Дверь - Марина Калюк

– Все вон. Собери вещи, – возвращая посуду, бросил Алан. Подняв женщину на руки, он перенес ее на диван у стены. Там уже переложили подушки, и помощник ожидал с расправленным пледом в руках. Как только женщину положили на диван, помощник укрыл ее и быстро снял обувь.

– За что? – чуть слышно прошептала Найлара. Ужас, который она испытала, услышав второе предложение этого красавца, ослабил хватку. Она уже могла дышать, но сил не осталось.

– Не знаю. Прости. Я идиот, – Алан шептал быстро, стоя на коленях и продолжая ее обнимать. Он уже знал, что эта женщина и двери действительно связаны и даже более. Она обязательно должна остаться в его жизни. Кем и на каких условиях решать должна именно она.

– Нет. Ты умный, но ты не понял… не смог… пусти…

Внимательно следя за ней, он разжал руки и выпрямился, все так же стоя на коленях перед диваном. Женщина тут же свернулась калачиком, еще больше закутываясь в плед. Дыхание медленно выравнивалось. Алан медленно сел на пол, прислушался к происходящему за спиной.

Пока он возился с Найларой, его люди не только вызвали врача, собрали и переложили на стол ее вещи, но и быстро выпроводили из кабинета растерянных и озадаченных членов делегации, плотно закрыв за ними дверь. Еще пару минут спустя пришел его врач. Окинул кабинет цепким взглядом, подошел к дивану, хлопнул по плечу Алана, мол, двигай отсюда, сел на край, внимательно посмотрел на женщину.

– Спит. И пусть спит, пока спится. Пойдем, расскажешь, что именно произошло, – резюмировал док и пошел в другой конец кабинета.

Алан, лишь отклонившийся в ответ на хлопок по плечу, помедлив, тяжело поднялся, долго смотрел на спящую, прислушиваясь к ее дыханию, и пошел в другой конец помещения, где уже давно собрались все оставшиеся в кабинете.

– Ну, и влипли вы милорд Алан по полной, – резюмировал врач, узнав о происшедшем.

– Это я уже понял. И уже знаю, что она с дверями моими черными связана. Или они с ней… без разницы… И она должна остаться в моей жизни, но как это сделать… – милорд покачал головой и взъерошил волосы.

– Договариваться. Договариваться как с любым Хранителем Галактики. Долго, нудно, подробно.

– Думаешь? Вроде бы…

– Судя по всему, ты ошибся изначально. Похоже, эта женщина лишь внешне обычная, а мозги у нее – как у хранителя. Поэтому и договариваться с ней надо как с хранителем, а не как с человеком.

– Ты о чем, док? – Алан ошеломленно поддался вперед.

– Когда-то давно где-то слышал, что раньше было две категории Хранителей. Одна – это Хранители Галактики, вроде тебя. Другая – это Хранители Хранителей. Когда-то у каждого Хранителя Галактики, тогда это были в основном мужчины, был свой Хранитель Хранителей, в те времена в основном женщины. И работали тогда семейными парами. Врачам работы было намного меньше. Теперь она, – врач кивнул в сторону спящей женщины, – единственная, которую я бы отнес нынче ко второй категории. Но я могу и ошибаться…

– Почему ты так думаешь?

– Думаете вы одинаково.

– Как одинаково?

– По одному параметру одинаково. Люди обычно думают на один-два шага вперед и то редко. Обычно на сей момент. От этого и многие их беды. Сам же знаешь, что отдаленные последствия важнее ближайших. Вот Хранитель, любой Хранитель, по себе знаешь, думает на много шагов, а то и колен, вперед. Вот и она просчитала, как могла, отдаленные последствия для себя. Вышло плохо. Потому и отказала.

– Если с этой стороны смотреть, то выходит, что ты прав. Найлара мне прямым текстом сказала… вернее спросила: «Вы хоть представляете, как осложнили мне жизнь своей выходкой?»

– Точно указала, что отдаленные последствия для нее важнее. А ты это не только сразу прошляпил, но и, когда она ткнула, отказался замечать. Выходка она и есть выходка, – улыбнулся док.

– Тьфу ты… Это же я ее сам до срыва довел… Мол, давай руку отрублю. Не хочешь – тогда давай голову тебе снесу. Еще и дверь заблокировал… идиот… – мужчина откинулся на спинку кресла, нервно застучал пальцами по подлокотникам.

– Испугался, что потеряешь навсегда. Она умна и тебя оценила по достоинству. Иначе бы умным не назвала. Возможно, когда в себя придет, еще и объяснит, в чем ошибся, если попросишь нормально. Как Хранитель просит Хранителя. С вашим братом одна проблема. Всегда надо помнить, что говоришь не с внешностью, а с содержанием. И главное – для Хранителя важны отдаленные последствия, а не сию минутные.

– Сам постоянно это твержу. И на тебе… Сам же на это и напоролся.

– Потому и напоролся, что на рефлексы перешел. Ты еще толком от командировки не отошел, а уже в Совете пашешь сверх меры.

– Док! Да я слушаю в основном да консультирую!

– Знаю, но ты за десять секунд работы столько наработать можешь, сколько другие и за век не осилят. А у тебя резервы уже задействованы! А дети где твои?!

Один из помощников тут же прижал указательный палец к губам, кивнув в сторону спящей. Разоравшиеся мужчины тут же затихли и прислушались, настороженно выжидая последствия своей громогласности.

– Да помню я, что детей у меня нет и резервы до их рождения трогать нельзя, но не выходит. Сам же знаешь… Пойду гляну, как спит… если спит.

Алан поднялся, но врач остановил его, сжав запястье.

– Извини, Алан. Сорвался. Знаю, что иначе нельзя. Но… но в мои обязанности не только твое здоровье входит, но и продолжение твоего рода. И не только факт продления, но и качества. Извини. Иди.

Врач отпустил запястье подопечного, и тот ушел в другой конец комнаты. Оставшиеся быстро переговорили и разошлись по своим делам. Медик остался ждать на диване, наблюдая за тем, как хранитель поправляет одеяло.

– Спит. Либо не разбудили, либо уснула опять, пока подошел, – сообщил мужчина, вновь усаживаясь в свое кресло.

– Вот и хорошо. Посидишь с ней?

– Да. Остальных уже по делам отпустил?

– Да. И сам пойду. С этой минуты ты на строгой диете.

– Док… – Алан недовольно и жалобно нахмурился.

– Так надо. Тебе с ней предстоят долгие переговоры. Плюс работа. Необходимо подстраховаться. Проще всего это сделать диетой. Если честно, то ты у меня почти постоянно на диете.

– Кроме тех случаев, когда в загулы ухожу, – улыбнулся тот.

– Вот как раз в загулах у тебя самая строгая диета, как и у остальных, – рассмеялся док. – Именно поэтому повара так их не любят. Это же всех хранителей касается.

– Точно всех?

– Точно. Вы же в загул с нами ездите. Мы ваши загулы знаем и принимаем меры, чтобы нам работы было меньше, а у вас больше шансов прямо в загуле работу делать, – с улыбкой пояснил тот. – Тебе еще не надоело искать, где тебя, хранителя нашего, оберегать и лелеять не будет твое же окружение?

– Знаешь, до сих пор удивляюсь, насколько это плотно и постоянно.

– Тебя командировки с панталыку сбили. Там вокруг тебя чужаки изначально были, которые потом своими становились. А тут свои изначально. Есть, конечно, вероятность, что свой чужим станет, но мы сами за этим очень бдим. И меры принимаем. Имей это в виду всегда.

– Стараюсь. Наверное, ты прав. Слишком много в последние годы среди чужих бываю. Отвыкаю от жизни среди своих.

– Нет. Дело сложнее и проще. У тебя сил мало. Вот организм и начинает экономить. Поэтому переключаться с жизни среди чужих на жизнь среди своих или наоборот тебе все сложнее. Возможно, поэтому и с красавицей не заладилось.

– Возможно. Ничего. Теперь ситуацию разобрали, что делать прояснили. Наладится, – Алан тихонько, но твердо стукнул ладонью по подлокотнику.

– Наладится. Я пойду, займусь делами. Проснется, скажи, что с ее начальством все улажено. Я договорюсь, чтобы сегодня и завтра она оставалась под моим наблюдением. Поэтому общаться с ней в основном будешь ты.

– Спасибо, док. Надеюсь, за это время мне удастся ее убедить перейти ко мне на работу.

– Это надо сделать. Если я прав на ее счет, то она клад, который очень нужен не только тебе, но и всем Хранителям Галактики. Ее переход к тебе многое упростит. Ладно, я пошел.

Врач хлопнул собеседника по колену, встал и покинул кабинет. Оставшийся прошелся по кабинету, подошел к столу, просмотрел папки, которые Найлара таскала со стола на стол, выбрал одну из них, переставил кресло к дивану, на котором та спала, и, сев так, чтобы было видно ее лицо, приступил к чтению.

Нейлара просыпалась долго. Сознание уже проснулось, а сон продолжал держать. Даже глаза отказывались открываться. В голове кружились мысли о случившемся, варианты возможных последствий. Постепенно сон отпустил. То ли решил, что хватит, то ли мысли его в конце концов прогнали. Открыв глаза, она увидела все тот же кабинет. Рядом с одной из ее папок сидел тот самый красавец, доведший ее до срыва. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.