Мария Стюарт - Родерик Грэм

Будучи желанной невестой, она несла двойное бремя — религии и династии. Мария не занималась делами управления лично и не давала совету четких распоряжений, чтобы тот мог править от ее имени. Это вынуждало аристократов, без конца ссорившихся друг с другом, толковать ее настроения по собственному усмотрению, вызвав тем самым чуть не ставшее фатальным разделение между монархией и законодательными органами.

Навыки, требовавшиеся прекрасной и милостивой королеве, украшавшей французский двор, сильно отличались от тех, которые позволяли бы управлять народом, отличавшимся природной драчливостью и едва вышедшим из конфликта Реформации. Мария просто игнорировала эту обескураживающую задачу, и в конце концов потерявшая терпение знать сместила ее. Она бежала, оставив за спиной бушевавшую в стране гражданскую войну, и отдалась на милость своей кузины Елизаветы Тюдор.

В Англии Мария пребывала под своеобразным домашним арестом, более или менее строгим до тех пор, пока она по легкомыслию не одобрила заговор с целью убить Елизавету. Последнюю наконец вынудили действовать, и Мария Стюарт была казнена в возрасте сорока четырех лет.

Мария обожала танцевать, она была стройной и высокой — первым партнером, подходившим ей по росту, оказался ее будущий муж Генри Дарнли — белокожий, со светлыми, вероятно рыжевато-золотистыми, волосами. Она любила верховую езду, часто ездила по-мужски, и вряд ли были в ее жизни более счастливые моменты, нежели те, когда она мчалась галопом под яркими лучами солнца.

Множество мужчин влюблялись в нее, что порой имело катастрофические последствия. Придворный поэт-француз спрятался в ее спальне и был казнен за свой дерзкий поступок; шотландский граф пытался ее похитить и был объявлен сумасшедшим; другие же просто падали на колени и признавались в вечной любви.

Мария провела в Шотландии с перерывом одиннадцать лет и шесть месяцев, тринадцать лет во Франции и семнадцать лет и девять месяцев в Англии. Но в сердце своем она оставалась французской принцессой и естественнее всего чувствовала себя, говоря по-французски в замке на Луаре, а не где бы то ни было еще. Мария всегда подчинялась ходу событий, а те немногие решения, которые она приняла, привели к трагедии.

В эпоху Марии Стюарт в ходу были три основные валюты — шотландские марки, кроны и фунты; английские фунты, шиллинги и пенсы; французские ливры и кроны. К сожалению, сейчас невозможно перевести тогдашние цены в современные. Однако в конце XVI века в Англии учитель, лавочник или приходский священник могли жить в достатке, имея 20 фунтов в год.

Поскольку оружие играло важную роль в жизни мужчины, необходимо дать несколько разъяснений. Все мужчины носили с собой кинжал, иногда — меч или шпагу. В сражениях использовались либо различного вида шпаги, либо палаши. Пехотинцы, выстраивавшиеся в фалангу, для отражения атак кавалерии использовали шотландские пики длиной в 12 футов. Огнестрельное оружие, если не считать пушек, было еще относительной редкостью. Основной его формой был мушкет, или аркебуза. Чтобы избежать ненужной путаницы, я везде называл его аркебузой.

Часть I

ШОТЛАНДИЯ

1542–1548

Глава I

«САМЫЙ КРАСИВЫЙ РЕБЕНОК, КАКОГО Я ВИДЕЛ»

Ранним утром 8 декабря 1542 года вооруженные гонцы галопом вылетели из дворца Линлитгоу, оставив позади тепло караулок. Их дыхание превращалось на морозе в пар, а копыта лошадей высекали искры из замерзших булыжников внешнего двора. Всадники миновали церковь Святого Михаила и спустились с крутого склона холма в город, а там разъехались в разные стороны по обледеневшим дорогам. Сильные снегопады укрыли страну снежным ковром в ту зиму, одну из худших за столетие. Всадники несли важные вести: Мария де Гиз, королева Шотландская, благополучно разрешилась от бремени. Поскольку ранее двое ее детей умерли, были приняты особые меры предосторожности в отношении этого ребенка, появившегося на свет в палате на втором этаже дворца, а гонцы находились в состоянии полной готовности с того момента, как начались роды.

Из всех гонцов самым важным был тот, что направлялся к королевскому охотничьему замку Фолкленд, где лежал тяжело больной Яков V. Зимние дни коротки, а замена лошадей была предусмотрена лишь однажды, поэтому гонец, вероятно, остановился на ночлег через двадцать миль, в Стирлинге, прежде чем свернуть к востоку через Файф. Его запечатанный пакет был надежно спрятан в седельной сумке, а сам он не знал содержания послания, хотя в караулках ходили слухи о том, что роды королевы прошли хорошо. Поскольку ему выдали два заряженных пистолета в придачу к палашу и кинжалу, он понял, что послание — огромной важности, а значит, учитывая слухи о состоянии здоровья короля, скорость имеет первостепенное значение.

В Стирлинге он спал не раздеваясь, положив палаш рядом с собой, а пистолет — поверх пакета под подушку. Рано утром, когда было еще темно, он покинул Стирлинг, чтобы проделать последние тридцать пять миль до замка Фолкленд, и наконец доставил свое донесение. Придворный немедленно распечатал пакет, прочел послание, поморщился и отправился с новостями к больному королю Якову, лежавшему в постели. На первый взгляд новость была хорошей, так как королева благополучно разрешилась от бремени здоровым младенцем. Плохо было то, что родилась девочка, которую назвали Марией. Это было имя ее матери, кроме того, на 8 декабря приходится праздник Непорочного зачатия Девы Марии. Возможно, на самом деле Мария родилась на день раньше, а запись была изменена позднее, чтобы даты удачно совпали.

Яков V не был с женой во время родов, но, поскольку короли редко присутствовали при подобных событиях, это не стоит считать чем-то из ряда вон выходящим. Необычным было то, что всего несколькими днями раньше Яков вел за собой армию из 18 тысяч шотландцев к переправе Солуэй Мосс на английской границе. Вторгнуться в Англию Генриха VIII в то время означало раздразнить очень сердитого медведя, и Яков об этом знал.

Во время похода Яков расположил свою штаб-квартиру в двадцати милях к северу от границы, в Лохмейбене, и оттуда отряд налетчиков под командованием презираемого всеми его фаворита, Оливера Синклера, отправился к переправе на реке Эск. Отряды налетчиков не были редкостью в пограничном крае, где невозможно было провести точное размежевание территорий, а частые угоны скота, похищения и вымогательства совершались под патриотическими лозунгами.

Эта территория была известна как Спорные земли, и даже сейчас впечатлительных туристов ее несомненная красота тревожит ощущением, что за ближайшим холмом, возможно, ждут в засаде всадники врага.