Чистилище - Сергей Калашников

Марлон закончил править кольчугу, встал, слегка повел могучими плечами. Паренек со шлемом на коленях опомнился и принялся яростно полировать тусклое железо.

– Да молодец, молодец, Берти. Вижу – стараешься. Встань ка, давай прикинем.

Берти отложил шлем и поднялся, застенчиво улыбаясь. Взял из рук Марлона кольчугу, со второй попытки, путаясь в рукавах, все таки надел. Подвигал тощими, острыми плечами, потянулся, попробовал прыгать.

– Ну вот! Совсем другое дело. Золотые руки и зоркий глаз – не зря меня любят женщины и боги.

Скромно оценил свою работу Марлон. Нестройный хор одобрительных возгласов подтвердил высокую оценку мастера и достойный результат. Джастин одобрительно кивнул. Для него не было открытием, что грозный с виду Марлон, на самом деле добряк, каких поискать. И всегда готов прийти на выручку. Рыжий, вихрастый парень, беспокойно поерзал на месте.

– Кольчужку то поправили – что надо. Спору нет. Но про армию то, про армию… Мы, может, бойцы не очень. И опыта не достает, да может и весу. Но ведь не мы одни то графьям служим. Есть же и дядьки тертые, бывалые. Как вы, например. Или наши старшие товарищи из-под Кардана.

Он кивком головы указал на стол, где негромко переругивались картежники.

– Так вот, такие поболе знают да умеют, чем налево шагать, когда направо велено.

Марлон бессильно развел руками, открыл было рот, что бы возразить, но передумал. Указав рукой на Джастина устало пробурчал.

– Вон, человек сидит, к бутыли присосался, так вот все вопросы к нему. Умный, можно сказать – ученый. Пусть разъяснит. А я пока бутыль то подержу, давай, просвети молодых.

Джастин пожал плечами, сделал еще глоток и нехотя расстался с бутылкой.

– Тут и разъяснять нечего. Снова оба правы. Да, крестьянин, прослуживший много лет и переживший десятки сражений, штурмов и мелких стычек – уже и не крестьянин вовсе. Марлон и ему подобные – уже давно настоящие солдаты, со всеми вытекающими. Да и потомственные солдаты, вроде меня, в Бирне встречаются не редко. Но это вовсе не мешает рыцарям, в том числе независимым орденам, оставаться главенствующей силой в стране. И если вы, друзья, опустите глаза на свои грудь да пузо, то помимо пятен жира и присохших козявок разглядите белые и синие полосы. Точь в точь такие, как на плащах и штандартах небесных. И это вовсе не потому, что рыцари столь высоко ценят графа Гастмана. Скорее уж сам граф, не нынешний, а еще его отец, в знак уважения и признания заслуг ордена – стал подражать их форме. И одел свою личную гвардию в их цвета. А потом уж и все подразделения Кардана оделись под стать.

Джастин откашлялся, отправил в рот очередной кусок баранины и пережевывая оглядел слушателей.

– И вот еще, что добавлю. Все вы наверняка слышали, о славных подвигах и великих сражениях рыцарей неба. И за всеми этими делами, скрываются сотни и тысячи жизней. Жизней врагов – поверженных на бесчисленных полях сражений. И жизней союзников – спасенных вовремя нанесенными ударами.

Марлон кивнул головой и поддержал.

– Во-во! Я то не только слышал, но и видел. В смысле подвиги да сражения. Дело было в Ниме, семь лет назад. Граф, тогда еще молодой и неопытный, оказался запертым между войсками лиги и силами львов. Вынужден был отступить за стены города. За ним, через каменный брод, последовал и неприятель. Ним окружили, взяли в осаду. Кто видел тамошние стены – поймут, штурмовать их дело неблагодарное. И все таки штурмовали. Пять раз за все время. Мы отбивались довольно успешно, даже когда подтянулись осадные машины. Но когда дожрали последних баранов… а за ними собак, кошек, крыс… дошло даже до ремней с вожжами. В общем солдат с графом было около двух тысяч, а голодных людишек то в Ниме – почитай тысяч тридцать. И уж недалеко было до бунта. Уже ходили слухи, что коли ворота львам отворить – то гражданским никто зла не сделает. Хах! Гребаные идиоты. Но, слава богам и лорду Фрейзеру, подоспела подмога. Два корпуса небесных, ударили под утро пятьдесят четвертого дня осады. Прорвались за укрепления львов и ввязались в ожесточенный бой. Как только малость рассвело и стало ясно кто кого колотит, мы бросились на помощь полосатым плащам. Хотя, скорее поковыляли… Голод выматывает не хуже марша. Но как бы там ни было – враг был опрокинут. Разрозненные части в суматохе бежали обратно через каменный брод. В то утро был спасен Ним, молодой граф Гастман и я. За что честь и хвала небесным. Это не единственный случай, за двадцать лет службы, когда я дрался бок о бок с ними. И уж поверьте – в бою эти мужики доказывают, что не зря так задирают нос. Один небесный – стоит пяти тяжелых всадников. А уж если сравнивать с вами – то и не меньше дюжины.

Последнее Марлон выкрикнул со смешком, чтобы никого не обидеть. Но, судя по ответному хохоту, никто и не думал обижаться. Джастин подтолкнул притихшего Райта в бок, желая убедиться не загрустил ли самый робкий из его приятелей. Обычно, улыбчивый и находчивый поваренок – терялся и мрачнел, когда речь заходила о войнах, сражениях и подобных, мрачных перспективах

– Знайте, что-то тут многовато рассуждений о политике, войнах и прочих неприятных непонятностях.

Подал голос из-за карточного стола приземистый бородач. Несмотря на грубоватую внешность, говорил он на удивление высоким, чистым голосом.

– Молодые, я вижу, представляют себе службу, как непрерывные драчки, войнушки и всякие поодвиги да опасности. А ваши мудреные речи, уважаемый родовитый солдат, только больше смущают ету боевитую голытьбу. Уж лучше поведалиб о вещах насущных. О кормежке тутошней, о начальниках, злобных и не очень, о порядках, касательно поила да хе-хе… баб.

Джастин одобрительно хмыкнул. На подначки о его происхождении и образовании он не реагировал уже довольно давно, а тон и мина бородача выражали дружелюбие и заинтересованность.

– Ты прав, приятель. Что-то мы увлеклись… А между тем, военное ремесло на девять десятых состоит из вполне мирных составляющих. Если по порядку, то кормят тут неплохо, грубовато, зато регулярно и обильно. Мистер Лоулер, старший по гарнизонной кухне, может и самые убогие харчи сделать вполне съедобными. За то и пользуется всеобщим уважением. Кстати, помогает ему в нелегком деле присутствующий здесь Райт. Помаши ребятам, не стесняйся. И если кого интересует, можно напроситься в наряд по кухне, а уж если приглянетесь мистеру Лоулеру, то будете значительно ближе к еде и дальше от сквозняков ночных караулов. Хотя, мы и так не сильно то напрягались на постах. Может часов по пять в день на стене или еще где проводили. А уж с прибытием вашей сотни, или сколько вас там, работы и вовсе поубавится. Это, конечно, пока все тихо.

Джастин на секунду замолчал, но пока разговор вновь не ушел в прежнее русло, продолжил.

– Командиры – люди разумные. В смысле, служить не мешают. Спят себе, пьянствуют да в кости играют. Правда капитан Ботрайт, командующий гарнизоном, ну вы его видели…

– Ага, видели! Этот про дерьмо с жопами который…

Подал голос один из новобранцев. Патлатый, густо покрытый прыщами и струпьями. Когда он открыл рот ощутимо повеяло кислой капустой и дохлыми кошками.

– Прицепился ко мне, понимаешь. Чего волосатый такой, зачем видом и запахом мух приманиваю? И че хотел…

Джастин, взявший было очередной кусок баранины, передумал и положил обратно.

– Хотел он, думаю, что бы ты космы свои обрезал, да речку Атиль переплыл пару раз. Можно даже не раздеваясь. И затягивать с этим не советую. Капитан пристально следит за тем, что бы его распоряжения выполнялись. И желательно еще до того, как распорядится. Во-о-от. Относительно всякого пьянства и разврата, он тоже довольно строг. Так что, коли попался, напился там или в ближайшую деревушку к девкам бегал, то берегииись. Но стоит отдать капитану должное – он особо то и не ловит. Если делать все красиво, осторожно, не наглеть, то можно очень даже прилично жить. И выпивать и отдыхать возможностей хватает. Но, вы больно то не радуйтесь. У нас то с вами служба разная. Мы – постоянные обитатели крепости. Вы, вероятнее всего, временное пополнение. А уж для чего вы здесь и надолго ли – только богам да отцам командирам известно. И ни те, ни другие делиться планами не спешат. А мы об этом уже достаточно фантазировали.

Все согласно закивали, мол, и правда достаточно.

– А расскажите ка мне ребята, – негромко прохрипел Марлон, – что это за великан на угловой койке притаился. Судя по могучему храпу – не иначе как плод любви великана и медведицы.

Собравшиеся подтвердили предположение кивками и усмешками.

– И более того, – добавил высоким голосом бородатый, – зачали его, когда медведица в глубокой спячке прибывала.

Джастин пожал плечами, предположил.

– А может, просто у человека совесть чиста, вот и спит себе спокойно.