Лишнее Золото-2 - Игорь Негатин

— Мэйдэй!!!

Стрельба, при огневом контакте, — прекрасное доказательство, чего стоит подготовка солдата. И тактическая, и психологическая. Люди, оказавшись под огнём, ведут себя по разному. Одни, — едва успевают менять магазины. Правда, бьют, мерзавцы эдакие, как правило Богу в окна. Длинными очередями и не целясь. Другие, — делают несколько выстрелов и замолкают. Вжимаются в землю, стоит свистнуть пуле. Трудно представить, что-то более бесполезное, чем необстреленная команда. Нам, в этом отношении повезло. Экипаж сержанта, с которым ехал Эндрю, был обстрелянным. Если не считать радиста, конечно…

— Поль, — Ко мне перебирается Пратт. Он расчехляет свою снайперскую винтовку, — у нас минус один.

— Видел. У нас минус два и минус два у водителей. Из всего конвоя осталось десять человек, не считая передового дозора. Им повезло, что они успели уйти вперёд.

— Если не нарвутся на группу прикрытия, то вернуться. Плохо, что рации разбиты.

Я быстро осматриваюсь. Что-то мне не нравится. Засада какая-то кастрированная.

— Эндрю, — дёргаю его за плечо, — что в грузовиках?

— Оружие, Поль! Оружие и боеприпасы.

Вот тебе и ответ, мистер Нардин. Теперь понятно, почему с нашей стороны обочина не заминирована, и почему бандиты не стреляют по грузовикам. Эти бродяги прекрасно осведомлены, какой везём груз.

3

5 год, по летоисчислению Нового мира

Ангар Nr. 39, Порто-Франко

Для временной базы, Орден выделил нам складское помещение на окраине портового терминала. Территория большая — эдакий квадрат, сто на сто метров. Посередине — арочный ангар, с распахнутыми настежь воротами. Внутри виднелись два экспедиционных грузовика, джип и поддоны с какими-то ящиками. Рядом, — четыре жилых вагончика. Надо понимать, что жильё для сотрудников. На растянутой верёвке сушится выцветший камуфляж и несколько футболок цвета хаки. Всё это хозяйство огорожено проволочным забором, за которым, метрах в пятидесяти, берег моря. По документам, которые мне показывал Виктор, именно здесь и разместилась пресловутая десятая поисковая партия. Что ещё? Будка для охранников и злой как чёрт, Чамберс, встретивший нас у входа…

— И где вас черти носили? — уперев руки в бока, спросил Джек.

— Можно подумать, что мы были на отдыхе, — пробурчал Карим.

— Вам не кажется, господа, что пора бы и делами заняться? Или вы решили всё свалить на меня и Тернера? Я уже понял, что шляться по бабам вы умеете. Хотелось бы убедиться, в вашей пригодности к настоящей работе.

— Джек, не начинай, — ответил я, опуская на землю рюкзак и сумку с оружием, — и так тошно. Мы прибыли сразу, как только получили твою телеграмму.

— Сразу?! — он даже задохнулся от возмущения. — У нас что, телеграммы идут неделю? Или адресаты ушли в глубокое подполье? Их не нашли в ближайшем борделе и решили подождать, пока они сами объявятся?!

— Я тоже рад тебя видеть, — криво усмехнулся Карим и попытался отряхнуться от пыли. Зря он это сделал — только по одежде размазал.

— А нахрен мне сдались, бездельники, которые отлынивают от работы?

Мне показалось, что ещё немного и Чамберс начнёт рычать. Нет, надо заканчивать эти игры. Хватит перепалок. Их сегодня и так было слишком много.

— Знаешь что, — я спокойно посмотрел на него, — если мистеру Джеку Чамберсу что-то не нравится, он может подать рапорт, с просьбой заменить охранников. И заодно, избавит меня от необходимости выслушивать его бред.

— Что?!

— Ничего. Обратитесь к нашему начальству, сэр! — я взвалил рюкзак на плечо и посмотрел на напарников, стоящих рядом. — Ну и чего ждём, парни?! Médaille militaire на грудь?![2]

На медали мы, конечно, не рассчитывали. На премии — тоже. В конце-концов, — убивать бандитов, это наша работа. Пусть и не самая приятная, но какая есть. Мы развернулись и неторопясь пошли в сторону порта. Карим, безбожно перевирая мотив, насвистывал какую-то мелодию. Пратт, — курил, щурясь от яркого солнца. Идиллия. Отпускники на воскресной прогулке, чёрт меня побери.

Чамберс? Бьюсь об заклад, что Джек ещё не знает, про нападение на конвой. Ничего, — узнает. Слухи здесь расходятся быстро. С другой стороны, — мыслями, он уже в экспедиции. Ничего не видит, и ничего не знает, из того, что происходит вокруг. У него есть цель, а всё остальное не интересно. Именно поэтому, полезно выбить из него дурь, чтобы вернулся в реальность. Захотел поиграть в большого начальника? Устроить выволочку подчинённым, которые изволили опоздать? Я не против, но мы не подходим для этой цели. Слишком старые, чтобы варить. Пусть ищет себе других мальчиков для битья и развлекается, сколько душе угодно.

— Куда двинем? — поинтересовался Карим.

— Я знаю неплохую гостиницу, — Эндрю остановился и забросил повыше рюкзак, — там уютно и кормят хорошо.

— Ну вы, парни, даёте, — пробурчал Шайя. Судя по всему, ему надоело тащить тяжёлый мешок с трофеями и он хочет от него избавиться.

— Что тебе не нравится, Карим? — спросил я. — Я ведь предупреждал, чтобы не набирал лишнего железа. Теперь кряхтишь и стонешь. Сам виноват.

— Трофеи, это святое! Просто меня убивает полёт вашей фантазии! Наповал! Мягко выспаться и вкусно пожрать… Далеко до этого приюта, для обжор?

— Намёк понял, — усмехнулся Пратт и забрал мешок у алжирца. — Давай помогу.

В Порто-Франко мы прибыли час назад. Живые и здоровые, без единой царапины. Нам просто повезло, что «короткие» конвои должны выходить на связь с Базой каждые полчаса. Когда мы пропустили очередной сеанс, то на базе выругались, помянув матушку покойного Сэма, но понадеялись, что это простая ошибка новичка. (Старушке, можно сказать, ни за что «прилетело»). Когда конвой не вышел в эфир второй раз, — одной руганью не обошлось. Подняли вертолёт и загрузили в него тревожную группу из роты Браво.

Когда пилот вертолёта, высадил солдат, ему приказали возвращаться на Базу. Банда оказалось слишком большая. Около сорока человек, не считая двух групп прикрытия и группы наблюдения. Если бы вертолёт ушёл обратно, то мы бы не выбрались. Технику здесь берегут больше чем людей. Но пилоты, они бывают разные. Наши оказались настоящими мужиками. Экипаж послал начальство в задницу и утюжил банду всем, что было у них на борту. Пока не подбили. Они посадили машину метрах в тридцати от нашей позиции, но из кабины никто не выбрался. В живых остался только бортовой стрелок. Вертолёт сгорел.

Уже после всего, рядом с останками, я нашёл обгоревший шлем, на котором сохранился обрывок фразы: «Wh…e life h…d no value…». А мы с ним встречались, с этим пилотом. Он забрасывал меня и Чамберса, на форпост к полковнику Бирсфорду. Упокой, Господи, его душу.