Легенды и боги древних славян - Александра Баженова

Второй главный момент. В дохристианской вере было две ветви веры: почитание богов и почитание предков, почитание Рода и народа, любовь к своему и своим. Эта вера неотделима от веры в Бога, здесь все переплетено и взаимопроникает друг в друга. Тем не менее, у индийских арьев литургический возглас при принесении жертвы богам – «Свага!», а предкам – «Свадха!». Значит, древние различали в своей вере два важных течения. В «Ригведе» постоянно упоминаются два пути: «путь богов» и «путь предков», «путь отцов». Хотя есть в ведах и еще одно представление о «двух путях». Ведийские арьи считали, что тот, кто умирает в период от зимнего до летнего солнцестояния, во время возрастания солнца, – уходит к богам и никогда не возвращается, не возрождается на земле, боги его как бы увлекают по своему пути (пути богов). Тот, кто умирает от летнего до зимнего солнцестояния, во время убывающего солнца, – возрождается в других жизнях (путь предков). Поэтому у всех индоевропейцев в обычных обрядах был распространен обход (там, где он нужен) или хоровод посолонь; а в погребальных обрядах обход против солнца.

С принятием христианства укрепилось только почитание Бога, мгновенно было отменено почитание предков (зачем предки интернационалу?!). Почитание предков стало мелкоэпизодическим и осталось в незначительном объеме только потому, что крещеные индоевропейцы, а затем русские и славяне не желали поступаться памятью умерших предков, пренебрегать их помощью из духовного мира, они настойчиво отстаивали свое древнее право чтить умерших. Несмотря на христианские запреты «кликать умерших», «мертвым требы класть», – люди несли и несли, давали и давали умершим запрещенную христианством еду (жертвоприношение), отправляли к предкам молитвы, выкликали их имена. Поэтому через века сопротивления христианство вынуждено было поминать умерших в храмах, в том числе и принимать еду. Поминание едой действо дохристианское.

Бог создал народы и национальности – хорошо это или плохо, но именно так. Он не породил кастрированного «общечеловека» или «советский народ», «римский народ», «американский народ», «российский народ». Это поздние искусственные (противобожьи) людские создания. Скажите-ка что-нибудь «по-общечеловечески», «по-советски», «по-римски», «по-американски», «по-российски»… – ничего не выйдет! Любой интернационал говорит по-русски, поанглийски, по-французски… Язык здесь через знак равенства с понятием Род.

В образе Рода наши предки еще раз чтили Бога-создателя, уже не только всего сущего, но конкретно – человека и его продолжение в веках; как великого родича, старшего члена семьи. Сильный род – гарантия достоинства его членов. Символы Рода – фаллос, хер, яр (и их поэтические метафоры «буй», «тур») – также почитались. У русских сильного мужчину, вошедшего в пору половой и воинской зрелости, величали «яр-буй-тур!». Это всякий знает из «Слова о полку Игореве». А в Германии и доныне к женщине обращаются «фрау», а к мужчине – «хер», «герр».

Вера в предков включала в себя сложные поэтические космогонические обряды: принятие новорожденного, поименование, переход во взрослые (девицу, юношу, воина), свадьбу, похороны, поминания. А также гордость мудростью старцев, богатырями, героями, нравственной чистотой дев. Была своя этика, суровое воспитание, справедливое отношение друг к другу. Не приветствовалось пренебрежение к традициям, неуважение к предкам, несоблюдение этнической чистоты. Ведь именно в этносе, а не в индивидуальности, коренится столь могучая воля к жизни. Магическая сила духовной крови своего народа, сила этнической непрерывности способна пробудить древние благородные достоинства, этничность поведения, утрачивающуюся в результате ослабления самосознания в условиях современной деградации, вырождения.

Люди всегда заботились о памяти умерших родных. Им казалось, что пращуры могли бы помочь разобраться в настоящем и даже подсказать будущее, потому что им ведомо прошлое. Именно предки помогали понять: главное богатство человека – его народ.

Каким образом выражалась у наших древних пращуров вера-почитание-преданность Богу и предкам? Главное слово здесь, более всех и многократно обруганное, – жертва. Люди путем длительного наблюдения за живыми существами знали, что при зарождении жизни во многих случаях сперма (семя) «выстреливает» из семенника, словно происходит маленький взрыв. Коробочка цветка (шишка, другой семенник) взрывается, разрывается, и семена разлетаются повсюду, движимые инерцией маленького взрыва; зерно, яйцо разрывается, разрушается, давая жизнь. Они предположили, что и Вселенная создалась путем взрыва-разрыва какого-то непостижимо большого тела (семени, яйца). В ведах была отражена одна из легенд первотворения – о создании Вселенной и всего сущего из тела бога (которого узреть нельзя и который может принимать любые формы), находившегося во время творения в понятной всем ипостаси человека. По-санскритски человек – пуруша. Гигантский Пуруша, возвышавшийся над всей Вселенной, стал материалом для создания тварного мира. При разрыве или разрывании его одни части стали землей, воздухом, другие – растениями, зверями, человеком и их частями – глазами, руками, дыханием и прочим. Даже мысль, речь, гимны, напевы родились при разрыве Пуруши, родилась тогда же и идея жертвенности. При этом Бог-создатель Вселенной, пожертвовав частью себя, не стал ущербным, остался таким же непостижимо мощным, здоровым, бессмертным. Люди тогда еще ничего не знали об атомах, электронах, протонах, других частицах, их взаимодействиях и реакциях, о рождении материи, ее сохранении. Поэтому акт создания Вселенной из тела Пуруши люди сочли чудом жертвенности во имя жизни. В память об этой беспрецедентной жертвенности Бога было учреждено Богами-соратниками его и людьми жертвоприношение.

До сих пор считается обладающей непостижимой мощью жертва пращуров индоевропейских народов во имя Бога. Она была весьма разнообразной и многообразной. Чаще всего жертвовали молитвами, сильнейшие из которых – гимны солнечным богам и Роду (праотцам), прославляющие их деяния. Жертвовали пением, танцами, хороводами, венками; ветками священных деревьев вербы, березы, ели или сосны; цветами; ароматными курениями; кострами; огнем, водой, маслом, зерном (что переняла церковь); молоком; всем разнообразием урожая (и сейчас что-либо от своего урожая люди продолжают приносить в храм); изготавливаемыми мастерами и мастерицами предметами. Вся совокупность почитания богов и предков («отцов»), все ритуалы назывались жертвоприношение. Самая ценная, бесценная жертва – жизнь, и символ жизни – кровь. Причем жизнь имеется в виду в высокодуховном смысле и всей совокупности ее проявлений. Не физиологическое, как нас нынче приучили считать, действо убиения ценили дохристианские народы, а высокое право и последнее право жертвовать Богу и предкам-потомкам жизнь (кровь). Внутренний «храм» своего этноса присутствует в каждом человеке, если только этот человек бесконечными помесями крови не доведен до бесчувственного состояния, химерического сознания или растворения в других народах. В мире наших очень древних предков ценилась мысль об избранности не для власти, а для жертвы во имя кровных. Кровь – это дух! Порода! А этнос – это кровь плюс нечто из более глубокого уровня, где индивидуальная жизнь соприкасается со сверхиндивидуальной. Это взаимопроникновение необходимо, чтоб иметь священную опору в изменчивом и неустойчивом мире.

Позже христианство приспособило мощное, благородное по внутренней сути, понятие жертвенности к своей мифологии и обрядам. Христианский интернационал, употребляющий символическое «тело» и «кровь» Христовы, перенял суть жертвоприношения. Мусульмане до сих пор режут жертвенного барашка и (в подражание иудаистам) жертвуют Богу крайнюю плоть мужчины, а григорианцы режут петуха. Однако несправедливо считается, что слова «жертва», «жертвоприношение», «жертвенность», «пожертвование», «пожертвовать» (дохристианские, уходящие в глубь корневой системы языка протоиндоевропейцев), употребленные христианами, – хорошие, правильные, а эти же слова, употребляемые в связи с дохристианской верой всех индоевропейцев, – плохие, неправильные. И как бы не имеют права существовать в таких смыслах (часто их просто считают бессмысленными – для тех, кто не помнит смысла, конечно, – свидетельствами кровожадности наших праотцов). Благородная мысль о жертвенности (отдать дань, часто символическую; а иногда и самое дорогое) богу за его созидательскую идею и неусыпный труд над творением и развитием мира – несправедливо извращена и превращена в противоположность (не отдачу всего, даже жизни, во имя творца, а отнимание). Несправедливая оценка дохристианского ритуала жертвоприношения не может пройти безнаказанно для тех, кто ее исказил.