Багдад: Война, мир и Back in USSR - Борис Щербаков

Положительное решение «Инстанции» пришло через пару недель. И на радостях, я… в общем, мы с другом, Лешей Можаровым, недавно вернувшимся из Италии, из 3-ех летней командировки, отмечали и решение, и его приезд, в общем все позитивные в нашей жизни события сразу, и на этот случай решили выпить экзотической «Самбуки», из Италии же только что и привезенной. Если кто не пил никогда, то не рекомендую — самогон да и только, но тогда настроение у меня было отличное, впереди уже маячил Багдад и Шехерезада в нем.

Естественным было бы поделиться радостью (решение Инстанции!!) и просто хорошим настроением с друзьями, к которым мы и отправились, прихватив чуть початую «Самбуку» (с вином тогда в Москве, если кто не помнит, было уже напряженно). И надо же было случиться, что на Кутузовском проспекте, прямо напротив гостиницы «Украина» встретился нам наш однокурсник, Леня Шейкин! Радости нашей не было предела, «Самбука» из пластикового пакета была извлечена… и тут подошел наряд милиции.

Напомню, на дворе было лето 1986 года.

Разгар декларируемой «борьбы с пьянством», уже запрещены любые алкогольные застолья в учреждениях, уже гуляют «безалкогольные» свадьбы(на которых коньяк маскируется под чай, впрочем), а уж на улицах городов — ни-ни!!! Ловили, сажали, оформляли протоколы по самому безобидному случаю, а парках, да и просто на улицах — идет поздно вечером или ночью гражданин, положим из ресторана вышел, ну — ка мы его проверим на предмет запаха, тут же шьется алкогольное опьянение «несовместимое с обликом строителя коммунизма». А что ж ему, гражданину, в ресторане на юбилее друга, к примеру, не пить вина вовсе? Торг возможен, конечно.

Бдительная милиция, которая «меня бережет», быстро сообразила, что трое хорошо одетых молодых людей не захотят составления «протокола», и под предлогом исполнения закона зафиксировала «Самбуку» в пластиковом как отягчающий факт. Чего нам стоило объяснить свою позицию блюстителям Нового Порядка, история умалчивает. В общем, вечер был смазан, но зато путь в благословенные иракские Палестины был по-прежнему открыт

Прелюдия 3

Генеральный директор и долгие проводы

До Ирака оставался целый год… Надо было его еще прожить, и желательно без потерь. Опасности поджидали на каждом шагу, соответствие «моральному облику строителя коммунизма» давалось все труднее, в силу уж больно большого разночтения, несоответствия заявленных моральных ориентиров происходящему в стране. Зарабатывая очки в карьерной гонке, в Партию я к тому моменту уже вступил, и продолжал руководить одной из крупнейших в МВТ комсомольских организаций.

В начале 1985 года среди населения стали циркулировать какие-то невнятные слухи о готовящейся кампании по прекращению пьянства в стране победившего социализма(если быть точнее, по тогдашней мифологии, то в стране «развитого социализма», причем ударение на первый или последний слог в слове «развитой» функционеры всех мастей ставили как бог на душу положит, смысл же от этого, ясное дело, не менялся — развитого так развитого…).

Я лично никакого такого разгула пьянства не наблюдал, т. к. жил в городе, где быт и занятость не сильно допускает беспробудное пьянство. В селах, в коллективах на производстве, может быть, но я работал в системе Минвнешторга, во внешнеторговом объединении «Разноэкспорт», и там пьянки если и бывали, то исключительно по праздникам, или по дням рождения (которые, правда, бывали часто!!) в вечернее время, что тоже, конечно, малосимпатично, со всеми этими тортами и бутербродами на рабочих столах…

Сейчас я категорически запрещаю подобные празнования, но тогда руководство Объединения смотрело на гулянки сотрудников по поводу и без повода вполглаза, т. е. снисходительно, и даже само, руководство в смысле, не прочь было пропустить рюмочку за здоровье собравшихся.

Все, кроме, однако, Генерального Директора Объединения Юрия Николаевича Чумакова.

Ю.Н.Чумаков в МВТ был личностью известной, если не сказать очень известной, ибо до того, как встать на хозяйство в Объединении, он прослужил довольно долго освобожденным секретарем Парткома Министерства, а это, скажу я вам, «шишка» приличная по тем временам, позиция весьма близкая к стратегическому руководству… Его за глаза называли «наш Ленин», то ли за политическую партийную позицию, то ли за заметную лысину, делающую его действительно сзади похожим на канонический образ вождя мировой революции. Правда спереди он совсем на вождя был не похож, если только прищуром мудрым иногда, или жилеткой а так — ни бороды ни усов Ю.Н.Чумаков не носил.

В каком не помню году, в середине 80-ых меня вызвали срочно в секретариат Генерального, и сообщили, что мы вчетвером, Секретарь Партбюро, Секретарь Профкома, Генеральный и я, Секретарь Бюро ВЛКСМ тогда, едем поздравлять с юбилеем, по-моему, 80-летним, никак не меньше, Самого Министра тогдашнего, Николая Семеновича Патоличева. На мой взгляд ему было уже сто лет, и сколько я помнил он был Министром. В брежневские времена, впрочем, такие должности, по-моему, давались пожизненно, хотя наверное интриг и подковерной борьбы хватало, просто мы этого не знали. А так, что тогда, что сейчас высокая почти политическая должность предполагает гигантский объем работы, большие политические риски, умения маневра и умения действовать решительно в критических ситуациях — ничего нового, со времен Царя Гороха. Я относился и отношусь с уважением к людям сделавшим такую непростую, значительную карьеру, и это несмотря на весь смехотворный антураж самого тогдашнего действа с поздравлениями….

Ехали вчетвером, действительно, набившись в «генеральскую ««Волгу» со спецсвязью, на Смоленскую площадь, в то самое здание, где сейчас только МИД РФ, а тогда было еще и Министерство Внешней Торговли СССР, и где на пятом, по-моему, этаже «сидел» Министр. Глагол «сидел» тут весьма уместен, ибо к тому времени сообразно своему почтенному возрасту Министр, действительно, в основном, сидел, передвигался Н.С. Патоличев уже с трудом, но дела внешнеторговые вершил по-прежнему почти единолично, с огромной поддержкой со Старой Площади. Вообще, человек, конечно, и заслуженный и вполне себе исторический, работал и Первым Секретарем КПБ(Белоруссии) в свое время, настоящий «сталинский нарком», старейший на тот день член ЦК КПСС, в общем, регалий предостаточно.

Но время берет свое, и Николай Семенович был, на мой взгляд, уже не совсем адекватен. Мы поднялись на пятый этаж, заняли место в длиннющей очереди из подобных «четверок» (а Внешнеторговых Объединений только в МВТ было около пятидесяти, а других подразделений и смежных организаций, включая Госкомитет по внешнеэкономическим связям, министерств всяких разных, кои были так или иначе с МВТ связанными — неисчислимо), и терпеливо стали дожидаться своей очереди. Периодически очередь прерывалась внеплановыми делегациями из числа небожителей — секретари и члены ЦК, Первые секретари обкомов, Союзных республик, ЦК ВЛКСМ, ВЦСПС и пр. и пр. Ждали мы довольно долго, но так как задерживаться никому в святая святых церемониального действа, в кабинете Патоличева, не давали долее положенных двух — трех минут, и смена лиц, узнаваемых и не очень, сопровождаемых уважительным шепотком иногда, проходила достаточно динамично, то устать не успели: вошли все четверо, как стояли, с каким-то номинальным подарком, (по-моему, это был магнитофон?), в длинный старорежимный кабинет, где посередине, в обрамлении помощников всяких, аки Фараон, восседал «Сам». Мне он показался жутко древним, немощным стариком, напрягая зрение он, шамкая по-стариковски, произнес удивительную для меня фразу:

— А-а-а! Чумаков!!! Помню, помню….

И все. Наш «Генерал» пробубнил что-то в ответ, зачитал (так положено!!) «адрес», в специальной папке к случаю, из тисненой кожи, лично пожал руку, облобызал Министра и мы, пятясь задом, ретировались из Кабинета, освобождая место для следующих по списку… Меня тогда резануло — «Помню!!». Что значит «помню», это же Сам Чумаков, Генерал наш, личность, влиятельнейший внешторговец, а ему — снисходительное «а-а-а, помню…». Хоть бы пару слов признательности за заботу, за труд наш самоотверженный на благо… и пр. Юбилей оставил небольшую занозу в моей оценке значения Ю.Н.Чумакова в поднебесной иерархии, однако, уважения к нему я не потерял до сих пор. Он умер недавно, не пережив смертельной болезни, настигшей его в преклонном, правда уже, возрасте.

В 1985 г. на очередном праздновании Дня Победы, в мае, в «разноэкспортовской» столовке, куда были приглашены избранные руководители и я, молодой Секретарь, Юрий Николаевич произнес стандартный, в общем-то, тост за ветеранов, за вечную память и все такое, и в конце добавил к вящему удовлетворению размякшего коллектива:

— Мы праздновали этот день всегда, это святой для нас день, и я обещаю вам, что традиция эта будет продолжена. И сегодня и в следующем году, мы так же поднимем бокалы за святую Победу!! (Ныне и присно и во веки веков).