Няня его мечты - Татьяна Юрьевна Серганова

class="p1">Стук повторился. Такой же сильный, громкий и очень настойчивый. В такой поздний час ничего хорошего ждать не стоило.

– Госпожа Форест.

Голос показался мне знакомым. Но я никак не могла вспомнить откуда.

– Секундочку.

Я накинула на плечи легкую пуховую шаль и, бросив взгляд на спящую малышку – ее стук совсем не потревожил, – поспешила к двери.

– Кто там? – застыв в полуметре от двери, тихо спросила, не сумев скрыть волнение в голосе.

– Госпожа Дженнифер Форест? Это Дэвид Браун. Я хочу знать, где моя дочь!

Ох, а вот и пропажа нашлась. Лучше поздно, чем никогда.

Щелкнув замком, открыла дверь.

– Господин Браун, здравствуйте, – всматриваясь в темный коридор (наша домовладелица на всем экономила и поэтому свет в общих помещениях после одиннадцати выключала), поздоровалась я.

Мужчина шагнул вперед и мне пришлось отступить, пропуская его в квартиру.

Господин Браун был красивым мужчиной. Высокий, крепкий, сильный. Темно-серый костюм отлично сидел на его фигуре, подчеркивая широкие плечи, узкую талию и длинные ноги. Черные волосы отливали синевой. А серые глаза были того удивительного оттенка тяжелых дождливых облаков и лишь иногда среди этих туч пробивалась легкая синь неба. Темные брови, черные ресницы и легкая щетина, которая делала его лицо еще более узким и худым.

Даже не удостоив меня взглядом, мужчина прошел вперед и застыл у дивана, где продолжала мирно спать его дочь. Постояв так пару секунд, господин Браун обернулся и впервые посмотрел на меня. И этот взгляд грозового неба не предвещал ничего хорошего.

Я даже отступила на полшага назад и застыла, переступая босыми ногами. Совсем некстати вспомнила о том, что стою перед ним в совершенно неподобающем виде. В одной тонкой сорочке, которая была столь короткой, что открывала голые коленки. И даже шаль не спасала от этого откровенного чисто мужского взгляда.

Покраснев, я отступила еще на полшага, виновато опуская глаза. Ведь ничего плохого не сделала, была уверена в своей правоте, а все равно рядом с этим мужчиной чувствовала себя глупой девочкой.

– Как это понимать, госпожа Форест? – сухо поинтересовался господин Браун.

Словно это я была виновата в том, что Мелоди едва не отправили в приют.

Его голос звучал ровно и спокойно, но от хриплых ноток по телу пробежала легкая дрожь. Или может всему причиной легкий сквозняк и то, что я стояла перед ним практически в одной сорочке?

– Что именно вам непонятно? – поправляя шаль, нервно спросила у него.

Подняв подбородок, вновь встретилась с сумрачным взглядом и замерла, чувствуя, как сердце в груди застучало быстрее, разгоняя кровь, отчего щеки вновь загорелись. И непонятно, то ли мне жарко, то ли холодно.

– Почему Мелоди здесь?

– Видимо потому, что вы вовремя не заплатили за обучение в пансионе Верлок-холл, – огрызнулась в ответ.

Разумеется, мне не стоило это говорить. Тем более таким тоном.

План был таков – мы все обсуждаем, господин Браун после слов благодарности забирает девочку и на этом история завершается. Я оказалась совершенно не готовой к тому, что меня пытались выставить виноватой. А ведь именно я рисковала всем, когда привезла Мелоди к себе домой.

И вот она – благодарность.

– Вы в чем-то обвиняете меня, госпожа Форест? – неожиданно насмешливо спросил мужчина.

Его глаза все еще напоминали грозовые тучи, но они больше не внушали страх и ужас.

– Разве я смею, – ответила ему таким тоном, что он сразу понял, что я хоть и не смею его обвинять, но очень хочу. И лишь хорошее воспитание не дает мне это сделать.

Судя по уголкам губ, которые дернулись в слабой попытке улыбнуться, господин Браун обо всем догадался.

– Вы понимаете, что не имели права привозить Мелоди к себе домой? – поинтересовался мужчина.

– Понимаю. Отлично понимаю. Но я не могла позволить отвезти её в приют. Вы себе не представляете, как там тяжело, – быстро затараторила я.

Сложнее всего было не повышать голос. Мелоди спала и поднимать ее казалось преступлением. Поэтому говорили мы тихо.

– А вы, значит, представляете? – тут же спросил он.

Его взгляд будто проникал в мою голову, считывая мысли, просачиваясь в самые дальние и опасные воспоминания, которые я не хотела открывать.

Перед глазами все неожиданно потемнело и по позвоночнику пробежали неприятные мурашки. Я будто вновь оказалась в холодном, промозглом, обдуваемом всеми ветрами чердаке, где меня так часто запирали другие девочки.

– Это личное, господин Браун, – сдавленно прошептала в ответ, судорожно сжимая шаль у горла, словно нечем было дышать.

И снова пронзительный понимающий взгляд.

Пришлось напомнить себе, что чтение мыслей, как и любое ментальное воздействие на чужое сознание строго запрещено и карается смертью.

– Я могу забрать свою дочь? – спустя несколько секунд, которые показались мне вечностью, спросил господин Браун.

– Конечно, – неловко произнесла я и отступила в сторону, прячась за небольшой столик. – Ее саквояж здесь.

Со своего места я смотрела на то, как Дэвид Браун присел на диван, который жалобно заскрипел под его весом и слегка прогнулся. Потом осторожно провел по золотистым волосам малышки, коснулся щеки, опустился на плечо, слегка его сжимая. Мелоди тихо вздохнула и завозилась, просыпаясь.

Со своего места видела, как она захлопала ресницами, пытаясь сфокусировать взгляд, как озарилось радостью ее хорошенькое личико. Как громко взвизгнув, Мелоди бросилась на шею отцу и что-то быстро зашептала ему на ухо. А тот нежно обнимал в ответ.

Мне даже стало стыдно за свои мысли. Видно же как сильно они любят друг друга. А то, что забыл оплатить месяц учебы, совсем неважно. В моей группе были девочки, за которых всегда платили вовремя, но при этом очень редко навещали или вообще словно забывали, спихнув все на учителей пансиона.

Пока Мелоди одевалась, господин Браун встал и подошел ко мне. Бежать было глупо, поэтому я мужественно осталась стоять на своем месте. И даже рискнула поднять на него взгляд.

– Я должен извиниться, госпожа Форест, – застыв от меня в паре метров, произнес мужчина и убрал руки за спину.

– Должны, – не стала отрицать я, теребя край шали, которая укрывала плечи.

– А еще должен поблагодарить за то, что вы спасли Мелоди и не позволили отдать ее в приют.

– На моем месте так бы поступил каждый.

– Нет, – покачал головой господин Браун и взгляд его грозовых туч стал будто светлее, или мне показалось, но синеву в их глубине рассмотреть смогла, – лишь вы.

Как-то сразу стало тепло и уютно от его слов. Даже захотелось улыбнуться и расправить плечи. Хотя никаких комплиментов, ненужных слов или пустых обещаний сказано не было. Просто три слова, но как