Законы Беззакония - Оратор

Мой ненабитый кулак, принявший импульс атаки, тут же ответил болезненным зудом, но даже этого хватило, чтобы сбить наглеца с ног.

Пацан, оказавшись на полу, чуть ли не плакал, и всё из-за пары капель крови и хлипкого удара. Вот cafone! А строил из себя...

Справившись с двумя третьими мусора, я наконец-то обратил внимание на Кирилла, который стоял безучастно и зевал. Взглянув на него, я спросил: Не хочешь отомстить за друзей?

— Друзей?— переспросил высокий, коротко стриженный блондин, всё так же равнодушно оглядываясь вокруг. Затем, вместо ответа, он вернув вопрос: Расслабляет, верно?

— Расслабляет? — переспросил я, удивлённо расширяя глаза.

—Да, обычно это помогает выпустить пар,— ответил он наконец, удостоив меня взглядом своих холодных карих глаз.

—Ты избивал меня, чтобы выпустить пар? — пытался я понять его намерения. Но наш занимательный диалог был внезапно прерван учителем, который ворвался в кабинет с громкими криками. В ярости, он отправил двух хулиганов в медпункт, а меня, не дожидаясь объяснений, потащил к директору

— Константин Владимирович! — воскликнул мой классный руководитель Сергей Петрович, врываясь в кабинет директора, погружённого в мир тишины и педантичного разбора бумаг. — Прошу дисциплинарного взыскания для Артёма! — добавил он, усаживаясь напротив без приглашения.

— Дисциплинарного взыскания? В связи с чем? — спросил Константин Владимирович, отстранившись от документов и сняв очки, в упор глядя на нас обоих.

— Этот буйный психопат безжалостно избил двух одноклассников и не проявляет ни капли раскаяния — взгляните на его лицо!

— Серёга, а ты палку-то не перегибаешь? — прервал Константин, одёргивая пыл учителя.

— В смысле… — опешил тот.

— В прямом. Не постучал входя, сел без приглашения, а ещё психопатом ученика величаешь — это, знаешь ли, тоже повод для выговора, а может, и для отстранения.

— Но!

— Никаких "но". Прочь из кабинета, я сам решу, как поступить с Артёмом.

Сжав кулаки в порыве ярости, Сергей Петрович, наконец, поддался требованию и покинул помещение, однако на прощание метнул в меня взгляд, полный обиды и негодования. Ясно одно — моё присутствие ему явно не по нраву, а директор — здравый мужик.

— Извините, Константин Владимирович, могу ли я узнать, почему вы за меня заступились? — спросил я максимально вежливо, проявляя уважение, как только учитель скрылся за стенкой.

— Почему, спрашиваешь?

— Интересно.

— Интересно? Ну, раз интересно, то давай прогуляемся, педагог всегда должен поощрять любопытство ученика, — отозвался он и бодро встал из-за стола, излучая непоколебимую ауру, и, сделав пару шагов, поравнялся со мной. Его строгий облик, квадратный подбородок и жёсткая армейская выправка ясно говорили, что он не просто педагог. Однако мне всё же хотелось узнать, что он скажет, поэтому я безмолвно последовал за ним. Пройдя коридор и лестницу с будкой охранника, мы оказались у старого уличного туалета, чьи стены обрастали плесенью и, казалось, были готовы развалиться. Но Константин, несмотря на невыносимый смрад, зазвал меня внутрь, где на стене виднелся засохший сгусток крови, и, достав сигарету из пачки неизвестной мне марки, закурил.

— Видишь эту кровь? — спросил он, выдыхая дым наверх, будто предаваясь старым воспоминаниям.

— Да, — тихо ответил я.

— Именно в эту стену, четыре десятилетия назад, я вбил своего обидчика, того, кто осмелился оскорбить мою мать, — и бросил на меня взгляд, будто кричащий "я был таким же, как ты". Убедившись, что я его понимаю, он продолжил: — Нет ничего унизительного в том, чтобы не позволять всякому сброду попирать своё достоинство, — закончил Константин Владимирович, задымив сильнее прежнего, и облака дыма разлетелись во все стороны. Чёрт возьми, мне нравится этот мужик — думаю, живи он сто лет назад, отлично вписался бы в нашу Cosca.

— Верно, — согласился я.

— Слушай, Артём, я слышал о том что над тобой издевались, и понимаю что сегодня ты просто дал отпор хулиганом, скажу даже больше ты правильно поступил, но в нашей жизни есть не только справедливость, но и законы с уставами. Поэтому наказание ты всё равно понесёшь: будешь отстранён от школы на две недели.

— Ну, Константин Владимирович! — уже было хотел я возразить, вспоминая, что не всех успел наказать, как хотел.

— Что? — спросил он, выдохнув мне дым в лицо и встретив тяжёлым взглядом.

— Ничего, — отозвался я, решив отступить: всё-таки он был прав, за проступки нужно нести наказание.

Распрощавшись с ним, я неторопливо направился в класс, под звуки звонка, возвещавшего перемену. В классе меня уже ожидали одноклассники, чьи взгляды изменились с отчуждённого на благоговейный. Особенно это было заметно у группки девчонок, перешёптывавшихся между собой и посматривающих на меня. Однако мне было всё равно, поэтому я уселся за парту, ссыпая всё её содержимое в портфель. Правда, одна из них, Настя — высокая блондинка с каре, несмотря на мою неприветливость, всё же подошла ко мне, пытаясь завязать разговор.

— Привет, Артём! Знаешь, я думаю, что ты правильно поступил, Алёша давно пересёк все границы! А Аркадий и вовсе многим не давал жить, — произнесла она, кокетливо склонившись надо мной.

Смотря на неё через призму подросткового разума, в неё можно было бы даже влюбиться, хороша чертовка! Белоснежная фарфоровая кожа, приятные черты лица, мягкий тембр речи. Однако её поведение отталкивало. Я ведь чётко помню, как раньше она, казалось, вовсе не замечала меня, словно я был призраком в её мире. Очевидно, она из тех, кто всегда находится рядом с местным альфой, и стоит ему смениться, как она без раздумий переключается на новую цель.

— Слушай, я что-то не понимаю, ты смеялась надо мной за спиной, а теперь клеишься?

— Я не клеюсь! — оскорблённо произнесла она.

— Называй как хочешь, Настюша. Знаешь, больше всего в жизни я ценю качество, именуемое верностью, а женщины вроде тебя, лишённые его напрочь, меня не интересовали и не будут интересовать, — резко ответил я, избавляясь от раздражающей занозы, и под ещё более удивлённые взгляды схватил портфель и направился к выходу.

Глава 2

Вернувшись домой и переодевшись в домашнюю одежду, я подвёл итоги школьного дня. Двое из троих хулиганов были проучены, директор оказался достойным человеком, с которым можно иметь дело, а Сергею Петровичу нужно устроить темную — уж больно нагло он себя ведёт. А пока за две недели отстранения нужно привести тело хотя бы в относительно приличную форму,