Жажда страсти - Энн Дуглас

Гайд-парк был недалеко. Роберт, не задумываясь, направился к парку, погруженный в свои мысли.

Глава вторая

Конечно, она не собирается охотиться за лордом Берлингемом. Да и возможности такой не предвидится. Бетс расстроилась из-за того, что матери пришла в голову такая мысль. Но поскольку ее встреча с этим негодяем была маловероятна – ему придется с позором убраться из Лондона, – она решила не думать об этом, а постараться получить удовольствие от прогулки с Артуром Персивалем. Правда, она сомневалась, что от этой прогулка можно получить удовольствие.

От мистера Персиваля можно было устать, но возможности такой у Бетс не было. Она опасалась за свою жизнь, и ей приходилось изо всех сил держаться за сиденье фаэтона, которым собственноручно управлял Артур Персиваль. Мистер Персиваль жил в Лондоне в доме своего старшего брата, у которого он и одолжил самых быстрых лошадей, чтобы произвести впечатление на нее, так казалось Бетс. Она не могла припомнить, знает ли еще одного такого же неумелого возницу.

Ее кавалер говорил с ней о погоде – вчерашней, сегодняшней, завтрашней. Все особенности погоды были детально описаны, пока они добирались (не долго) от Найтсбридж-Терес до Гайд-парка. Речь мистера Персиваля была несвязной, потому что ему приходилось следить за лошадьми, которыми нужно было как-то управлять. Когда они добрались до парка, он, очевидно, решил, что теперь лошади сами разберутся, как себя вести, и сосредоточил свое внимание на Бетс.

– Хорошие ходоки, правда? – гордо сказал он, когда лошади перешли с шага на рысь. – Ими нужно заниматься. Моему брату очень худо. Давно не выходит из дому. Попросил меня вывести лошадей. В чем дело, леди Элизабет? – Он с Опозданием заметил, как она схватилась за край сиденья. – Не бойтесь. Я доставлю вас в целости и сохранности…

Артур Персиваль слишком поздно увидел, что их фаэтон движется прямо на двух джентльменов, едущих верхом и оживленно беседующих. Ни одна нормальная лошадь не станет по собственной воле наезжать на другую лошадь, но, видимо, мистер Персиваль своим лошадям не доверял. Он с силой натянул вожжи, да так, что лошади резко остановились. Бетс вдруг обнаружила, что летит. Она приземлилась на зеленый холмик головой в еще не распустившиеся желтые нарциссы.

Она не может дышать. Она не может дышать! Охваченная паникой, Бетс неподвижно лежала, пока ей не удалось глубоким вздохом заставить свои несчастные легкие работать. На нее смотрело озабоченное лицо. Она ожидала увидеть Артура Персиваля, но это оказался другой человек.

– Мисс! Вы не ушиблись? – спросил высокий длинноногий джентльмен с черными как смоль волосами и такими же глазами. У него была внешность, о которой мечтают юные девушки: худое, резко очерченное лицо, прямой нос и прямые черные брови. Брови соединились в сплошную линию, когда джентльмен озабоченно нахмурился и склонился над ней. – Пожалуйста, не шевелитесь. Нужно убедиться, что все кости целы.

Бетс пошевелила руками и ногами. Возможно, есть ушибы и ссадины, но ничего серьезного. Она вспомнила о юбке. Все прилично? Юбка не задралась? Она вытянула руку, чтобы поправить юбку, и попыталась сесть.

Незнакомец улыбнулся, и она увидела, какие у него хорошие, ровные и белые зубы. Лишь один передний зуб чуть залезал на соседа.

– Вы послушная девушка, не так ли? – сказал незнакомец. – Не волнуйтесь. Ничего не видно, кроме лодыжек, очень красивых. Позвольте, я вам помогу сесть. Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Где… где мистер Персиваль? – спросила Бетс, когда сильные руки подняли ее и посадили.

– Если вы имеете в виду своего кавалера, то он лежит с другой стороны, – ответил джентльмен. – Стоит ли его выручать? Может быть, мы оставим его там? Он этого заслуживает. Такой болван. – Он смотрел на бесформенную кучу, лежащую с противоположной стороны дорожки. Куча вдруг пошевелилась и подалась вперед, пытаясь встать на непослушные ноги.

– А, Берлингем, – кивнул Персиваль. – Ты не позаботишься о даме, пока я разыщу фаэтон? Это фаэтон моего брата, и он…

– К вашим услугам, безмозглая ворона, – Роб изобразил что-то похожее на поклон.

– Вы… вы – Берлингем? – спросила потрясенная Бетс. – Я вижу, лицо знакомое. Я вас видела, но мы не знакомы.

Она протянула ему руки, чтобы он помог ей встать, но он не сделал этого.

– Давайте отдохнем, – он присел на траву рядом с ней, обхватив руками колени и залезая ногами в нарциссы. – Да, есть такой грех, я – Берлингем, – признался он и серьезно посмотрел на нее. – А вы? Почему мы с вами не знакомы?

– Я – леди Элизабет Фортескью, – сказала Бетс. – Я… я не знаю, почему мы с вами не знакомы.

– Не сомневаюсь, что ваша матушка сделала все для того, чтобы мы с вами не познакомились, – с горечью проговорил Роб. И тут же воспрянул духом. – Но теперь мы знакомы, не так ли? Позвольте мне проводить вас до дому? Вы ведь не станете больше доверять свою жизнь этому Персивалю с куриными мозгами.

Бетс огляделась. Артур Персиваль пытался подвести взволнованных лошадей, все еще запряженных в фаэтон, к тому месту, где они с Берлингемом сидели. Легкий пустой экипаж раскачивался и подпрыгивал. Еще один экипаж и два всадника остановились, чтобы узнать, что случилось. Бетс их сразу не заметила.

Но, тем не менее, ни лошади, ни экипажа, которые могли бы принадлежать Берлингему, она не увидела.

– Буду вам очень признательна, – произнесла Бетс, – но где ваш экипаж?

– Я пришел сюда пешком, – ответил Роб. – Я живу недалеко. Сейчас схожу домой за коляской. Где вы живете?

– В Найтсбридже, – сказала Бетс. Она ждала его реакции. Найтсбридж – не самое фешенебельное место, даже несмотря на то, что старший брат герцога Веллингтона, маркиз Уелсли, жил в Найтсбридже, когда приезжал в Англию. Правда, она его ни разу не видела.

– В Найтсбридже! Как удобно! – Бетс заметила, что он искренне обрадовался. – Вы уверены, что вас ничего не беспокоит? Может быть, мы пройдемся. Ведь пока я дойду до своего дома, пока вывезут экипаж, пока запрягут лошадей, пройдет время. Вряд ли я смогу пригласить вас к себе восстановить силы. Вам не следует заходить к холостяку.

Берлингем улыбнулся, и она снова заметила этот чуть кривой зуб. Она решила, что это очень соблазнительно.

– Спасибо. С удовольствием принимаю ваше предложение.

Он легко поднялся и помог встать Бетс. У нее все болело, но она, кажется, была цела. Чего нельзя было сказать о платье.

Пятна от травы – ничто по сравнению с грязью и дырами.

Что скажет мама? У нее так мало платьев; это, бледно-желтое, сшитое в позапрошлом году, было самым лучшим. Но она познакомилась с Берлингемом! Ее неприязнь к нему прошла. Он такой милый, такой обходительный, такой красивый. Он не мог так оскорбить миссис Драмонд-Барел, как рассказывала мама. Бетси решила, что эту басню придумали сплетники. Она, не колеблясь, приняла его предложение проводить ее домой. Все что угодно, только не прогулка в фаэтоне Артура Персиваля!

– Постой! Куда ты ее уводишь? – закричал Персиваль, когда они направились к выходу из парка. – Берлингем! Вернись!

Роб взял Бетс за руку.

– Я веду ее домой, пустозвон, – крикнул он в ответ. Со мной она в безопасности. Слышишь? – он повернулся и вывел Бетс из парка. Роберт решил, что больше не следует уделять внимания Артуру Персивалю.

«Слава Богу, она близко живет, – подумал он. – Если б нам пришлось идти ко мне домой за экипажем, она бы увидела, как я живу… Похоже, она не знает о том, что произошло в „Олмеке“. Может быть, у меня есть шанс… Она, наверное, дочь покойного графа, и я уверен, что у нее есть приданое…»

Он наклонился к ней, и она смущенно улыбнулась.

Бетс старалась не хромать. Она подвернула ногу, когда упала, но не хотела говорить об этом графу Берлингему. Она уверенно заявила, что с ней все в порядке. Теперь она не станет говорить обратное. Граф может решить, что должен оставить ее в парке с этим олухом Персивалем, а сам отправится за коляской. Она не собиралась больше даже разговаривать с этим болваном.

Роб беззаботно шел вперед, Бетс держала его под руку. Все было прилично, но он чувствовал, что она сжимает его руку крепче, чем необходимо. Случайно или специально? Ему стало жарко. Он заметил, что она немного прихрамывает, и почувствовал разочарование. Похоже, что ее уверения в том, что она чувствует себя прекрасно, сильно преувеличены, и ее действительно нужно поддерживать. Роб замедлил ход, но остановился лишь раз, что бы бросить монетку (одну из последних) мальчику, который расчистил для них дорожку от помета, в изобилии усеявшего Найтсбридж.

Черта с два он оставил бы ее с этим тупицей Персивалем. У этого дурня хватит наглости предложить подвести ее домой в своем фаэтоне. Жизнь ее была бы в опасности, и Роб не узнал бы, где она живет, и ему пришлось бы потрудиться, чтобы разыскать ее, когда у него и так столько дел.