Инфер 7 - Михайлов Дем

Хорхе утвердительно кивнул.

– Что ты понял?

– Как только с тобой о важном захотят поговорить, я тебя найду, конечно, но торопиться не стану и…

– Нет, – возразил я. – Нихера ты не понял.

– Как это?

– Когда тебе скажут – а где гоблин Оди? Поговорить бы с ним…

– Ага…

– То ты тому ушлепку предложи поговорить с тобой. Ты ведь знаешь, гоблин, что тебе решать можно, а что нельзя. Ты ведь можешь и сам многое разрулить. Заодно укрепишь связи и получше узнаешь здешних воротил. А они привыкнут к тебе… и поймут, что многие дела куда быстрее и проще решать через тебя…

– Не подумал я… вернее, подумал, но решил, что не стоит делать такое за твоей спиной…

– Разрешаю, – кивнул я. – Действуй. Ты о другом лучше подумай – как глубоко мой ботинок окажется в твоей заднице, если мы сейчас поднимемся наверх, и окажется, что нас позвали, потому что мы броневик неправильно запарковали…

– Я все уяснил, сеньор.

– Неспеша жрем. Потом поднимаемся и осматриваемся, – вздохнул я, подтягивая к себе только что поставленные на стойку два стакана с компотом.

Не успел Хорхе взять два своих, как один я забрал себе. Понимающе кивнув, Хорхе порылся в поясной сумке и положил передо мной два исписанных листа, изобилующих не только буквами общего языка, но и цифрами.

– То, что нам готовы предложить в здешних лавках за трофейные дробовики, патронную мелочевку и прочее, – доложил Хорхе. – Самое жирное предложение я подчеркнул. Но вот этот мут намекает на какую-то дохлую тяжелую технику… надо бы глянуть…

– Надо глянуть, – согласился я, постукивая пальцем по пункту с потенциальной тяжелой техникой. – Ты предупредил того мута, что кухонные комбайны нас не интересуют?

– Конечно. Он уверяет, что его товар заинтересует любого героя Мутатерра.

– Героя, – поморщился я и хлебнул компота. – Неплохо… прямо неплохо… я про компот, а не про сраных героев…

Медленно цедя бурый компот, глядя, как толстуха пытается виться вокруг орка перезрелым мотыльком, я тихо произнес:

– Я понял, Хорхе.

– Лид?

– Вот и все, что нужно для сраного озарения, да, Хорхе? Потаскать по двору несколько центнеров колесной пары через препятствия, а затем сполоснуть жопу, выпить компота… и вот оно – простое ясное понимание сути… Универсальный рецепт озарения…

– Не понимаю, сеньор, – Хорхе подсел чуть поближе, втянул ноздрями запах жарящегося мяса. – Что не так?

– Я не отец… не родитель…

– Сочувствую, но разве еще поздно?

– Ты не понял. Я о том, что мне никогда не ощутить того, что чувствует настоящий отец. – буркнул я, отодвигая опустевший стакан и берясь за следующий. – Но… скажи мне, Хорхе… будь ты невероятно заботливым отцом-психопатом… ты бы позволил кучке боевых гоблинов войти в Формоз?

– О… так ведь она сбежала сюда, – Хорхе понизил голос до едва слышного бормотания. – Она захватила Формоз…

– Да, – согласился я. – Но я не спрашивал тебя про веселое бедокурство скальпированной дочурки… Ты как отец подпустил бы меня к месту, где живет твоя единственная дочь? Высший видит всю планету как собственный дом. А Формоз в его представлении – розовая спальня его любимого ангелочка. Правда в той спальне прорвало пару труб с говном и кипятком, но сути это не меняет – это большая спальня и одновременно игровая комната его дочери. Ты бы подпустил вооруженного дробовиком гоблина к спальне своей дочери, Хорхе?

– Нет! Никогда! Сам разберусь – это дело семейное!

– Именно, – кивнул я. – Это дело семейное. Чужаков в него не пускают. И уж точно не вызывают в качестве слесаря главного своего врага и того, кто уже однажды пытался перекрыть дочурке кислород.

– Но мы здесь…

– Мы здесь, – подтвердил я. – Мы в Формозе. И доставили нас сюда в веселых блестящих коробочках. Скажи мне, консильери Хорхе… что обычно отцы приносят внутри блестящих коробочек любимым дочерям?

– Э-э-э… ну… новый гаджет? Мягкую умную игрушку? Картину?

– Одним словом.

– Подарки!

– Подарки, – кивнул я. – Да… мы все, а особенно я – гребаные подарки для его дочери. Вернее, зачатки этих подарков.

– Опять не улавливаю, хотя и стараюсь.

– Мы предсказуемы, – терпеливо пояснил я. – Да у нас и выбора-то нет, если не хотим сдохнуть уже на сотом километре пути. Как мы поступим, узнав о нашем враге? Да даже если не узнаем о конкретной личности и просто решим двигаться к центру сквозь Мутатерр и лежащие за ним неизведанные территории… какими будут наши первые действия, солдат?

– Собрать и обучить отряд, озаботиться полноценным снабжением, обустроить временную базу, раздобыть транспорт и боевую технику, провести полноценную разведку… О мерде!

– Да… Мы соберем один или пару отрядов и пойдем к центру – убивать сраного спятившего ангелочка. И все это на фоне странно истеричных криков Высшего о том, чтобы я даже не смел и приближаться к его любимой дочери. Не захоти он, чтобы я опять стал угрозой для его дочери… он не задумываясь пошел бы на любой шаг.

– Ракетный удар, пока нас в контейнерах доставляли из убежища в убежища?

– Зачем? – усмехнулся я. – Куда проще душевно пообщаться с Камальдулой. Высшему всегда есть что предложить. И он умеет делать предложения, от которых нельзя отказаться. Нас бы просто не стали размораживать, Хорхе. Ведь все стандартно. Высший даже не стал бы забирать меня от Камальдулы. Протокол известен и многократно отработан – стереть память, погрузить в холодный сон до востребования лет так через триста…

– Мерде…

– Но мы здесь. Мы внутри необъятной спальни его дочери. И когда Рэк вдруг вспомнил паучиху… я понял, что Эдита – та же самая паучиха. Только классом выше. Системная ведьма-паучиха-королева-зомбо-сука со второй личностью в загривке… Умна от рождения, начала образование еще в материнском чреве, пережила столько дерьма, что не могла не стать конченным параноиком, организована, умеет ставить цели, ничего не отпускает на волю случая. У нее повсюду прокинуты сторожевые нити… Короче… любому трахнутому тунцу понятно – кроме меня, похоже – что системная ведьмосука Эдита уже в курсе нашего здесь появления. Она знает, Хорхе. О нашем здесь появлении ей сообщили тут же. Да ей наперегонки спешили рассказать об этом сразу двое – сам Высший и здешняя Управляющая. Первый спешил сообщить о желанных подарочках от папочки. Играйся на здоровье, доченька. Не обижайся на папочку – папочка тебя любит. А Управляющая… да… Эдита заняла ее место, и, само собой, для властной системы это как кол в жопу. Невыносимо… и хер забудешь. Вот только я опять кое-чего не учел – система бессмертна, Хорхе. Это машина. И она умеет ждать. Уверен, что Управляющая уже сделала немало расчетов на тему «а когда же сдохнет долбанная Эдита?». И вероятность такого развития событий хоть и мала… она все же есть. Система умеет ждать.

– Но зачем говорить о нас Эдите?

– Взвешивание дерьма и пряников, – усмехнулся я. – Знаешь такие старинные весы с двумя чашами?

– Богиня правосудия, что всегда за женщин? Фемина вроде как… слышал что-то, – закивал Хорхе.

– Может быть, – хмыкнул я. – Если положить на одну чашу килограмм дерьма, а на другую кило пряников – какая чаша перевесит?

– Ну… никакая, ведь и там и там…

– Дерьмо! – рыкнул я. – Килограмм дерьма всегда перевесит кило пряников, Хорхе!

– Почему?

– Потому что дерьмо воняет! Управляющая не может не понимать – даже если Эдита не в курсе сейчас, однажды она узнает! И первым делом она подтянет к себе за электронную сиську перепуганную Управляющую и спросит – а какого хера? Знала? И молчала? Наказание последует тут же и будет страшным. Учитывая системную тягу к выживанию… Управляющая не станет рисковать своей жопой ради гоблинов, что может и вернут ей трон Формоза, а может и сдохнут на третьем шаге от Дублина… Понял, Хорхе?

– Понял, лид. Мы в жопе.

– Мы всегда в жопе, – рыкнул Рэк. – Жратва готова! Тебе поподжаристей, командир!

– Давай сюда, – выбросив лапу, я уцепился за край вместительной миски и подтянул к себе горку жареного мяса с салом, прикрытую яичницей. – Где моя лепешка?!