Предатель - Сергей Александрович Ким

Ядвига пронеслась надо мной, поймала отскочивший щит и с воплем ударила копьём сверху вниз.

Однако Ольга не стала ни уворачиваться, ни блокировать удар, а лишь чуть довернулась и магическое оружие пробило её тело насквозь чуть ниже левой ключицы.

Но взамен она воткнула клинок прямо в грудь своего врага.

Я создал ударную линзу между ними, и противниц разбросало в разные стороны.

Поймал девушку правой рукой, но было уже поздно – Ядвига была мертва, клинок пробил её сердце.

Батори кувыркнулась в сторону, подхватывая в земли свой пистолет. Я же просто призвал свой «маузер» магией, и он прыгнул мне в руку.

В следующее мгновение мы с Ольгой держали друг друга на прицеле.

- Давно не виделись, Конрад Винтер, - улыбнулась леди-протектор, целясь в меня из «люгера». – Когда там была наша последняя встреча?..

- Сегодня, - сказал я, выпуская тело Ядвиги. – Наша последняя встреча – сегодня.

- Тогда – смотри, не промахнись. Ведь у тебя остался последний патрон в стволе твоего «маузера».

- В стволе твоего «люгера» тоже.

- О да, - улыбка Ольги стала шире. – Есть у нас всё-таки что-то общее… Мы оба знаем на что мы способны и на что способны наши враги.

Она сделала шаг в сторону, обходя меня против часовой стрелки. Я тоже сделал шаг в сторону. Оружия мы не опускали.

- Надеюсь, это единственное, что нас объединяет.

- Ты чего такой неприветливый, Конрад? – оскалилась Ольга. – Жизнь повстанца не радует, да? Тогда давай обратно - к нам, в Пакт, а? Скажи, тебе ведь нравилось? Нравилось же?

- Если захочу умереть – сделаю это как-нибудь иначе.

- Думаешь, не сможешь заслужить прощения алеманцев?

- Прощение нельзя заслужить, - сказал я. - Но его можно быть достойным.

- Не тому человеку ты это говоришь, Конрад, - улыбка Батори превратилась в оскал, а в её глазах поселился знакомый огонь безумия. – Совсем не тому. Заслужить я смогла всё – даже прощение. Но что мне с ним теперь делать?

- Например, прекратить быть Кровавой Леди Батори?

- И кем мне тогда быть? Ольгой Окаянной? Убийцей родичей, предательницей, узаконенным бастардом? Кем?! – леди-протектор стрельнула глазами чуть в сторону.

Мне повторять за ней нужды не было – я и так знал, что она посмотрела на лежащую на земле Ядвигу.

- Это она, да? – скривила губы Ольга. – Это вы неплохо придумали. Кто подсказал? Неужели остался кто-то из той шайки, что лизали ноги моей мачехе? Неужели я кого-то упустила? Вот же мерзавцы…

- Мы? – я продолжал диалог, продолжал тянуть время, чтобы накопить магии, которой остались сущие крохи.

- И вы, и они. Все! Глубоко копнули, нашли куда ударить – где ещё можно почувствовать боль… Ещё и внешность изменили, чтобы прям на меня в молодости была похожа. Так-то зачем переигрывать, а? Одного Дара бы хватило с лихвой.

- О чём ты?

- У меня не было второй сестры, а первая мертва и это совершенно точно, - сказала Ольга. – Но у меня был ребёнок. Воин Ветра – это мой Дар, дар моей матери, но не Романовичей. У моей дочери… или сына он мог быть. У дочери Матильды – никогда.

Понятия не имею, о чём говорит эта психопатка. Тем более, что ничего такого мы и не планировали. Ну или мне о таком ничего известно не было.

Безумие Батори усугубилось? Паранойя? Мания преследования? Теория заговоров? Очень может быть.

- Кто она? Кто это был, Конрад? Кого вы прислали, чтобы вывести меня из себя?!

А ведь сработало же. Ольга сейчас явно на грани срыва, хотя в бою она действовала хладнокровно и расчётливо…

- Местная, - ответил я. – Кажется, её прятали местные ребелы. Она сама предложила пустить слух о твоей выжившей сестре.

- Врёшь… – прошептала леди-проектор и неожиданно сорвалась на крик. – Ты врёшь! Этого не может быть! НЕ МОЖЕТ! БЫТЬ!

- Зачем мне врать, если я сейчас тебя убью?

Губы Батори задрожали. Казалось, что она едва сдерживает слёзы.

- Ты думаешь, что эта девушка могла быть твоей дочерью? – понял я. – Которую спрятали от тебя, обманули и внушили, что ты – её враг? И к чему такие сложности?

- Потому что, убив её, я бы сама умерла, - прошептала Ольга.

- Но ты всё ещё жива.

- Уже нет.

- Простите, леди-протектор, но это звучит как бред сумасшедшего.

- Вся моя жизнь похожа на бред сумасшедшего… - тихо произнесла она. – Что ты знаешь обо мне? Что ты вообще знаешь? Ты же просто цепной пёс – сначала Пакта, а теперь Альянса. Тебе дают команду, ты вгрызаешься в горло врагу. Но зачем? Но почему? Ты ведь никогда не задавался этими вопросами, правда же? Ты просто шёл по дороге, что была перед тобой. Ты следовал за тем, что называют…

Ольга сделала несколько шагов вперёд, пока ей в грудь не упёрся ствол моего «маузера».

- Скажи, - сказала Батори, глядя мне в глаза. – Ты веришь в судьбу, Конрад Винтер?

Верю ли я в судьбу? Она ли привела меня туда, где я сейчас нахожусь? Она ли сделала меня тем, кем я стал?

Она ли отняла всё, что мне было дорого?

Не знаю.

Лишь одно мне известно – я никогда не был хозяином своей жизни. Просто плыл по течению, шёл от одного удара к другому. Без цели. Без смысла.

И раз уж не я распорядился своей участью, то кто?

Ты веришь в судьбу, Конрад Винтер?

Ольга улыбается.

Грустно. Устало. Как может улыбаться человек, которого ничего не держит на этой земле, но которому не хватает решимости закончить всё раз и навсегда.

Я знаю, о чём говорю – я улыбаюсь точно так же.

Каждый день, как ещё один раунд пытки. Каждый день, как поиск способов умереть. Но умереть в бою, потому что просто пустить себе пулю в лоб – страшно.

Страшно признать, что все пережитые мучения были напрасными. Страшно представить, что всё-таки найдётся способ всё исправить. Обратить время вспять, уничтожить и создать мир заново, попросить у Бога ещё один шанс – неважно как. Страшно упустить шанс, если он всё-таки есть.

Страшная эта вещь – надежда. Столь