Вторжение наизнанку - Джин Родденбеppи

– Да! Чтобы получить силу, которую иначе она получить не могла. Достигнуть поста, которого она не могла достигнуть ни тренировками, ни желанием. А самое главное, чтобы убить человека, чьей любви она безуспешно добивалась и который знал о ее ненависти ко всему женскому.

Спок зло поднялся.

– Сэр, эти вопросы ни к чему не приведут. Нам нужно выяснить одно: правдива ли история об обмене? Эта команда побывала в разных местах галактики. А вы – нет. Они участвовали в странных событиях. Их научили узнавать то, что на первый взгляд кажется совершенно невероятным, но на самом деле является вполне научно объяснимым, если вникнуть в суть, конечно.

– Мистер Спок, вы когда-либо слышали о похожих случаях?

– О точно таких же – нет. Нет.

– Даже если принять вашу веру за правду, неужели вы думаете, что командование Звездного Флота отдаст управление кораблем в руки этой, – его палец указал на Дженис/К, – личности?

– Я лишь хочу докопаться до правды.

– Конечно, вы хотите. Но если окажется, что я не капитан, а она не может быть капитаном, тогда капитаном станете вы, – Кирк/Дж посмотрел на Спока с явным состраданием. – Признайте это, Спок. Вернитесь в лоно "Дерзости". Все наказания будут отменены. Сумасшествие, временно охватившее нас на Камусе-2, пройдет и будет забыто.

– А что случится с доктором Лестер?

– Она получит надлежащий уход. Навсегда. Это мой последний долг и давешняя ответственность.

– Нет, сэр! – борясь с охватившими его эмоциями, произнес Спок. – Я не остановлюсь на полпути. Вы не капитан Кирк. Вы незаконно завладели его телом. Но в вас душа не капитана Кирка. Вы не принадлежите "Дерзости". И я сделаю все, что в моих силах, чтобы изгнать вас отсюда.

– Лейтенант Юхэра, – сказал Кирк/Дж с пугающим спокойствием, – повторите запись двух последних предложений из тирады мистера Спока.

Из динамика диктофона раздался голос Спока:

– Вы не принадлежите "Дерзости". И я сделаю все, что в моих силах, чтобы изгнать вас отсюда.

– Мистер Спок, вы слышали ваше заявление? Вы поняли, что вы сказали?

– Да. И я не изменю своего решения.

– Это мятеж! – с мертвенно-бледным лицом вскричал Кирк/Дж. – Преднамеренный мятеж, в основе которого лежат мстительность и сумасшествие. Мятеж и подстрекательство к мятежу. Доктор Маккой, мистер Скотт, вы все слышали. Основываясь на этом заявлении, я, как капитан "Дерзости", требую немедленного военного трибунала.

– Минуточку, капитан, – начал Скотт. – Я не собираюсь так быстро предавать мистера Спока забвению. Он серьезный человек. И его слова, вне зависимости от их странности, должны приниматься всерьез.

– Продолжайте.

– Я как раз подбираюсь к сути. Вы не должны судить мистера Спока за его временное сумасшествие. Доктор Маккой, вы сказали, что женщина сошла с ума из-за воздействия радиации.

– Да, Скотти.

– Не могло ли тоже самое случиться с мистером Споком? Он находился ближе всех к источнику радиации.

– Это не исключено.

– Тогда мятеж должен рассматриваться как временное помешательство из-за…

– Спасибо, друг мой, – перебил Спок, – Благородная попытка. Но я не подвергался облучению целебиума. Я принял все меры предосторожности. И позже меня обследовал доктор Маккой. Так что я нахожусь в здравом уме.

– Мятеж, – произнес Кирк/Дж стуча молотком. – Немедленно созывается военно-полевой трибунал. После перерыва последует голосование.

– Да, – сказал Спок. – Немедленное голосование. Нужно решить эту проблему раз и навсегда…

Молоток с громким стуком ударился об стол.

– Тишина!

– Прежде чем наша главная свидетельница, – перекрыл шум крик Спока, – окажется в мрачной маленькой колонии, где никто не выслушает ее правды.

Кирк/Дж поднялся. Его лицо налилось кровью, словно он был близок к апоплексии.

– Тишина! Тишина! Объявляется перерыв. Затем начнется трибунал. Не будет никаких обсуждений. Никаких конференций. Никаких коллизий. Я приказываю судьям во время обсуждения решения сохранять абсолютную тишину. Когда я вернусь, мы проголосуем. Свидетельства, представленные ранее, могут быть только основой для вашего решения.

Он выскочил из комнаты, оставив всех в недоумении. Маккой принялся мерить шагами комнату, стояла абсолютная тишина. Наконец Скотт произнес:

– Кто-нибудь когда-нибудь слышал о присяжных, которым запрещали совещаться?

Он вышел в коридор. За ним последовали остальные. В зале остались только Дженис/К, Спок, охранники и Юхэра.

– У кого-нибудь есть, что сказать? – спросил Маккой.

– Доктор, я видел капитана возбужденным, больным, пьяным, находящимся в бреду, испуганным, вне себя от радости, кипящим от злости. Но я никогда не видел, чтобы он впадал в истерику. Я знаю, как я проголосую.

– Я внимательно слушал Спока. Он абсолютно ненаучен. И вы тоже.

– Может быть это и ненаучно, – сказал Скотт, – но если Спок считает, что это случилось, значит это логично.

– Не знаю. Мои тесты показали, что с капитаном все в порядке. И это единственное, что заинтересует Звездный Флот.

– У командования свои проблемы – у нас свои. Сейчас наша проблема – капитан Кирк.

Маккой поморщился. Он собирался опять зашагать по коридору, но был остановлен Чапел.

– Доктор, – прошептала она. – Сначала я не придала этому значения. Но когда Дженис Лестер впервые пришла в сознание, она сразу же спросила, почему мы собираемся отменить встречу с "Потемкиным". Откуда она могла это знать?

– Нда-а-а. Даже если капитан не знал. Скотти, голосование начнется через несколько минут.

– Разрешите мне задать последний вопрос. Предположим, что мы проголосуем за Спока. Два против одного и он свободен. Что тогда предпримет капитан?

– Я не знаю.

– А я, как ни странно, знаю. Голосование нанесет ему непоправимый удар. Он никогда не допустит этого.

Маккой со злостью прошелся по коридору, затем развернулся и тяжело посмотрел на Скотта.

– Мы не знаем этого.

– Я уверен в этом. Тогда, доктор, пришла пора выступать против него. Мы должны завладеть кораблем.

– Мы говорим о мятеже, Скотти.

– Да. Вы готовы проголосовать?

– Я готов проголосовать.

Когда они вернулись, Кирк/Дж уже был на своем месте. Когда они сели, он встал.

– Лейтенант Юхэра, воспроизведите запись разговора в коридоре.

Смущенная и огорченная Юхэра повернула выключатель.

Раздалась запись:

– Тогда, доктор, пришла пора выступить против него. Мы должны завладеть кораблем.

– Мы говорим о мятеже, Скотти.

– Да. Вы готовы проголосовать?

– Достаточно, – зло произнес Маккой. – Мы знаем, что мы говорили.

– Достаточно, чтобы осудить вас за содействие бунтовщикам, – сказал Кирк/Дж, доставая фазер. Охранники последовали его примеру.

– Обвинение выдвинуто. Наказанием будет смерть!

Чехов и Сулу, подпрыгнув, заговорили одновременно:

– Звездный Флот запрещает смертную казнь…

– Есть только одно исключение…

– Никто из офицеров "Дерзости" не нарушил Основной Приказ…

– Все мои старшие офицеры повернулись против меня, – ответил Кирк/Дж. – Всю ответственность я беру на себя. Приговор будет исполнен немедленно. Охрана, отведите их на мостик.

На своих постах были только Юхэра, Сулу и Чехов, да и за ними постоянно следила охрана. Они продолжали работать, хотя и выглядели подавленными. Наконец Сулу произнес:

– Капитан должно быть сошел с ума, если думает, что казнь поможет ему.

– Капитан Кирк, даже если бы сошел с ума, никогда не применил бы смертную казнь, – возразил Чехов. – Должно быть Спок прав, это не может быть капитан.

– Какая разница, кто он, – спросила Юхэра. – Неужели мы собираемся позволить ему провести казнь?

Чехов сжал кулаки.

– Что мы можем сделать, если за ним стоит охрана?

– Попытка – не пытка… – начал Сулу.

Их беседа была прервана, когда на мостик вошел ликующий Кирк/Дж. Он начал говорить так быстро, что проглатывал концы предложений.

– Лейтенант Юхэра, проинформируйте все подразделения. Пусть каждое пришлет представителя на казнь, которая будет проведена в ангаре. Мистер Чехов, как далеко до колонии Венеции?

– Выходим на дистанцию сканирования.

– Вычислите координаты орбиты. Мистер Сулу, переходите на орбитальный полет, как только расчеты будут закончены.

Подтверждений не последовало, никто не шевельнулся. Кирк/Дж посмотрел на офицеров.

– Вы получили приказы.

Никакой реакции.

– Вы получили приказы. Вы должны повиноваться, иначе будете обвинены в мятеже, – его голос потерял мужской тон и стал повышаться. – Подчиняйтесь мне, иначе… иначе…

Затем он неожиданно пошатнулся, словно потерял равновесие, и обессилено рухнул в кресло. На секунду его тело искривилось, а затем обмякло, взгляд потерял осмысленность.

Все вскочили, как по тревоге, но это продолжалось лишь мгновение. Затем Кирк/Дж встал из кресла и буквально пополз к лифту.