Сокровище магов - Иван Евлогиев

В указанный таинственной радиостанцией час Пав­лик и Белобрысик стояли на берегу Пещерицы. Погру­жённые в мысли о том, что их ожидало, они всю доро­гу молчали. Страха они не испытывали, но всё же вол­новались, так как неизвестность всегда тревожит душу человека. В сущности они не могли бы даже ответить, что привело их сюда, чего они ждут и чего хотят. Не разум руководил ими — напротив, голос разума вос­ставал против их действий: их властно влекло стремле­ние раскрыть тайну двух загадочных событий, проис­шедших в этот день.

Они уверяли друг друга, что хотят просто прове­рить, существует ли связь между обоими событиями или нет, а затем вернуться в лагерь. Старались убе­дить себя в этом, а вместе с тем тайно друг от друга укладывали свои рюкзаки, готовили альпинистские ве­рёвки, крюки. Во время послеобеденной закуски и ужина они запаслись хлебом, фруктами и иной прови­зией.

Ветер гнал рваные клочья облаков. Луна шаловли­во скользила между ними, прячась то за одним, то за другим из них, или же стремительно бросалась вперёд и быстро их обгоняла…

В один из проблесков игры, которая велась на лун­ном облачном небе, Павлик и Сашок одновременно увидели на противоположном берегу два пересекавших поляну силуэта. Занимаемая мальчиками позиция по­зволяла следить за каждым движением незнакомцев.

В руках одного из них мерцал фонарь. Это был приземистый, полный человек, ходивший вразвалку. Другой — его сразу же узнал Белобрысик — был тот самый, которого он днём принял за медведя. Он шёл впереди. Свет от фонаря двигался по его спине, как бы отмеряя её ширину от одного плеча до другого. Он нес кирку и лопату.

— Эге, нашёл себе товарища! — прошептал Бело­брысик. — Теперь они будут искать ящичек.

— Те там, по радио, говорили, что напали на их следы. Значит, за ними установят наблюдение. Но кто же из них друг, а кто враг? Как это узнать?

— Во всем этом кроется какая-то страшная тай­на, — задумчиво протянул Белобрысик.

— Почему же страшная?

Оба замолчали. С возрастающим интересом следи­ли они за светлой точкой на том берегу. Теперь она за­стыла на месте.

Нетрудно было найти зарытый второпях ящичек. Медведь быстро сориентировался. Его спутник опустил­ся рядом с ним на колени и поднял фонарь над голо­вой. Сейчас можно было рассмотреть обоих. У Медведя было крупное багровое лицо, явно распухшее от не­умеренного потребления спиртных напитков, мясистый нос и длинные усы. Он и сейчас казался не совсем трезвым. Шапка его была сдвинута на затылок, прядь слипшихся волос свисала на лоб.

Лицо другого было перекошено, с каким-то особен­ным выражением дикости и злобы. Широко открытые глаза отражали свет фонаря и, казалось, сами горели мутно-жёлтым блеском. Все его тело было напряжено, как у зверя, готовящегося к прыжку на добычу.

Фонарь опустился к самой земле. Головы незна­комцев сдвинулись вплотную. Свет погас.

Павлик и Сашок тревожно всматривались в по­тонувший во мраке противоположный берег. Глаза их постепенно освоились с темнотой. Проблеск в небе по­зволил им вовремя различить две поспешно удаляю­щиеся фигуры почти у самых зарослей реки. Медведь нес под мышкой вырытый из земли ящичек.

— За мной! — скомандовал Павлик.

Они пробрались вдоль реки в тень деревьев. Пав­лик сорвал со спины малокалиберный карабин — по­дарок Чудака, с которым он никогда не расставался — и дослал в него патрон с такой решительностью, что мурашки поползли бы по спине преследуемых, если бы они могли его видеть.

Быстрая Пещерица, сделав поворот, вливается в этом месте в более широкое русло. Здесь стоит старый деревянный мостик. Павлик спешил опередить таин­ственных незнакомцев и первым выйти к мостику. Он был уверен, что именно по этому мостику перейдут они через речку, чтобы дальше углубиться в лес. Поблизо­сти не было брода.

Вскоре показались двое неизвестных, которые шли не торопясь и спокойно беседовали. Видимо, они были довольны результатом своего ночного похождения. В этот момент шаловливая луна выглянула из лохма­той чёрной тучи и осветила притаившуюся землю. При лунном свете можно было заметить ещё некоторые по­дробности. Тот, что был пониже, хромал. У него одна нога была короче другой, и он шёл переваливаясь как утка.

Вдруг в лесу раздался громкий выстрел, и вся мест­ность озарилась ярко-красным светом ракеты.

— Вот оно, сообщение! — воскликнул Павлик, но Сашок зажал ему рот рукой.

Хромоногий и Медведь тотчас же залегли в кам­нях. При этом неуклюжий Медведь упал так неловко, что ящик, который он нёс, ударился об землю. Он рас­крылся, и, при свете ракеты, мальчики увидели, что из него, к величайшему ужасу Хромоногого, стали выска­кивать лягушки…

— Куда ты смотрел, пьяная рожа! — зашипел на него Хромоногий. Из глаз его сыпались искры бессиль­ной злобы и ярости. — Теперь иди, свищи! Эти пустые ящики рассчитаны на дураков. А кроме того, нас вы­следили! Тебе теперь будет не так-то просто повсюду совать свой нос. Всё пропало, всё! Теперь нам надо бу­дет выпутываться из этого глупого положения. Мы не сможем теперь узнать, что они задумали и открыли…  Дурак!

— Ну, конечно, во всем виноват я! Это всегда так, — ворчал Медведь, неповоротливо и шумно под­нимаясь в темноте на ноги. — Как что не так — я ви­новат. А я скажу тебе, что всё было хорошо подготовлено. Но тот старик, который действует против нашего предводителя, направил людей на наш след. Я уже се­годня заметил, как за мной следил один из их юнцов. О, скоро я ему сверну голову, этому старому хрычу…

— Берегись! Если надо будет, я свое дело знаю. Ты продолжай действовать по-прежнему. Ты чабан. Никто не может помешать тебе ходить туда-сюда за твоими овцами…

Хромоногий первый перешёл по мостику и стал поджидать Медведя у того самого места, где Павлик и Сашок засели в кустарнике.

— Я больше никого щадить не буду! — прошипел Хромоногий. — Довольно я, как суслик, рылся в кам­нях. Теперь я направлюсь прямо к первоисточнику всех наших бед, понятно! Следуй за мною!

— Дай мне раньше придушить того гада, что све­тил на нас из лесу! — зарычал Медведь, обращаясь в ту сторону, откуда была выпущена ракета. Глаза его сверкали неукротимым бешенством.

— Оставь, — прошипел Хромоногий. — Иди за мной!

Они прошли так близко от мальчиков, что их обда­ло крепким запахом сивухи. Сашок чуть было не рас­кашлялся.

Впавший в бессильное многословие, Хромоногий продолжал:

— Мы нанесем удар прямо по врагу. Я крепко на­ступлю на горло этой старой кляче кузнецу, пусть он издохнет. Я его заставлю сказать всё до конца. Больше я ждать не намерен. Они всё больше направляют свои поиски в сторону Чёртовых Берлог, а я давно знаю, что где-то там… они и найдут его, да, найдут…

— Ты что там говоришь? — спросил, догоняя его, Медведь.

— Говорю… Поднимусь на Чёрную скалу и, по­нимаешь. Он должен всё открыть, не то… Надоел мне этот выживший из ума старик… А ты смотри своё… Твое дело другое!

Оба так быстро удалились, что уже трудно было разобрать их слова.

Павлик и Сашок поднялись, чтобы идти вслед за ними, но в этот момент вся местность осветилась про­жектором. Его яркий луч семимильными шагами пере­бежал из долины на далёкие горные вершины, потом застыл на месте и… замигал. Кто-то передавал све­товые сигналы по азбуке Морзе.

Павлик и Сашок остановились и стали вполголоса читать передачу. Они по складам прочли следующее:

«Оба вместе точка следите за их действиями».

Свет погас и стоявшая над сонным лесом тишина стала как будто ещё глубже.

— Странное дело! Что тут происходит? — прошеп­тал Сашок.

— В этом-то мы и должны разобраться! — реши­тельно ответил Павлик. — Чтобы разгадать тайну, нам этих двух нельзя никак упускать из виду. Они нам по­служат прекрасными проводниками. Вот что мы те­перь должны делать, во что бы то ни стало.

— Не находишь ли ты, что нам следовало бы свя­заться с нашими руководителями. Теперь как нам быть? Но, может быть, у нас всё ещё есть возможность сооб­щить в лагерь о происходящем?

— Нет, теперь для этого времени нет. Мы должны идти вслед за этими двумя. Мы не должны их упу­скать.

Павлик пошёл вдоль по течению речки, а Сашок покорно последовал за ним. Орешник закрывал их гу­стой тенью, а шум воды заглушал их шаги.

Когда они вышли на поляну, с которой Белобры­сик наблюдал за приземлением Летающего шара, он предложил Павлику оставить на этом месте хотя бы небольшое сообщение для товарищей. Лагерная моло­дёжь каждое утро приходила сюда умываться.

— Ну вот, молодец! Ты понял, что теперь у нас другого пути нет, — засмеялся Павлик и похлопал своего друга по плечу. — Нагнись, чтобы твоя спина послужила мне письменным столом. И в будущем не говори заранее «никогда». Ты сам видишь, что тут про­исходит.