Согрешить с негодяем - Кара Эллиот

Удовольствие? Кьяра подумала, что ослышалась. На собственном опыте она убедилась, что секс — это какие-то торопливые, беспорядочные движения, неуклюжая, болезненная процедура, которую женщине приходится терпеть. Причем здесь удовольствие?

Леди Гилфорд тяжело вздохнула:

— Какая ты счастливая! Самая счастливая женщина в Лондоне.

— Я слышала, что кое-кто из этих повес весьма искусен по части ласк рукой, — не отставала леди Хирлбатт.

— О, у Хэдли такие умные пальцы, — протянула леди Мертон. — Но если бы вы знали, какие у него чувственные губы и что он вытворяет ими и языком в самых интимных женских местах!

— Ты хочешь сказать… в гроте Венеры? — уточнила леди Хирлбатт.

Леди Гилфорд задохнулась:

— Не может быть! Только не там.

— Именно там. Как ласковы его касания языком, как он слегка покусывает…

Кьяре еще не доводилось слышать настолько шокирующих откровений. У нее горели уши. Но, несмотря на отвращение к пересудам, ей хотелось стоять и слушать. И в этом желании не было ничего от научного интереса, пришла она к выводу.

Как бы то ни было, новых подробностей не последовало. Послышались звуки подъезжавшего экипажа.

— Ну вот, помяни черта… — пробормотала леди Гилфорд.

— Доброе утро, дамы, — раздался низкий мужской голос. Под стать голосу был и облик его владельца. Из-под высокой касторовой шляпы на воротник прогулочного костюма спускались длинные черные волосы, которые ветер разметал по плечам. На твердом подбородке виднелась отросшая щетина. А его глаза…

Кьяра быстро укрылась между двумя дубами.

На загорелом лице, гипнотизируя, выделялись синие, как сапфиры, глаза. А вот и печально известный граф собственной персоной. Он улыбнулся, и у нее перехватило дыхание. Должно быть, он мерзавец, но нельзя не согласиться, что он хорош как грех.

Темный и опасный как дьявол.

— О-ля-ля, Хэдли, — воскликнула леди Мертон. — Какой сюрприз! В утренней газете писали, что вы уехали из города.

— Я действительно уезжал, — подтвердил он. — Но пришлось вернуться, слишком много дел накопилось.

— Надеюсь, вы не простудились, сэр, — дерзко рассмеялась леди Мертон. — Купание на открытом воздухе холодной темной ночью вредно для здоровья.

— Меня предупреждали. — Его губы тронула улыбка. — К счастью, я не очень пострадал. Но впредь следует быть более осмотрительным. С холодной водой шутки плохи. — Он прищурился и остановил взгляд на леди Мертон. — Я вспоминаю несколько летних вечеров в Кенте. Погрузиться в ванну из шампанского гораздо приятнее.

Две ее подруги захихикали.

— Пузырьки так приятно щекочут и рождают возбуждение в… — Граф подмигнул. — В тех местах, которые я поостерегся бы назвать в приличной компании.

— Шалун! — расхохоталась леди Мертон. — Поскольку вы вернулись, надеюсь, что вскоре навестите меня.

— Постараюсь не разочаровать вас, мадам, — откликнулся граф. — А теперь извините меня, дамы, мне пора ехать. — Небрежно отсалютовав, он взмахнул хлыстом.

Хэдли уехал, но Кьяре показалось, что она все еще видит его синие глаза.

— Ты никогда меня не разочаруешь, Хэдли, — проговорила леди Мертон, глядя ему вслед, пока коляска не скрылась за поворотом. Вздохнув, она повернулась к подругам. — Что, если мы выпьем холодного лимонада у Понтера, а потом отправимся ко мне домой?

Дождавшись, пока они уйдут, Кьяра выскользнула из своего укрытия и заторопилась по своим делам.

Леди Шарлотта Грейсчерч Фенимор фыркнула в непозволительной для леди манере.

С формальной повесткой дня было покончено. «Грешницы» оставались сидеть за чайным столиком, где они выслушали последние дополнения Кьяры к Малой красной книге.

— Вероятно, нам нужно сократить название нашего опуса, — продолжила Шарлотта. — Вместо «Неизменные законы мужской логики. Научное исследование, основанное на эмпирических наблюдениях» мы могли бы назвать его «Мужчины. Краткое руководство для обращения с тупицами и хамами».

— Ха-ха-ха, — рассмеялась леди Ариэль Грейсчерч, выглядывая из-за плеча старшей сестры — леди Шарлотты. В отличие от нее леди Ариэль никогда не была замужем. — Мне нравится, что ты написала заголовки красными чернилами, Кьяра. Это для того, чтобы обратить внимание на снисходительность мужчин к своему поведению?

— Скорее, чтобы подчеркнуть их проклятый нарциссизм. — Шарлотта захлопнула журнал. Из-за артрита в коленях она стала медленно двигаться, но разум ее по-прежнему оставался скор. — Я так понимаю, на прошлой неделе тебя посетил с визитом племянник Шеффилда.

Кьяра кивнула.

Кейт Вудбридж поморщилась.

— Только не говори, что он пытался вытянуть из тебя еще денег. — Хотя в свои двадцать два она была самой молодой из «грешниц», Кейт более чем компенсировала свой юный возраст умением давать резкие оценки. — Маленький гаденыш.

— Следи за выражениями, дорогая, — напомнила ей Ариэль.

— Я знаю выражения и похлеще, — мрачно заявила Кейт, Дочка американского морского капитана — некоторые чистоплюи были склонны считать его пиратом — провела большую часть юности в экзотических портах разных частей света, набираясь знаний в ботанике. Не говоря уже об искусстве на нескольких языках пользоваться матерным вокабулярием, который мог вогнать в краску любого бывалого моряка.

— Э… Не сомневаюсь. Только помни: если будешь произносить их вслух в приличном обществе, можешь попасть в неприятную ситуацию.

— И вы туда же. — Кейт скорчила рожицу. — Его светлость уже прочел мне лекцию о том, как следует вести себя в английском обществе.

Кьяра сочувственно вздохнула. Не у нее одной имелись сложности в общении с членами семьи. Своим родителям, умиравшим от лихорадки, Кейт была вынуждена торжественно пообещать, что восстановит отношения с дедом по материнской линии. Но дела в этом направлении шли не совсем гладко.

— Давайте не будем зацикливаться на моих семейных проблемах, — добавила Кейт после короткой паузы. — Займемся лучше Кьярой.

— О, Артур безобидное создание, — пробормотала Кьяра. — Он напоминает мне обиженного ребенка.

— Они вовсе не такие, — возразила Шарлотта. Обычно спокойная во всем, она становилась язвительной, как только речь заходила о деньгах. Ее покойный муж старательно скрывал свою страсть к азартным играм. В результате она едва не оказалась на улице.

Несмотря на одолевавшие ее тревоги, Кьяра не сдержала улыбки. Она вспомнила, как два года назад отправилась на собрание Королевского ботанического общества. Сейчас она считала, что это было самой большой удачей в ее жизни. Там она познакомилась с сестрами. Знакомство переросло в крепкую дружбу. Их едкий юмор веселил. В тот момент, в гнетущие месяцы после смерти Шеффилда, это был настоящий подарок судьбы. Но когда требовалось, сестры были олицетворением серьезности, по-матерински опекая трех молодых участниц кружка: Кейт, Алессандру и саму Кьяру.