Особый отдел и око дьявола - Юрий Брайдер

В сумерках хозяйка зажгла масляные лампадки. Кондакова уложили спать на пуховой перине в отдельной комнатушке, и всю ночь ему снились чудесные, красочные сны. Очнувшись, он с тоской и горечью осознал, что вновь находится в Москве начала двадцать первого века.

Физически Кондаков ощущал себя просто великолепно. Не давали о себе знать даже привычные стариковские болячки.

— Я как будто бы снова родился на свет, — так он закончил своё повествование.

Ваня, снедаемый чёрной завистью, предупредил приятеля:

— Только не вздумай гадить под себя, просить материнскую грудь и реветь благим матом.

Затем наступило неловкое молчание. Людочка вздыхала. Ваня сопел. Верным себе остался только Цимбаларь, лишённый каких-либо сантиментов.

— Похоже, что наш несгибаемый чекист уверовал в чудеса, — заметил он.

— И вы бы уверовали, оказавшись на моём месте, — ответил Кондаков, глаза которого всё ещё застилал туман сладостных воспоминаний.

— Надо полагать, именно вера помешала тебе навестить людей, якобы переселившихся в Китеж, но у нас объявленных в розыск?

— Каюсь, забыл, — Кондаков развёл руками.

— По ходу рассказа у меня возникло несколько вопросов, ответы на которые, возможно, помогут приподнять завесу тайны, скрывающей незримый град, — сказала Людочка. — Самый первый из них: каким образом Пётр Фомич покинул здание, в подвале которого лишился чувств?

— Его могли вывезти на машине, засунув в какой-нибудь ящик, — предположил Ваня.

— Не могли, — отрезал Цимбаларь. — Все машины, отъезжавшие от здания, находились под постоянным наблюдением, а в случае необходимости подвергались досмотру. На это время в городе был специально введён план «Перехват»... А что ты сама по этому поводу думаешь? — обратился он к Людочке.

— Пока ничего...

Прикрываясь интересами государственной безопасности, девушка связалась с комитетом по архитектуре и градостроительству, а затем с управлением по делам гражданской обороны.

Везде ответственные лица темнили и выкручивались, но в конце концов выяснилось, что в подвале здания, которым интересовалась опергруппа, когда-то располагалось бомбоубежище, соединявшееся с веткой метро, построенной в военное время и ныне бездействующей.

— Уже теплее, — сказал Цимбаларь. — Только вот не верится мне, что Петру Фомичу сподобилось побывать в Ветлужских лесах. Не мог он так быстро обернуться.

— И я того же мнения, — согласилась Людочка. — То, что он видел, не похоже на окрестности Китежа. Его окружают буреломы и болотные топи, не замерзающие даже в январе. Никакой тропинки, протоптанной людьми, там не должно быть по определению.

— Да и с медведем что-то непонятное, — добавил Ваня. — Откуда он мог взяться? Ты же, Сашка, сам говорил, что медведи зимой спят.

— Спят обычные медведи, а этот был заговорённый, — буркнул Кондаков, прямо на глазах которого рушилась светлая мечта.

Цимбаларь немедленно обратился к энциклопедии «Жизнь животных» и сообщил, что в тех случаях, когда недостатка в пище не ощущается, медведи могут и не впадать в зимнюю спячку. Примеры тому имеют место в национальных парках США, где медведи питаются подачками туристов и кухонными отбросами, а также в цирке.

— В цирке? Хм-м... А как он к тебе шёл? — Цимбаларь обратился к Кондакову. — На всех четырёх лапах или только на задних?

— На задних, — ответил тот.

— Вот видишь! А в природе медведи поднимаются на задние лапы исключительно редко. — Цимбаларь стал загибать пальцы. — Когда объедают малину, когда точат когти и когда нападают на соперника. Неувязочка получается... Лопаткина, звони в Росгосцирк. Узнай, кто там у них ведает дрессированными тварями.

С пятого или шестого захода попав на нужного чиновника, Людочка представилась хозяйкой крупного увеселительного заведения, которая согласна за любые деньги нанять циркового медведя, умеющего креститься.

— Опоздали, дорогуша, — ответили ей. — Нашего Урсуса ещё позавчера наняли и не скоро вернут. Уникальный зверь. Нарасхват идёт.

— А кто его нанял?

— Дорогуша, такие сведения являются коммерческой тайной, — цирковой чиновник положил трубку.

— Ещё теплее, — со значением произнёс Цимбаларь.

— Ага! Здесь тепло и здесь, — Ваня поочерёдно притронулся к своему уху и пятке, а потом погладил живот. — Но здесь-то холодно-холодно. Я в том смысле, что общая картина пока не складывается.

— Ничего, сложится. Скоро везде горячо будет, — пообещал Цимбаларь. — Узнать бы только, что это за лес, в глубине которого таится средневековый русский город... Пётр Фомич, а тебе эти терема да палаты случайно не привиделись? Может, тебя всё время под гипнозом держали?

— Тот, кто находится под гипнозом, как раз таки ничего потом и не помнит, — возразил Кондаков. — А у меня даже ожог на пальце остался. Это я так неудачно лампадку гасил... Клянусь, всё вокруг было реальное — и городские стены, и дома, и люди.

— А церкви?

— Что церкви? — не понял Кондаков.

— Церкви, говорю, реальные были?

— Вроде того. Хотя я к ним близко не подходил.

— Вы можете нарисовать виденное вами на бумаге? — спросила Людочка.

— Художник из меня, конечно, никудышный, но попробую, — из кучи предложенных ему фломастеров Кондаков выбрал коричневый, голубой, жёлтый и чёрный.

Творческий процесс, сопровождавшийся ехидными замечаниями некоторых сторонних наблюдателей, закипел, и спустя недолгое время на всеобщее обозрение был представлен рисунок, достойный разве что первоклассника. Небо изображалось голубым цветом, маковки церквей — жёлтым, деревянные постройки — коричневым, дым из труб чёрным. Всё остальное оставалось девственно белым.

Ваня, вопреки ожиданиям, похвалил рисунок:

— Не Васнецов, конечно, но впечатляет. Вот только экспрессии маловато.

Цимбаларь придерживался диаметрально противоположной точки зрения.

— Не пойму, кто это малевал, — сказал он. — То ли курица лапой, то ли осёл хвостом... Нечто похожее я видел однажды на выставке «Творчество душевнобольных».

Дольше всех рисунок рассматривала Людочка. Затем она задала присутствующим довольно странный вопрос:

— Вы фильм «Мстислав Удалой» видели? Его, кажется, в прошлом или позапрошлом году показывали.

После того как коллеги признались, что с современным российским кино знакомы весьма поверхностно, Людочка развила свою мысль:

— Что-то мне этот пейзаж напоминает. То ли древний Новгород, то ли Галич... Одну минутку, я скачаю фильм из Интернета.

Не прошло и пяти минут, как на экране компьютера появился огороженный частоколом город, защитники которого готовились к отражению вражеского приступа.