он заранее представлял себе картину, как Кирилла выгоняют, и он лично улюлюкает в его согбенную, медленно удаляющуюся спину.

– У, гад! А какой довольный! – Кирилл сидел на последней парте, не в силах унять дрожь в ногах. Мамонт намекнул ему, что с ним хотят поговорить серьезные люди (как по секрету шепнула ему замдекана), и к чему это приведет, и так понятно – уж вряд ли к чему-нибудь хорошему!

– И в чем же я провинился? – лихорадочная мысль не давала Кириллу покоя, – что меня персонально дергают на разговор? В общаге, вроде, не живу и чугунные ванны по случаю проигрыша нашей футбольной сборной из окон двенадцатого этажа не выбрасываю, за подпольным преферансом на деньги меня тоже пока еще никто не ловил – так же как и во время пьянки, поскольку я совсем не пью! Что же тогда?

А «тогда» могла быть только анкета, которая всплыла во всей красе, и Кирилл зашелся в приступе. – Неужели, они приняли меня за идиота (или шизофреника, или просто дурачка)? – фантазия немедленно стала накручивать картины одна страшнее другой, – но ведь я же не похож на придурка, и все вокруг могут это доказать!

– Не был бы похож, не сдавал бы такой бред, а просто сделал бы как Селиван с Урманом (Александр из общаги – фамилия Селиванов, Сергей из общаги – фамилия Урманчеев)! Забыл бы про эту анкету и спал бы спокойно! Так нет, черт меня дернул обвести кружочки! Что я теперь отцу скажу?

Кирилл еле-еле дождался окончания третьей пары и заспешил к деканату. Замдекана была занята, и он скромно привстал в углу, дожидаясь, пока она освободится.

– Ты кто? – наконец, она обратила на него внимание.

– Раевский Кирилл! Меня вызывали!

– А, Раевский! Ну, проходи вон за ту дверь, тебя уже ждут!

Сердце забилось с удвоенной силой. Кирилл осторожно, стараясь выглядеть пристыженным, открыл дверь и оказался в небольшой отдельной приемной. Посреди помещения за столом сидел седовласый мужчина и с веселым выражением на лице читал газету. Рядом с ним стояла чашечка кофе, от которой шел чудесный аромат.

Кирилл не выдержал и громко сглотнул слюну. Мужчина отложил газету, внимательно взглянул на него и жестом указал на кресло перед собой.

– Садись! Ты ведь Кирилл Раевский?

– Да!

– Учишься в группе РЛ-2-11?

– Да! – Кирилл сел и попытался съежиться настолько сильно, насколько мог. Ему казалось, что он и так занимает слишком много места – в то время когда нужно быть незаметнее.

– Отлично! – мужчина достал из внутреннего кармана пиджака очки и натянул их на нос, – дай-ка я на тебя внимательно посмотрю!

– Ага! – мужчина какое-то время всматривался в Кирилла, – кстати, меня зовут Георгий Сергеевич! Вот что, Кирилл, – мужчина сделал глоток кофе, – можешь немного расслабиться. Ничего страшного не происходит! Чай будешь или что-нибудь покрепче?

– Чай! – голос у Кирилла внезапно сел, однако на лице проявилось явное облегчение, – если можно, конечно!

– Можно! – Георгий Сергеевич указал на чайник, на стоящие рядом одноразовые кружки и коробку с заварочными пакетиками, – наливай, вода только что вскипела!

– Итак! – Георгий Сергеевич дождался, пока Кирилл сядет на место, и продолжил, – мне хотелось бы поговорить о нашей замечательной анкете! Да не трясись ты так! Я же тебе сказал, что все хорошо, и никто тебя за отчетливо выраженное сумасшествие выгонять не собирается!

– А откуда Вы знаете, что я так думаю? – Кирилл вытаращил глаза. Казалось, странный собеседник читал его мысли, как раскрытую книгу.

– О! Это совсем несложно! Ведь любой нормальный человек, взглянув на вопросы и формулировки ответов, сразу скажет, что анкету составляли либо психи, либо любители посмеяться за чужой счет! Однако мы не те и не другие! И поэтому меня интересует вот какой аспект: скажи мне честно, кто посоветовал тебе отвечать именно так, а не иначе! И лучше сразу назвать фамилию, поскольку мы и так все узнаем!

– Никто! – Кирилл очень удивился, – на самом деле никто! Я ведь ее даже родителям не показывал, думал, меня на смех поднимут!

– Правда? – Георгий Сергеевич изучающее смотрел на него, – тогда опиши, пожалуйста, сам процесс заполнения анкеты! Это очень важно!

– Ну, сначала я просмотрел ее на семинаре и пришел к выводу, что она очень странная! Потом вернулся домой и снова убедился, что меня разыгрывают. Однако вскоре (не знаю, почему) у меня возникло ощущение, что анкета – это своего рода лабиринт, из которого есть только один выход!

– Так, продолжай! – Георгий Сергеевич снял очки и отложил в сторону. Он сверлил Кирилла взглядом, и тому было очень неуютно.

– Я попытался найти хоть какие-то математические закономерности, которые бы создавали целостную картину, но не смог. Я потратил на изучение вопросов минут сорок, результат был отрицательным, зато я так настроился на анкету, что стал ощущать ее живой! Это правда! – запальчиво воскликнул Кирилл, заметив сомнение во взгляде Георгия Сергеевича, – чистая правда!

Со мной часто так бывает!

– Часто, говоришь? А что с тобой еще происходило?

– Я могу настраиваться на математические задачи и видеть верный путь решения, я могу отчетливо понимать вещи, о которых раньше никогда и не слышал, и еще родители говорят, что в детстве я предсказывал погоду лучше любого гидрометцентра, и они даже зонты по моему совету с собой не брали, поскольку дождя никогда не случалось!

– Что ж! Замечательно! – Георгий Сергеевич встал, – ты не против, я еще налью себе кофе? А ты пока рассказывай!