Громобой - Энтони Горовиц

Соскользнув по стенке пресса вниз, Алекс спрыгнул на землю, приземлившись на обутую ногу. Он помнил о валяющихся повсюду острых кусках железа. Будь он неосторожен — пропорол бы себе ступню. Держась за стену, чтобы сохранять равновесие, то и дело прыгая на одной ноге, Алекс стал осторожно пробираться к велосипеду, который стоял там, где он его оставил. Позади раздался крик — толстяк поднял тревогу. В этот момент дорогу Алексу перегородил мужчина — водитель с похорон. Его искривленное враждебной гримасой лицо было необычайно безобразно: сальные волосы, водянистые глаза, бледная, безжизненная кожа.

— Ты что тут… — начал было он.

Рука водителя поползла за пазуху спецовки. Алекс вспомнил про пистолет и, не раздумывая, бросился вперед.

Карате Алекс начал заниматься с шести лет. Как-то раз без всяких объяснений Йан Райдер отвел его в расположенную неподалеку школу боевых искусств. С того дня Алекс стал посещать занятия раз в неделю. Год за годом он учился в различных Кю — так назывались классы. Но только в прошлом году получил первый Дан — черный пояс. Когда Алекс пошел в Brookland School, его внешний вид и произношение привлекли внимание трех школьных задир — верзил лет шестнадцати. Однажды они подкараулили его за велосипедной площадкой. Встреча с ними продлилась меньше минуты. После чего одному из нападавших пришлось покинуть школу, а двое других больше никогда никого не беспокоили.

Алекс согнул ногу и, повернув корпус, разогнул ее с «выстреливанием» бедра. Считается, что удар ногой назад — Уширо-гири — самый мощный в карате. Стопа Алекса врезалась в живот водителя с такой силой, что тот не смог вскрикнуть. Глаза его округлились, а рот наполовину раскрылся от неожиданности. Так и не успев вытащить руку из спецовки, он рухнул на землю.

Перемахнув через водителя, Алекс заметил бегущего к нему третьего рабочего и одним прыжком вскочил на велосипед. Послышалось: «Стоять!», после чего раздался хлопок и рядом просвистела пуля. Вцепившись в руль, Алекс изо всех сил закрутил педалями и помчался по битому кирпичу к воротам. Миновав их, он обернулся. Никого.

Сидя на велосипеде в одном ботинке и изодранной в клочья одежде, заляпанный с ног до головы кровью и маслом, Алекс понимал, что являет собой довольно странное зрелище. Но, вспомнив последние секунды внутри пресса, вздохнул с облегчением. Он мог бы выглядеть куда как хуже.

Royal and General

На следующий день позвонили из банка:

— Это Джон Кроули. Вы меня помните? Начальник отдела кадров Royal and General. Не могли бы вы подъехать к нам?

— Подъехать? — Алекс стоял наполовину одетый, уже опаздывая на занятия.

— Да. Сегодня во второй половине дня. Мы обнаружили тут некоторые бумаги Райдера. Нам надо поговорить… по поводу вашего положения.

Прозвучал ли в голосе Кроули намек на угрозу?

— В котором часу? — уточнил Алекс.

— Успеете к половине пятого? Это на Ливерпуль-стрит. Мы можем прислать за вами такси…

— Я приеду. На метро.

Алекс повесил трубку.

— Кто звонил? — Из кухни донесся голос Джек, которая готовила им завтрак. Все больше и больше Алекс беспокоился о том, как долго домработница сможет оставаться с ним. Зарплату она не получала, а еду и коммунальные счета оплачивала из своего кармана. Но, что еще хуже, со дня на день у нее заканчивалась виза. Скоро ей придется покинуть страну.

— Это из банка. — Алекс вошел на кухню, одетый в запасной комплект школьной формы. Добравшись домой накануне, он не стал рассказывать о том, что случилось на пункте утилизации. Он и про пустой кабинет-то ей ничего не говорил. У Джек и так забот выше крыши. — Просят подъехать к ним вечером.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Не надо. Сам справлюсь.

Он вышел из метро «Ливерпуль-стрит» в 16:15. Переодеться Алекс не успел и приехал в форме: темно — синий пиджак, серые брюки, галстук в полоску. Найти банк оказалось просто. Royal and General располагался в высоком стилизованном под старину здании. Где-то на уровне пятнадцатого этажа развевался закрепленный на флагштоке «Юнион Джек». У входной двери висела латунная табличка с выгравированным на ней названием организации. Рядом — камера наблюдения. Ее объектив неторопливо поворачивался из стороны в сторону, изучая тротуар.

Алекс остановился перед входом, на секунду задумавшись, не совершает ли он ошибку, придя сюда. Что если люди из банка имели какое-то отношение к смерти Йана Райдера и теперь хотят разобраться с ним? Да нет. Не станут его убивать, у него ведь даже счета там нет. Алекс вошел внутрь.

На установленном в кабинете на семнадцатом этаже мониторе дернулся экран. Это следом за картинкой с уличной камеры № 1 появились изображения, передаваемые камерами № 2 и № 3, спрятанными в фойе. Они зафиксировали, как посетитель шагнул с уличного света в прохладный полумрак первого этажа. Сидящий за монитором человек протянул руку, нажал кнопку, и камера стала увеличивать лицо Алекса до тех пор, пока оно не заняло весь экран.

— Он пришел, — пробормотал председатель.

— Это и есть тот мальчик? — Вопрос задала женщина средних лет с темными, почти черными глазами. Голова ее по форме напоминала картофелину, а черные волосы лежали так, будто их остригли «под горшок» тупыми ножницами. Одета она была в недорогой костюм серого цвета. Женщина сосала мятный леденец.

— Думаешь, стоит, Алан? — спросила она.

Блант кивнул:

— О да. Еще как. Ты знаешь, что делать? — Последнюю фразу он адресовал своему водителю. Переминаясь с ноги на ногу, тот стоял рядом, слегка согнувшись. Лицо его было белым, как мел. Он так полностью и не оправился после встречи с Алексом на пункте утилизации.

— Да, сэр, — ответил тот.

— Тогда действуй, — произнес Блант. В течение всего разговора он ни разу не отвел взгляда от экрана.

У дежурного в вестибюле первого этажа Алекс спросил Джона Кроули и теперь поджидал его, сидя на кожаном диване, думая помимо прочего о том, почему так мало людей заходят и выходят. По одну сторону вестибюля располагалось три лифта, а на стене за стойкой дежурного в ряд висели часы, которые показывали время во всех крупнейших городах мира. Однако это просторное, выложенное коричневым мрамором помещение с равным успехом можно было принять за вестибюль — ну, скажем, больницы. Или концертного зала. Или круизного лайнера, наконец. Окружающая обстановка ничем не выдавала принадлежности организации.

Послышался мелодичный звук, и Алекс увидел, как двери одного из лифтов открылись и появился Кроули. На нем был все тот же костюм, правда, другой галстук.

— Простите, что заставил вас ждать, Алекс, — извинился Кроули. — Вы к нам прямо из школы?

Алекс поднялся, но ничего не сказал, решив, что его форма ответит за него.

— Пойдемте в мой кабинет. — Кроули жестом пригласил следовать к лифту.

Алекс не заметил в лифте четвертую камеру, скрытую за двусторонним зеркалом, занимавшим заднюю стенку кабины. Не мог он видеть и установленный там же тепловой преобразователь. Это последнее устройство тем временем нацелилось на Алекса, воспринимая его как разноцветную пульсирующую мозаику, ни один из оттенков которой не свидетельствовал о наличии у объекта холодных металлических предметов — пистолета или ножа. Алекс и глазом моргнуть не успел, как устройство передало информацию в компьютер, который, мгновенно обработав полученное, оповестил микросхемы, управляющие работой лифта: «Все в порядке. Он не вооружен. Доставить на пятнадцатый этаж».

— Вот мы и приехали. — Кроули улыбнулся и вывел Алекса в длинный коридор с голым деревянным полом и современными светильниками. Расположенные с обеих сторон коридора двери чередовались с висевшими на стенах картинами — яркими абстракциями в рамах. — Мой кабинет — вон там, — указал рукой Кроули.

Миновав третью дверь, Алекс остановился. На каждой из дверей имелась табличка с именем хозяина. На этой значилось: «1504: Йан Райдер». Белые буквы поверх черного пластика.

Кроули печально кивнул:

— Да. Здесь работал ваш дядя. Нам будет его очень не хватать.

— А можно мне зайти?

Казалось, Кроули удивился вопросу:

— Зачем вам туда?

— Было бы интересно посмотреть, где он работал.

— Мне очень жаль. — Кроули вздохнул. — Дверь наверняка заперта, а ключей у меня нет. Может, как-нибудь потом. — Он в очередной раз жестом предложил следовать за ним. Кроули управлялся с руками подобно фокуснику, который вот-вот предъявит вам разложенную веером колоду карт[7]. — Моя дверь следующая. Вот эта.

Кроули отворил дверь с номером 1505. Кабинет представлял собой большую квадратную комнату с тремя окнами, выходящими на станцию метро. Снаружи, прямо за окнами, Алекс заметил пятно красно-синего цвета и вспомнил про флаг. Древко флага было укреплено как раз рядом с кабинетом Кроули. В комнате стоял письменный стол, кресло, два дивана, в углу — холодильник. На стене висела пара репродукций. Скучный кабинет, идеально подходящий скучному менеджеру.