Антихрист и Русский царь - Алексей Сухаренко

Его привели к слепому древнему старцу, в котором бабушка узнала игумена, приютившего её много лет назад. Старец положил руку на лицо Михаила, и улыбка облегчения заиграла в уголках его иссохших губ.

— Наконец я смогу исполнить свой последний долг на земле, — донёсся его тихий шёпот.

Круизный теплоход, словно космический корабль, отчалил от берега, оставив двух пассажиров, словно на другой планете. Но эта планета как малая Родина, куда они вернулись после долгих лет скитаний. Окружённые уважением и любовью, они словно обрели духовную семью. Вечером на торжественной службе, на которую прибыло несколько старцев из разных монастырей России, Михаил принял присягу, и его голову обильно помазали елеем. В этот момент от купола храма с изображением Бога Отца, Саваофа, спустился и коснулся головы юного помазанника луч необыкновенно чистого света. Словно длань Божия благословила юношу. Ночью того же дня игумен, помазавший Михаила, умер во сне…

С той поры умерли многие свидетели первого помазания. Умерла и бабушка. После смерти отца мать Михаила уехала в Лондон, принять небольшое наследство, да так там и осталась, получив политическое убежище. К настоящему времени она вела совершено уединённую жизнь, безвыездно проживая в своём небольшом домике в лондонском предместье. Она часто писала сыну письма, но на том их общение ограничивалось. Словно она оберегала его от неприятностей, которые могли возникнуть, узнай кто-нибудь о его происхождении. Поэтому на Малый Собор Михаил Георгиевич приехал один, любимые женщины сопровождали его лишь на семейной фотографии. На третий день после Пасхи должен был состояться Малый Православный Собор, на который собирались представители православных организаций со всей России и из-за рубежа.

Всё началось с празднования 400-летия Дома Романовых. Это событие, как ядерный взрыв, всколыхнуло всё общество. По России прокатились многочисленные митинги в пользу реставрации монархии. Мнение граждан разделилось. Поскольку наследников было более десятка и все они находились примерно в одинаковых условиях, часть общества хотела видеть наследника из императорского дома в изгнании, другая же — греческого короля, третья — призвать на царствование Виндзоров. Основная борьба развернулась между Русским императорским домом в изгнании и династией Виндзоров, которые имели романовские корни через свою прабабушку, королеву эллинов Ольгу Константиновну.

Вор в законе и респектабельный бизнесмен Черепахов Вячеслав Андреевич по кличке Череп решал сложную для себя дилемму: идти или нет в Государственную думу Российской Федерации. С одной стороны, ему, с несколькими сотнями миллионов долларов и безпрекословной властью на половине территории России, это ни к чему. С другой стороны, власть, а соответственно, и деньги воровские. Власть смотрящего в Центральной России. Ему же хотелось официальной власти. Хотя бы губернатором. С этой просьбой он обратился к другу детства. Однако друг, сделавший головокружительную карьеру, осадил его, рекомендовав для начала «отмыться» в Думе. Отсидеть хоть один срок. Черепахов не удержался и сострил: «Это будет моя третья отсидка». Две судимости он заработал в девяностых годах. Первую за грабёж, вторую за разбой. Грабил сельские сберкассы и почты. Просидел почти все девяностые, потому и выжил в бандитских разборках, на зоне заработал огромный авторитет за непомерную силу и жестокость.

Его приметил и приблизил к себе самый старый вор по кличке Дед, который молодым уркой сидел в сталинских лагерях. Видя в нём неуёмную жажду крови, он сделал его лагерным палачом, в задачу которого входила ликвидация неугодных «человечков», будь это осуждённый или сотрудник лагеря. За шесть лет второго срока Череп убил семерых осуждённых и двух сотрудников, но всё «шито-крыто», и вышел сухим из воды. Особенный авторитет он заработал после убийства грузинского вора в законе Зураба и начальника лагеря подполковника Смехова, который хотел сменить в лагере смотрящего, убрав неподконтрольного ему Деда. Череп не любил рассказывать о том, что или кто ему помогает так хорошо всё «устраивать», несмотря на, казалось бы, непреодолимые препятствия. Однако утром в кабинете хозяина зоны были обнаружены два трупа: его собственный и осуждённого Зураба Чентурии. Экспертиза показала, что смерть наступила от асфиксии. Синяки и травмы в области лица следствие расценило как результат драки и прекратило уголовное дело за смертью Чентурии. После такого «подвига» Черепа короновали, а Дед сделал его своим преемником. Уже на свободе он, будучи правой рукой старика, продолжал убирать с пути Деда местных воровских князьков, таким образом расширяя территорию контроля старого вора.

Делал это он так же искусно, как и на зоне, используя свою физическую силу чаще, чем пистолет или нож, вследствие чего его имя в воровском мире обрастало новыми мифами, став нарицательным. Со временем о погибших при загадочных обстоятельствах уголовниках стали говорить, что за ним пришёл Череп. Время от времени он участвовал в подпольных боях, где бойцам можно было убивать противников, и всегда выходил победителем. Подобные бои пользовались популярностью у первых русских олигархов, и ставки там были нешуточные — до миллиона долларов. Там Череп упрочил свой авторитет, заимел много полезных знакомств и поэтому, когда Дед умер от рака предстательной железы, без особого труда был назначен воровской сходкой на его место, став смотрящим от Калининграда до Уральской гряды, не пытался подмять под себя других, помня слова старого вора «откусывать надо столько, сколь сможешь прожевать и проглотить».

Что ж, коль скоро нужно отбыть один срок в Думе, чтобы потом стать губернатором, он согласен. Приняв трудное для себя решение, Череп позвонил помощнику.

— Через час я выезжаю, со мной машина сопровождения, и не забудь мою Миську предупредить, я за ней заеду, — отдал необходимые распоряжения Вячеслав Черепахов.

Пока заезжали за Миськой, Череп обдумывал просьбу своего старинного приятеля — приехать на празднование Пасхи в старинный русский город. Раньше, в далёкой юности, они более интересно проводили свободное время. Однако Сергей сказал, что подъедет позже и всё объяснит. Значит, так и будет. Его мысли отвлекла подсевшая в салон «лексуса» его любовница Людмила, бывшая «мисс Астрахань» и «вице-мисс Россия». Одним словом, его Миська. Её сильно раздражало прозвище, похожее на уголовный жаргон. Миська. Она имела несколько почётных званий Мисс… а тут какое-то пренебрежительное «Миська».

— Я прошу тебя, Славик, прекрати называть меня Миськой. Твои люди начинают повторять меж собой это обидное прозвище, — не успев устроиться в машине, стала наступать его спутница.

— Ну, что я могу поделать, кисуль, за мной вон тоже привязался Череп. — Мужчина невольно улыбнулся, видя красиво надутые губки. — Я ведь думал, моим погонялом будет Черепаха — по фамилии, ан нет.

— Ну, хотя бы не Миська, а Киска, — продолжала гнуть свою линию красавица, — это хоть ласково, а Миська — словно какая-то моська.

— Ладно, если тебе приятней, что мои люди будут говорить о тебе — вон его киска лохматая катит.

— Почему лохматая? — удивилась девушка, проверяя идеальную причёску.

— Ну, пусть не лохматая, взъерошенная или бритая. Какая разница? Ты же знаешь, с кем я работаю. Такие с радостью найдут второе значение. По сравнению с «этим» Миська — просто здорово.

— Да, ты прав. — Девушка наконец догадалась, о чём он толкует.

Она надулась, отвернувшись к окну, и до приезда в город больше не разговаривала, что было мужчине очень даже на руку, поскольку он всем позвонил и смог внести корректировки, связанные с вынужденной поездкой.

Встреча с другом состоялась в центральном ресторане города «Русь». Миську Череп оставил в номере в шикарном джакузи, что гарантировало полтора часа, необходимых для серьёзного разговора.

— Ну вот, наконец, и свиделись! — с порога поприветствовал своего старого приятеля Сергей Сергеевич.

Он вошёл с двумя сотрудниками своей личной охраны, которые тут же «просканировали» зал и уселись в удобных для обзора местах.

Череп с Тихоней обнялись и расцеловались. Даже если бы они не были старинными приятелями, а встретились впервые, поцелуй им был положен по статусу. Понятно, что к их сексуальной ориентации это отношения не имело. Так было принято и у воров, и во власти. Что, в общем-то, одно и то же, в силу проникновения криминала во власть и власти в криминал.

— Тебе привет из Лондона от нашего Магистра. — Генерал государственной безопасности с удовольствием наблюдал за довольной реакцией Черепа.

— Приятно, когда друзья не забывают, — констатировал Череп. — А то я привык, что вы обо мне вспоминаете только тогда, когда нужно кого-нибудь убрать.