Храм любви - Салли Лэннинг

Окунувшись с головой в волнующие эмоции, Грейс прильнула к Нилу, изо всех сил обняла его за плечи, а тот еще крепче стиснул ее. Затем она ощутила первое движение его языка — как будто ее губы лизнуло пламя. И тогда Грейс непроизвольно раскрыла их. В ту же минуту ее словно подхватил смешанный поток изумления и удовольствия. Грейс вдруг поняла: Нил требует того, что она и так готова и рада дать.

Так же внезапно, как только что обнял, он отпустил ее и глухо произнес:

— Автомобиль ждет перед входом. Идем!

Грейс последовала за ним на ослабевших ногах, думая о том, что за время этого короткого поцелуя узнала о власти над ней мужского тела больше, чем прежде способна была вообразить.

Нил очаровал ее, выбил почву из-под ног, заворожил. Ничего подобного Грейс не ожидала еще хотя бы десять минут назад.

Нил усадил ее на пассажирское место золотистого «порше» и молча ввел автомобиль в транспортный поток. Спустя некоторое время, словно разговор и не прерывался, он сказал:

— Ты должна кое-что знать обо мне. Завтра мне предстоит отправиться в аэропорт и вылететь в Хельсинки. И еще… я не признаю длительных отношений и всегда пользуюсь презервативом.

Его тон вновь разозлил Грейс.

— Вы… ты нарочно так говоришь? Чтобы не показаться романтичным?

— Нет, просто ввожу тебя в курс дела. Если тебе что-то не нравится, еще не поздно отказаться. Я угощу тебя в баре, и мы расстанемся без взаимных обид.

Так, легко и небрежно, Нил предоставил Грейс возможность выпутаться из ситуации, к которой та явно не была готова. Ей бы воспользоваться этим и бежать — потому что стало уже совершенно ясно, что не следовало даже садиться в этот автомобиль, не то что ехать в гостиницу, — но она вдруг вспомнила сказочные ощущения недавнего поцелуя, который в считанные мгновения, казалось, превратил ее из девушки в женщину. Разве от такого убежишь?

С едва заметной дрожью в голосе Грейс ответила:

— Использование презервативов — мое первое правило.

— Замечательно. А каково второе?

На этот раз она сказала чистую правду:

— Я не позволяю никому, кроме себя самой, контролировать мою жизнь.

— В таком случае у нас одинаковые принципы, — кивнул Нил.

Грейс откинулась на спинку сиденья, стараясь унять дрожь во всем теле. В данный момент ею владело сомнение, что она сможет контролировать события, которые вскоре должны произойти в номере Нила.

Но если так, что же ее ожидает?

Движущийся в соседнем транспортном ряду таксист нажал на клаксон, и Грейс нервно вздрогнула. К этому моменту она окончательно уверилась в том, что несколько следующих часов совершенно изменят ее жизнь, — и дело тут не только в потере невинности.

У Грейс не было иллюзий относительно собственных действий: она собиралась лечь в постель с лучшим другом своего брата. Это был сумасшедший план. Безумный. Но еще никогда в ее крови не кипело столько страсти. Позволю Нилу лишить меня девственности и уйду, размышляла Грейс. Если даже он когда-нибудь узнает, кто я, то вряд ли расскажет обо всем Берни.

В этом она не сомневалась. Равно как и в том, что гораздо лучше лишиться невинности с опытным человеком, чем с каким-нибудь неумелым сверстником, который лишь оставит у нее чувство разочарования, и только.

— Домой я отправлюсь на такси, — сдержанно произнесла Грейс.

Нил бросил на нее короткий взгляд, оторвавшись от дороги.

— Сколько тебе лет?

Ее ресницы дрогнули.

— Двадцать один.

— Значит, ты скоро заканчиваешь учебу?

— Нет… я поздно поступила.

Нил вздохнул и заметил ворчливо:

— Не понимаю, что ты собой представляешь… Обычно женщины для меня открытая книга, а с тобой я затрудняюсь… — Он не договорил.

— Может быть, не все открытые книги стоит читать! — Грейс повела бровью.

Он вновь покосился на нее.

— В тебе есть какая-то тайна. Или некий парадокс. Или и то и другое. — Немного помолчав, Нил добавил: — Через пару месяцев я вернусь в Лондон. Дашь мне свой телефонный номер?

— Нет.

Этот ответ, как и все остальное, что случилось в течение последнего часа, был результатом действия интуиции.

— Ты в самом деле независимый человек, — заметил Нил. — И действительно контролируешь свою жизнь.

Взвинченная его близким присутствием и словесной пикировкой, Грейс вдруг произнесла с вызовом:

— Разве у меня есть повод отказаться от привычной линии поведения?

Нил медленно снял руку с баранки и провел ладонью по обтянутому чулком бедру Грейс.

— Надеюсь, никто из нас не пожалеет о сегодняшнем вечере.

— Не вижу причин для сожалений, — сказала она, больше для себя, чем для Нила.

При этом Грейс больше не предпринимала попыток скрыть охвативший ее трепет.

Так и не убрав руки, Нил сказал:

— Осталось два квартала.

Спустя минут десять он привел Грейс в свой гостиничный номер. Она успела мельком отметить натертый до блеска паркет и пушистые персидские ковры, прежде чем Нил спросил с плохо скрываемым нетерпением:

— Может, хочешь что-нибудь съесть? Или выпить?

Грейс взглянула на него, потом сбросила туфли, встала на цыпочки и поцеловала в щеку.

— И съесть, и выпить… тебя!

С удивительной, завораживающей легкостью Нил подхватил ее на руки и понес через всю обширную гостиную. Все это время Грейс чувствовала приятную твердость его мышц и чуть глуховатое, подчеркнуто мужское сердцебиение. Интимность этих звуков заставляла ее трепетать от предвкушения.

Толкнув дверь спальни, Нил зашагал по мягкому ковру к кровати и осторожно уложил на нее Грейс. Затем выпрямился и рванул узел галстука.

Будто зачарованная, она наблюдала, как он сбросил пиджак, галстук и рубашку. Затем на ковер полетели туфли, носки и брюки. Часы, стоимость которых наверняка превышала оплату целого года обучения Грейс в школе искусств, Нил положил на тумбочку. После чего, оставшись в одних черных трусах, негромко произнес:

— Разденься, Тина.

Тина, повторила мысленно Грейс, Тина… Вымышленная, несуществующая девушка. В то время как мне хочется быть самой собой.

Она села и расстегнула молнию на своем черном кожаном жакете. Через мгновение он присоединился к лежащим на ковре вещам Нила. Под жакетом не оказалось ничего, кроме черного бюстгальтера. Сбросив короткую юбку, Грейс медленно, не сводя глаз с лица Нила, стащила с длинных стройных ног чулки. Затем, слегка задыхаясь, сказала:

— Хочу, чтобы ты снял с меня остальное.

Несколько мгновений Нил блуждал взглядом по изгибам ее тела.

— Какая ты красивая!

Сгорая от нетерпения, Грейс раскрыла объятия. Нил не стал медлить. Опустившись на кровать, он щелкнул застежкой лифчика, снял его и бросил на пол.