Солнцеворот желаний - Даша Игоревна Пар

– Также будет примерка вечернего платья. Маркл недоволен вашими предпочтениями, однако получил внушение и не будет больше ставить препоны. Он переделал наряд с учетом ваших пожеланий.

– Отлично. А то я уже переживала, не придется ли сменить стилиста, настолько вольно Маркл обращается с моим гардеробом в мое отсутствие, – я широко улыбнулась, отставляя пустые тарелки и пододвигая к себе чашку кофе.

За приоткрывшимися перед официантами дверями раздавались голоса, кто-то оживленно беседовал, направляясь в личные покои короля. Я нервно сглотнула, будто испугавшись, что Никлос может прочесть мои мысли и догадаться, что сегодня затевается.

Неправильно истолковав мой взгляд, секретарь пояснил:

– Кэрр Се́дов планирует отправиться в новую экспедицию, сразу как кончится зима. Они с Его Величеством обсуждают возможные варианты.

С тех пор как переехала в женские королевские покои, соединенные с мужскими сквозной дверью, я постоянно была в курсе дел Никлоса. Так же, как и он – в курсе моих. Мы, хоть и старались лишний раз не контактировать, как две планеты, кружили друг вокруг друга, постоянно сталкиваясь. И я не знаю, насколько эти столкновения были случайны.

– Больница?

– Да, Ваше Высочество, сразу после примерки Вас будет ожидать карета в город. Правда, посещение накладывается на обед, но я уже распорядился, чтобы его отвезли прямо туда. Думаю, пяти часов хватит, чтобы успеть к началу бала?

Я согласно кивнула, расправляясь с остатками завтрака. А Август перечислил приблизительный список дел на завтра и на ближайшую неделю. Сплошная благотворительность и немного личного времени, которое я тратила на настоящие дела.

Теперь, когда Винелия Барбская сидит в тюрьме в ожидании суда, ее место занял некий Коргус Барбарский – толстый и чересчур шумный бирюзовый дракон, слишком превозносящий свой талант и презирающий женский взгляд на искусство. Он отказался от всех придумок Винелии, полностью переделав на свой вкус программу королевских развлечений. Было тяжело его осаживать, но кто, если не я? Король самоустранился от дворцовых вопросов, легко скинув их на меня, а сам теперь днями и ночами заседает в Совете и проводит время в библиотеках и рядом со своим новым другом.

Война с подводниками, грозившая вылиться в кровопролитные сражения и бои не на жизнь, а на смерть, обернулась соревнованием в терпении и выносливости. Кто первый сдастся? Русалки, запертые под водой, окруженные сторожевыми псами ше́лки и вынужденные скрывать своего короля, зная, что Никлос разыскивает его, чтобы окончательно уничтожить подводный народ? Или же наземные создания, подвергающиеся соленой болезни, из-за которой не взойдет будущий урожай и придет голод?

Война с высокими ставками. И многое зависит от меня.

Глава 2

Операция исцеления

Селеста

За занавесками кареты виднеется город, укутанный дождливой вуалью. Воздух наполнился влагой, а небо – серо-сизыми облаками, что, будто бархатное покрывало, накрыли собой высокие, с башенками, крыши городских домов. С пригорка столица видна как на ладони – узкие шпили здания оперы, тусклый блеск округлой крыши собора, тонкая, извилистая вязь улочек рабочих кварталов и широкие, блестящие до белизны проспекты главных улиц.

Город блестит тонкими струями дождя, сверху донизу он окутан молочной пеной тумана, который, как горячий пар, поднимается ввысь. Сырость вползает сквозь рассохшиеся ставни окон, забирается поверх низких порогов. Если присмотреться, можно заметить, как торопливо закладывают ограждения вокруг главной водной артерии города – реки Сиц, готовясь к грядущему наводнению. Сейчас уровень воды на привычной отметке, но если сила Ника действительно призвала буремесяц, это недолго продлится.

Дорога вывела нас к верхним районам города. Сто лет назад здесь была окраина, а еще раньше – больница, имевшая тогда лишь главный корпус. Она считалась оздоровительной лечебницей; ее обширная территория была обсажена липами и тополями. От былой роскоши остались только небольшие скверы, уместившиеся среди пятиэтажных массивных построек, да основное здание все еще несет в себе черты прежней архитектуры.

Карета, миновав расторопно открытые перед нами ворота, проехав по брусчатке, остановилась у лестницы напротив входных дверей. Оттуда уже торопливо выходила сестра Месария, приставленная ко мне в сопровождающие. Мой телохранитель Аксель дэ’Бутье открыл передо мной дверцу и помог спуститься. Он чем-то напоминал Владиса и совсем не походил на сгинувшего в неизвестности Ниркеса, чем полностью устроил короля и Богарта.

Аксель всюду следовал за мной, однако не переходил границ и, если я требовала уединения, оставался в тени и не лез в мои дела. Вот и сейчас он отстал от нас на несколько метров, а сестра Месария немного расслабилась, без привычного напряжения оглядываясь на него.

– Ваше Высочество, мы вас так ждали! В детское отделение угодили сразу два ребенка. Маленькая девочка и мальчик, которого родители оставили у служебного входа, завернув в тонкое одеялко и вложив в руку кулек с хлебом. Обоих сразила солевая болезнь…

– …и магические лекарства не работают, – со вздохом заканчиваю я, переступая порог больницы и окунаясь в неповторимую смесь едких химозных ароматов с примесью цитрусовых ноток. Прямо напротив входа красуется огромное лимонное дерево, все обвешанное разноцветными атласными ленточками. Среди больных и их близких бытует поверье, что ленты на этом дереве способны принести покой и выздоровление, поэтому их вплетают в тонкие веточки, а из созревших лимонов сестры варят компот.

Минуем распашные двери, поднимаемся по широкой полукруглой лестнице на второй этаж и по узкому коридору переходим в детское крыло. Стены здесь изрисованы маленькими зверушками и любопытными персонажами детских книг. На подоконниках – горшки с цветами, на окнах цветастые занавески, чуть колыхающиеся из-за неплотно прикрытых ставней.

Перед тем как зайти в палату, спрашиваю у Месарии:

– Как самочувствие Таси и Вендра? Им уже лучше?

– То, что вы делаете, – настоящее чудо! Оба здоровы и завтра вернутся домой.

Даже после моего десятого визита сестра Месария считает ариус проявлением божественной силы. Она видит во мне нечто бо́льшее, чем я есть. Вот и сейчас чуть ли не в рот заглядывает, трепетно потирая руки, будто с трудом удерживаясь, чтобы не осенить меня знаком святой Клэрии.

Эта обескураживающая потребность видеть во мне воскресшую святую порядком утомляла. Но у меня не было иного выхода, кроме как мягко останавливать попытки коснуться моих волос, дотронуться до рук или вытянуть хотя бы ниточку из платья.

– Действительно, отличные новости, – кивнула я, и девушка открыла передо мной дверь в палату. Гул детских голосов разом смолк, стоило переступить порог.

– Это принцесса Селеста! Принцесса Селеста! Святая, святая пришла! – после секундной тишины загомонила детвора, поднимаясь над койками и подтягивая к горлу тонкие одеяльца. Здесь