Ирбис. Том 3: Пепел Часть 1 (СИ) - Мошков Андрей

То и дело поглядывая на снятый с шеи компас, парень пошёл в указанном направлении и через десяток минут уже нашёл искомое. Едва войдя в таверну, мальчишка сразу же разочаровался увиденным. В тесном зале стоял пяток круглых столов со стульями. Почти все места оказались заняты местными жителями.

Крестьянка ошиблась, предположив, будто бы юноша желает напиться. Нет. Он всего лишь искал ночлег. Ему уже доводилось проводить ночи в местных питейных заведениях, спя на лавках. Хозяева редко прогоняли спящего зверолюда. Вот только тут были стулья! Да ещё и почти все занятые крестьянами. А это значило, что если парнишка попробует заказать себе поесть, то придется подсесть к кому-то из пьянчуг. Запас еды при себе имелся, а вот желания заводить новые знакомства с не трезвыми людьми нет. Поэтому со вздохом путешественник был вынужден покинуть таверну, сопровождаемый взглядами и неразборчивыми окриками выпивох.

Ночевать под открытым небом и дождиком не хотелось совершенно. Поэтому было принято решение пойти на крайние меры. А именно: забраться в чей нибудь сарай, амбар или загон для скота, разумеется, без разрешения владельца, и поспать там. Ну а на рассвете по-тихому покинуть оказавшуюся не гостеприимной деревню. Для начала нужно было, не привлекая внимания, найти дом без сторожевых собак. Ну или с ленивой зверюгой, которая проигнорирует незваного гостя. Это была не такая уж и сложная задачка для несостоявшегося друида, умевшего успокаивать простое зверьё.

Пришлось побродить ещё немного, просто выискивая подходящее место. Поиски оказались неожиданно приостановлены, когда на окраине деревни путник обнаружил небольшую каменную церквушку. Там и возник новый вариант действий. Ирбису вспомнилось его пребывание в имперской столице. А точнее огромный храм, в котором ему был предложен бесплатный ночлег.

Решив попробовать напроситься на ночёвку в этой церкви, путник подошёл к массивной деревянной двери и несколько раз толкнул ее. Без результата. Взявшись за металлическое кольцо, он с натугой потянул на себя. С тихим скрипом, проход отворился.

Быстро юркнув внутрь, зверолюд оказался в просторном зале, наполненном ароматами благовоний и всего одним рядом лавок. Помещение освещалось светом, проникающим через маленькие окна, расположенные под самым потолком. Вдоль стен стояло несколько подставок с потушенными свечами. Огонь горел только в подсвечнике, поставленном на угол маленькой деревянной трибуны, за которой располагалась двухметровая статуя безликой женщины в искусно выполненных строгих одеяниях и юбке, тянущейся до самого пола.

Никого из служителей церкви видно не было. Зато тут имелись лавки! Неуверенно помявшись с ноги на ногу, мальчишка подошёл к статуе, не узнать которую он бы не смог, так как воочию доводилось видеть ту, кого она изображала.

— Здравствуйте… — тихо произнес Ирбис, здороваясь с Хозяйкой тверди земной. Его слова гулким эхом разнеслись по пустующему залу.

— Это я… Можно мне тут у вас переночевать? Надеюсь, вы не против. Вот… Я на лавочке посплю.

— Конечно, не против, сын мой, — раздался тихий хрипловатый мужской голос справа от Ирбиса. Все это время говоривший с изваянием богини мальчишка вздрогнул от неожиданности и резко обернулся к говорившему. В углу помещения, возле маленькой приоткрытой дверцы, из-за которой пробивался свет, стоял не молодой уже голубоглазый лысый священник в простой тёмно-синей церковной рясе.

— П-простите… — растерянно промямлил мальчишка, а затем, беря себя в руки, добавил: — Спасибо! Я на лавочке посплю, а утром уйду.

— Конечно, сын мой. Чувствуй себя как дома. Уверен, что милостивая Хозяйка тверди земной не будет против, — благосклонно кивнув, ответил священнослужитель, — если не секрет, юноша, как твое имя?

— Я… Дайн, — после небольшой запинки представился дорожным именем Ирбис. Решив, что богине итак прекрасно известно, как его зовут, а посторонним его знать ни к чему.

На лице священника промелькнула тень удивления, а затем он доброжелательно улыбнулся.

— Дайн… Странствующий зверолюд, по имени Дайн… — задумчиво произнес он, а затем продолжил своим обычным тоном: — Рад познакомиться с тобой, Дайн. Я служитель церкви восьми Безликих, отец Бран.

— Почему вы решили, что я странствую? — настороженно спросил мальчишка.

— Твой дорожный мешок говорит об этом. Да и я сам странствую. Тоже остановился в этой церкви на ночлег. Довелось повидать путешественников на своем пути. А этот приход…

Услышав разговор, из-за маленькой дверки вышел щупленький молодой человек в сутане и, на ходу разобравшись в происходящем, представился: — Я брат Эмануил. Священнослужитель этого прихода. Добро пожаловать, путник. Если ты пришел с миром, двери моей церкви всегда перед тобой открыты.

— Спасибо! Я Дайн. Вот…

— Не буду тебя тревожить, Дайн, — произнес отец Бран и направился в помещение за дверцей. Кивнув гостю, брат Эмануил последовал за старшим.

Священнослужители ушли, оставив юношу наедине с собой.

— Спасибо, — произнес он, глядя на статую. Ирбис не знал, слышит ли его Хозяйка тверди земной, но решил быть вежливым, даже если говорит с пустотой.

Было ещё не так поздно, чтобы отправляться на боковую, да и голод напоминал о себе. Присев на лавочку, парень скинул на пол дорожный мешок и, покопавшись в нем, достал зачерствевший кусок хлеба. Стянув с головы капюшон и откупорив фляжку с водой, утомленный длинной дорого путник, приступил к скромной трапезе.

Не успел он сделать пяти укусов, как маленькая дверца в дальней стене церквушки вновь отворилась, и в зал вошёл отец Эмануил, державший в охапку какой-то крупный тканевый свёрток. Мальчишка замер с открытым ртом и поднесенным к нему куском хлеба, наблюдая за священником. Тот подошёл к парню и положил рядом с ним свою ношу.

— Приход у меня не богатый, но хоть как-то ведь помочь прихожанину могу. Расстелишь на лавке. Всяко комфортнее будет, а? — улыбнувшись, спросил человек, демонстрируя принесённый старый спальник. Ирбис и сам несколько раз задумывался о приобретении подобной вещицы. Но раз за разом отказывался от этой идеи, не желая обременять себя в дороге лишним грузом. Тем более, что физической силой он не отличался. Из-за этого приходилось следить за весом своей ноши.

— С-спасибо! — благодарно кивнул парнишка. Священнослужитель лишь улыбнулся и пошёл прочь. Но на пол пути он остановился, развернулся к гостю и, глядя на хлеб в его руке, спросил: — Юноша, не желаешь разделить с нами ужин? Уверен, отец Бран возражать не будет.

— А можно?.. — неуверенно уточнил парнишка, не видевший причин для отказа.

— Конечно.

— Хочу… Спасибо!

— Тогда идём. Каша уже готова.

— Д-да.

Ирбис вскочил с места, подхватил дорожный мешок, попутно убрав в него недоеденный кусок хлеба и вернув флягу на пояс, а затем пошёл следом за священнослужителем. В этот момент ему в его голове возникла весьма странная мысль: «Они сразу называли меня юношей! Так почему же Альдо и златоглазый принимали меня за девчонку⁈ Нет… Златогла… Самди, скорее всего, просто издевался. Но Альдо?.. Я не похож даже! Всем это понятно, кроме тех двоих! Или одного… Ну их…»

Мотнув головой, отгоняя ненужные размышления, он вошёл в заднее помещение церкви, оказавшееся приличных размеров комнатой с кроватью, возле которой стоял большой деревянный сундук, столом, несколькими шкафами, книжными полочками и второй дверью, ведущей на улицу. В углу находилась маленькая тумбочка с расставленными на ней иконами. Имелась здесь и большая каменная печь, на которой было разложено второе спальное место.