Общественная мысль Алламы Джа‘фари - Сейед Мири

Возможно, именно благодаря своёму нравственному совершенству он добился столь многого за такой довольно короткий промежуток времени – Джа‘фари написал множество книг в разнообразных областях, наиболее выдающимися из которых являются его «Толкование и критика “Маснави” Руми» в пятнадцати томах и его «Перевод и толкование “Нахдж ал-Балага”» в двадцати семи томах. Обе эти основополагающие работы содержат в себе его важнейшие мысли и концепции из областей антропологии, социологии, этики, философии и мистицизма.

Другой момент, который нужно отметить, говоря о жизни ‘Алламы Джа‘фари – серьёзность, которая всегда была ему свойственна. «С той мизерной стипендией, которую мы получали в семинарии в Наджафе, – вспоминал он, – мне иногда приходилось выбирать, на что потратить деньги – на еду или на книги. Я всегда выбирал книги». Проведя своё детство и юношеские годы в нищете, он продолжал избегать роскоши и благосостояния, даже когда его положение в науке позволяло ему жить в довольно комфортных условиях. По своёму складу характера он не мог решать иных задач, кроме научных и академических; его основной целью был поиск путей преодоления кризиса идентичности и решения проблем, которые волновали студентов университетов и теологических школ. Это было самое важное, о чём думал ‘Аллама Джа‘фари.

‘Аллама Джа‘фари никогда не отступался от своих идеалов. Ни мода, ни идеологические тенденции не могли отвлечь его от цели, поставленной им ещё в первые дни его пребывании в Наджафе – воплощении благоразумной жизни на индивидуальном и коллективном уровнях за пределами традиционных религиозных и культурных границ или перенятых на Востоке или на Западе традиций. Несмотря на все философские вопросы, над которыми он размышлял, он всегда отстаивал идеалы – такие, как долг, ответственность и преданность. Как вспоминала одна еврейская женщина:

«Несколько лет назад у нас была правовая проблема, которую мы никак не могли решить. Нам требовалась помощь, но поскольку мы были евреями, нам сложно было найти человека, которому можно было бы доверять. Тогда мы решили обратиться к ‘Алламе Джафари. Мы пошли к нему домой. Он тепло встретил нас. Он посвятил много времени внимательному изучению нашего дела. Ему показалась, что к нам отнеслись несправедливо, и тогда он написал письмо чиновникам, занимавшимся правовыми вопросами, и это очень помогло нам в решении нашей проблемы».

Ещё одной чертой Алламы Джа‘фари была его убеждённость в безграничности знания и мысли – именно она объясняет тот удивительный факт, что ему удалось написать такое на поразительно большое количество работ по разнообразным предметам, включая эстетику, философский анализ, знание, социологию, художественный анализ, познание и интеллектуальное восприятие.

Действительно, ‘Аллама Муххамад Таки Джа‘фари был одним из редких мыслителей, которые за прошедшие столетия попытались примирить разум с Откровением или случайность с неизменностью. Он делал это, потому что твёрдо верил в развитие человеческих идей, которые, в свою очередь, отражали его понимание вопроса целостности и разнообразия, или универсализма и партикуляризма. Проблема прав человека была важна для него не по политическим соображениям, а согласно принципу, который он сформулировал как принцип «всеобщей человеческой культуры» или, как он выразился: «Под своим внешним обликом все человеческие культуры имеют много общих черт и неразрывных связей. Нам необходимо понять логику разнообразия, противоположного единению, осознав поэзию универсальности устройства «я» и общества».

Такие мысли возникали на почве событий и достижений, происходивших в потоке времени. Несомненно, ‘Аллама Джа‘фари был непоколебимым сторонником серьёзного отношения к вызовам разных эпох и трансформациям, происходящим в разные периоды. В Иране эту проблему в контексте вопросов религии и требований времени поднимали различные мыслители, среди которых были ‘Аллама Табатабаи, Муттахари, Бехешти, Талегани[29], Чамран[30], Базарган[31], Джа‘фари, Шари‘ати и др.

Чтобы правильно понять позицию ‘Алламы Джа‘фари, следует сравнить его с такими современниками, жившими в XX в., как Карл Поланьи, Бертран Рассел[32], Эрих Фромм, Абрахам Маслоу, Карл Ясперс[33], ‘Абд ас-Салам, Альфред Норт Уайтхед[34], Ахмад Амин и многими другими, которые имели к мыслителю прямое или косвенное отношение. Его взгляды исследовались ведущими учеными во всём мире. Скорее всего, именно его свободомыслие сделало его такой важной фигурой. Поэтому неудивительно, что греческие мыслители вспоминают о нём как о человеке, который «никогда никого не отвергал», и как об «учителе, а не судье».

Итак, имя ‘Алламы Мухаммада Таки Джа‘фари хорошо известно в кругах специалистов по логике, метафизике, философии, литературы, юриспруденции, мистицизма, истории и философии науки в Иране и, в определённой степени, в исламском мире. Его деятельность в сфере эстетики, этики, образования и философии религии вызывала интерес у многих серьёзных исследователей. Однако его социальной теории уделялось очень мало внимания. При этом, в действительности, он на протяжении всей своей жизни интересовался социальными проблемами. Теория благоразумной жизни Джа‘фари акцентирует значимость социального фактора. Чтение продолжительных лекций по социологии и социологическим проблемам для него не составляло труда – в 1970-х гг. составлением сборников этих лекций занимались его студенты – такие, как мистер Бонакдарян; позже в Центре исследований Джа‘фари в Тегеране их предоставил мне сын ‘Алламы Джа‘фари Али Реза Джа‘фари. Эти выдающиеся работы по социологии следует изучать и сравнивать с направлениями дисциплинарной социологии, потому что они, возможно, станут ценным открытием, способным оказывать влияние на формирование представлений о социологии в Иране. Конечно, эти вопросы выходят за рамки данного исследования, однако в будущем мы также надеемся написать об этом аспекте интеллектуального наследия ‘Алламы Джа‘фари [1].

1. Я благодарю сына ‘Алламы Джа‘фари, господина ‘Али Резу Джа‘фари из Центра исследований Джа‘фари в Тегеране, который предоставил мне этот библиографический материал.

Глава 2

Новый взгляд НА теорию Джа‘фари

Без преувеличения можно сказать, что ‘Аллама Джа‘фари является основоположником исследований сознания[35] с точки зрения примордиалистских подходов, широко применяемых в современной социальной теории. Практически все его идеи касаются устройства сознания как темы гуманитарных исследований. Чтобы оценить важность взглядов ‘Алламы Джа‘фари на проблему сознания, необходимо перечитать недавние работы, в которых переосмысливаются некоторые эпистемологические аспекты современной светской метафизики бытия и онтологии. Иначе говоря, помочь в этом может изучение ряда направлений социальной теории, посвящённых проблемам субъекта и бытия и знакомящих с новыми взглядами на важность сознания в научном контексте. Если рассматривать проблему с этой точки зрения, то по своей значимости труды ‘Алламы Джа‘фари, направленные на изучение проблемы сознания, могут оказать серьёзное влияние на социологию и социальную теорию, а также на другие современные теории в области философии науки и космологии.

Шон Келли[36] справедливо отмечает:

«В последние два десятилетия в избытке появилась литература, посвящённая критике так называемой “ньютоново-картезианской” парадигмы, которая на заре невероятного успеха современных естественных наук, начала преобладать в целом ряде влиятельных научных школ с их собственными теориями. Эта парадигма, сочетающаяся с материалистической, а в действительности, атомистической метафизикой, руководствовалась методологическим принципом редукционизма. Критики редукционизма склонялись к различным формам холизма – термин, который чаще других служил боевым кличем тех, кто считал себя создателями «новой парадигмы». Позднее понятие комплексности было принято на вооружение более образованными сторонниками новой парадигмы, однако, без чёткого осознания того факта, что учёных привлекает как раз возможность сведения феномена комплексности к основательно простым и, по сути, атомистическим единицам измерения.

Однако, ситуация предстаёт в совершенно ином свете в работе известного французского мыслителя Эдгара Морена[37], который всю свою творческую жизнь посвятил разъяснению неподдающейся упрощению сущности подлинной сложности. Поскольку его работа ещё не получила широкого распространения среди читательской аудитории во всём мире, большинству сторонников новой парадигмы пока не удалось познакомиться с его выдающейся критикой редукционизма или упрощения, как он сам предпочитает называть это явление. Несмотря на это, принципы комплексного мышления, которыми проникнута эта критическая работа, лежат в основе любого теоретически обоснованного вызова парадигме упрощения, по-прежнему продолжающей доминировать.