Его чужая истинная (СИ) - Логоша Кристина

— Я же… Я могу оборачиваться в… — я указала пальцем на пушистое облако, — волка?

— Новолуние покажет, — он достал из сумки возле кресла тонометр, стал мерить мне давление.

Картер смотрел на датчик, а я рассматривала его лицо, поросшее утренней щетиной, внимательный взгляд и чертовски красивые глаза. Мое пристальное внимание его смутило.

— Я не бритый с утра, не рискнул оставить вас одну, Саманта.

— Называй меня Санни, — почему-то предложила.

— Хорошо. А ты меня Картер, а не волчий доктор.

— Прости, — засмущалась, не подумав, что в тот момент могла обидеть.

Картер тепло улыбнулся. Снял с руки тонометр.

— Пока все нормально. Так ты не знаешь, кто тебя обратил? Расскажи, что помнишь последнее, может, всплывут какие-то детали.

Я задумалась.

— Помню, как мы с Итоном вернулись с круиза. Это было в начале июля…

— Июля? — переспросил Картер.

— Да. Мы только вернулись, была чудная погода, грело солнце.

— Этим летом не было ни одного солнечного дня, весь июль был с грозами и дождем.

— Нет же, было жарко. Ни одной капли дождя. Вот смотри, откуда взяться тогда загару… — я уставилась на свою руку, которая была мертвецки бледной. На ней не было ни одного признака, что кожа соприкасалась с солнечным светом. Я не понимала… Может, это от перерождения.

Картер посмотрел на меня странно.

— Какой сейчас год? — спросил угрюмо.

— Ты же не думаешь… — но его взгляд подтверждал мои догадки. — …Две тысячи девятнадцатый.

— Санни, сейчас сентябрь две тысячи двадцатого.

Я остолбенела — прошел год с момента моих последних воспоминаний. Целый год жизни пропал из памяти. Так вот почему я не узнаю одежду и перестановку в квартире. Волчица громко залаяла, обращая на себя внимание.

— Что она хочет?

— Не знаю. Твой зверь.

— Мне можно встать? — Не давало покоя, что я до сих пор обнажена, хоть и сидела под одеялом.

— Конечно, — сказал беззаботно Картер, а затем смутился, поняв суть моего вопроса. Отошел от кровати на несколько шагов, давая мне пройти, и повернулся спиной. — Я бы хотел сделать несколько анализов, у тебя очень необычный случай, мне кажется, тебе самой хотелось бы разобраться в происходящем. 

Я не люблю больницы и врачей, но, помня, что он мне помог, не могла отказать.

— Хорошо, только не делай из меня лабораторную мышку.

Укуталась в покрывало, как в кокон, и поднялась с кровати. Все же он посторонний человек, испытывать глубину его благородства не хотелось. Покрывало объемное и неудобное, я делала крохотные шажки, как гейши в длинных кимоно на неустойчивых колодках. Когда поравнялась с ним, волчица спрыгнула с кресла и со всего размаха врезалась в мои ноги. Я потеряла равновесие и с криком свалилась на пол. Картер быстро повернулся и только успел схватить меня в охапку, и я свалила с ног и его.

Наши лица оказались так близко, что хватило бы слегка наклониться, чтобы коснуться его губ. Странное волнение тревожило сердце — я не отрываясь смотрела в его глаза. И запах — от его кожи чертовски соблазнительно пахло мужчиной. Я впервые поняла, как чувствуют себя кошки, когда ластятся к хозяевам. Именно с такой нежностью я хотела прикасаться к телу Картера.

Радужка его карих глаз стала угольно черной, а зрачки расширились. Тело покрылось мурашками, когда его холодная ладонь коснулась моей обнаженной спины. Я даже не сразу поняла, что одеяло лежит где-то рядом. Нахмурив брови, закрыла глаза, прогоняя непонятное наваждение.

— Прости, волчица меня толкнула. Я не хотела, — стала извиняться в сотый раз, чувствуя, как щеки вспыхивают алым цветом. — Я пойду.

Картер улыбался так, что я видела все его белоснежные зубы. Он прикрыл глаза рукой, давая мне подняться, к счастью, ничего не говоря. Мне нравилось, что он умел вовремя промолчать.

Накинув одело, я быстрым шагом ушла в гардероб, недовольно косясь на белого монстра, который меня так подставил, взяла костюм для отдыха, отмечая, что пропали все вещи Итона.

— И что мне теперь делать с эти монстром? Моим фантомным оборотнем? — крикнула из гардеробной. Решала начать отдаленную беседу, сглаживая произошедший конфуз. — Её нужно чем-то кормить? Или выгуливать? Прививки какие-то?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет. Этого ничего не надо, — с улыбкой в голосе весело ответил Картер.

Одевшись, вернулась в комнату, и в меня снова врезалась волчица и отскочила в сторону.

— Что ей от меня надо?

— Она хочет в твое тело. Она же часть тебя, и не всегда может вот так свободно разгуливать. Ты должна принять её.

— Но я не знаю как… — растерялась, не понимая, что мне делать со своей звериной натурой.

Картер поднял с пола сумку.

— Попробуй с ней подружиться. Придумай кличку. Гром любит играть в мячик, — сказал, направляясь к двери.

— Ты уже уходишь?

— Зайду вечером. Не переживай, я буду рядом. Моя квартира напротив, — приободрил меня, но легче не стало.

Я облокотилась о косяк, следя, как он открывает свою дверь.

— Картер, а как ты попал в мою квартиру?

Он замер и обернулся ко мне с полуулыбкой.

— Было не заперто.

Меня переполняла благодарность к человеку, который спас мою жизнь, хотелось отблагодарить его, но пока я могла лишь сказать:

— Спасибо, Картер.

Картер

Захлопнул дверь и закрыл на замок. Я не боялся, что в квартиру ворваться воры. Я боялся себя. Звериное нутро требовало вернуться обратно. Желало обнять хрупкие плечи, прижать к себе, смахивать с ресниц слезы. А затем уложить в кровать и показать, что бывает, если разгуливаешь перед мужчиной голой.

Пошел в ванну, умылся ледяной водой — не помогло. Её запах пропитал мою одежду, кожу и даже мысли. Закрыл глаза и видел её точеные черты, хрупкие руки и губы. Дьявольские соблазнительные губы. Еле сдержался, чтобы не поцеловать Санни. Остановило лишь осознание, что на этом дело не закончится, и я не смогу остановиться, пока не получу её полностью и без остатка. Да какого черта со мной происходит?!

Протяжный вой Грома сообщил, что и ему сейчас не легче.

— Замолчи, — зло рявкнул на волка и повернулся к зеркалу.

Еще вчера я чувствовал её обычной перерожденной, а сегодня меня тянет к ней, как к чистокровной самке. Нет. Тянет в сто тысяч раз сильней, чем к обычной чистокровной самке. Нужно выкинуть это помешательство из головы.

Я попытался не думать о ней, вышел из ванной и поймал себя на мысли, что прислушиваюсь к звукам в её квартире. Слышал шум её шагов, как она идет в кухню и открывает холодильник. Нужно проветриться, иначе я не сдержусь и постучу в её дверь.

Накинул кожаную куртку и запер дверь. Идя к лифту, не отрывал взгляда от квартиры триста сорок два. Только когда хромирование двери закрылись, и кабина рухнула вниз, мне хоть немного удалось очнуться.

Погода встретила утренней прохладой. Можно было поймать такси, но в подземном гараже «Альфа-ко» уже шесть лет меня дожидается четырехколесный друг. Пришло время его навестить.

Санни

Я ходила по квартире, пытаясь найти забытые воспоминания. Даже пристальный взгляд волчицы не смущал. Где Итан? Почему его нет вторые сутки? Смартфон не нашла, зато бросилось в глаза письмо возле прикроватной тумбочки. На конверте печать суда. В нерешимости разорвала плотный конверт. Пробежалась по строчкам, и сердце словно рухнуло в пятки, проломило перекрытие этажей, долетело до подземной парковки и разбилось в вдребезги, растекаясь кровавым пятном по асфальту. Мы развелись — Итон мне больше не муж.

Я присела на кровать, раз за разом перечитывая печатные буквы. Не могла поверить. У нас были небольшие проблемы, Итон стал отчужденным — накладывалась его потеря работы, но я никогда его не упрекала за это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Смотрела на строчку "Инициатор развода" и увидела свое имя. Я не могла его бросить, я любила Итона. Это какой-то абсурд, я до сих пор помню его номер наизусть и дурацкую привычку носить карандаш за ухом. Мы не могли расстаться!

Осмотрела студию и поняла, что у этого абсурда больше реальности, чем во мне жизни. Итана уже давно нет в квартире — это письмо не лжет. Стало так больно, что волчица снова завыла. В тон ей послышался вой из соседней квартиры.