Купе № 7 - Андрей Фролов

В том, что существует необходимость будить второго проводника, сейчас мирно спящего в своем купе № 1, Антон был сильно не уверен. В конце концов, вынужденные остановки поездов случаются едва ли не каждый день. Особенно сегодня, когда нет-нет да и произойдет авария… А может, и теракт… От мыслей о чем-то недобром в груди неприятно заныло, и Туманов решительно заглушил этот стон шумом спускаемой воды.

Отпустив П-образную педаль, он наспех сполоснул руки холодной водой. Тыльной, сухой стороной запястья открыл задвижку, возвращаясь в коридор. Нет, он не станет будить второго проводника. Еще немного подождет, и Алла Сергеевна лично ответит на все его вопросы.

Он пошел обратно, рассматривая информационные таблицы, украшающие стены вагона. Тишина, по-прежнему наполнявшая коридор, добавляла происходящему оттенок странности, какой-то удивительной загадочности. В эту минуту Туманов вдруг подумал, что вообще мог оказаться единственным пассажиром десятого купейного вагона. Это, кстати, вполне объясняло бы и отсутствие на посту дежурного проводника… Миновав объявления с прейскурантами и временными интервалами санитарных зон, требования к безопасности и карту следования, Антон остановился перед листовкой, в оглавлении которой значилось: «Расписание движения скорого пассажирского поезда № 068/067». Бросив еще один взгляд на табло, он принялся вычислять, в какой точке своего маршрута поезд должен был оказаться в шесть часов московского времени.

— Вы тоже не нашли проводника?..

Сначала Антон даже не понял, что произошло. Просто сердце вдруг прыгнуло вверх, едва не застряв в глотке, затем рухнуло в желудок, а колени стали мягкими, будто сделанными из сахарной ваты. Он негромко охнул, качнувшись вперед, и левой рукой уперся в расписание поезда. Повернул голову вправо, стараясь унять дрожь в коленках, и только тогда осознал смысл вопроса. Тишина, царившая в вагоне, была столь резко и бесцеремонно разрушена сказанными вслух словами, что в голове у Туманова словно разбилась огромная хрустальная люстра.

— С вами все в порядке?..

Теперь он понимал, что голос женский. Смотрел на девушку, выглядывающую из второго купе, и еще какое-то время не мог сопоставить звук и изображение. Вспышка страха, охватившая сознание, заставила Антона побледнеть, и он против воли опустился на откидное сиденье, что в изобилии крепились к стене коридора.

— Я вас напугала? Извините…

Несколько секунд, понадобившихся Антону, чтобы прийти в себя, показались вечностью. Однако теперь он вновь научился дышать и наконец мог рассмотреть девушку. Невысокая, фигуристая, с длинными каштановыми волосами, симпатичная студентка любого гуманитарного вуза страны — она стояла в дверях своего купе, а в глазах ее читалась тревога.

— Вы извините меня, пожалуйста, просто я подумала, что вам удалось найти проводника… Я вас так напугала…

Теперь он понимал, что девчонка, словно чертик из табакерки выпрыгнувшая из-за спины, обладает приятным низким голосом.

— Ничего страшного. — Антон с усилием улыбнулся, заставляя себя встать с мягкого красного сиденья. — Это вы меня извините, в вагоне было так тихо, что я уже подумал, будто еду в нем один…

Она улыбнулась, очень обаятельно, и от этой улыбки у Туманова мигом потеплело на душе.

— Ну так что?

— Что? — глупо переспросил он, слушая марафонский темп собственного сердца.

— Проводница. Вы ее нашли? Я выходила минут пятнадцать назад, но купе проводников было закрыто.

— Нет, не нашел, — стремительно краснея от собственной глупости, сознался он. — Все так же заперто, и никаких записок.

— Мы ведь выбиваемся из расписания, так? — с тоской спросила она, хотя ответ был очевиден. Шагнула в коридор, с глухим дребезжанием прикрывая за собой дверь.

Теперь Антон смог еще лучше разглядеть ее. Лет двадцати, вряд ли больше, синие глаза, одета неброско, но со вкусом — свитер, тертые джинсы, из-под штанин которых виднеются яркие кеды с высоким голенищем. На шее у девушки цифровой плеер, а вязаный нагрудный карман плотно охватывает коробочку мобильного телефона.

— Думаю, не меньше чем на час, — ответил Туманов, облизывая сухие губы.

— Вы знаете, может быть, это и глупо, — она уставилась на простенькие узоры ковровой дорожки, старательно не поднимая взгляда, — но я как-то странно волнуюсь… Это, конечно, чепуха и глупости, но когда вас увидела, сразу поняла, что вы проводницу не нашли, и как-то вмиг разволновалась… Как вы думаете, что-то случилось?

Странное дело, но, когда девушка заговорила о тревоге, напряжение самого Антона неожиданно начало спадать. Туманов ощутил какое-то подлое облегчение, вдруг осознав, что кто-то волнуется больше, чем он сам. Улыбнулся, стараясь, чтобы это выглядело уверенно.

— Я убежден, причин тревожиться нет, — заявил он. — Думаю, что самое неприятное, что могло произойти, это повторение сценки Альтова про поезд, к которому прицепили два девятых, кажется, вагона. Может, помните, там еще много раз невозмутимым голосом повторялась фраза: «В это время пассажиры второго девятого вагона…»?

— А я думала, что этот монолог Задорнов читал, — ответила она, и Антон вдруг понял, что попал в точку. Девушка подняла глаза и осторожно ответила на его улыбку. — Меня Лена зовут.

— Антон, — представился Туманов, чувствуя себя несколько неловко. — Предложил бы вам чаю или кофе, но проводница, наверное, решила, что это лишнее…

Улыбка Лены стала чуть шире и менее напряженной.

— Если что-то узнаете, не могли бы вы заглянуть ко мне и рассказать, на сколько мы задержимся? Я все равно не усну…

— Конечно, — воодушевленно кивнул Антон, запоздало осознав, что слишком явно демонстрирует свою симпатию к этой милой особе.

Постарался перевести дух и зачем-то уставился на картинку с черным человечком, лезущим в какой-то лаз. Картинка располагалась над окном напротив третьего купе, а сухая подсказка гласила, что данное окно — аварийный выход. Поясняющая табличка над окном красными буквами: «При аварии», а черными в следующей строке: «потянуть за ручку полностью выдернуть шнур». Именно так, без знаков препинания, сухо и сжато. Схематический человечек, спасающийся из вагона, невольно заставил Туманова вспомнить о детском рисунке, найденном на четырнадцатой полке. Он снова взглянул на девушку.

— А я никого не разбужу?

— Нет, я одна в купе.

— Конечно, если что-то узнаю — сразу расскажу.

Лена благодарно улыбнулась, вынимая из кармана телефон. Каждый жест девушки говорил о том, что предстоящий разговор будет непростым. Когда в жизни человека что-то идет вразрез с расписанием или старательно разработанными планами, хорошего настроения не жди.