Анфазия Эн и трон Эльфийских Королей - Елена Нестерова

Девочка взяла в одну руку зеркальце и записку, чтобы положить в мешочек, но тут буквы загорелись и перевернулись с ног на голову. И по потолку пещеры побежали записи из Летописи Славы.

Это был самый древний язык на планете, и не все слова были понятны девочке, поэтому она читала медленно и спотыкалась на каждом слове.

Пассио эдейго ай могио тоби.Оскнавио лесион то палдоунусы вэй гасто.Малио, венисвели гардо болисмо,Гавенимо море нато гавелимо зило.Фареми трог Эгеев, набео блаки фатами.Фамори корссенто кафио нато ламо.Замы торы свелли нато ливии столы.Тасайном би лато нейбо Анастенио ветоутенесхолдио Деомонды.Катофи само Анастенио,эмилови каломи вэй столли трог Эгеев,Натаки вэй нардосты вэй велисивэй волды вэй велихи вэй снарты…Кредито нато кремизо,кальпалио слори стом.Лилиос славиум оскорио столы Анастенио…Патику тонник вариос гроттезайте вэй птелиус.Та-та ви та!Овентари бестоки баты, кронты набеоблаки набиро вастатио паными.Уйти самего лети!

Энни не успевала читать горящие надписи, они словно прожигали стены до дыр, сквозь которые было видно небо над лесом. Всё ярче и ярче, всё быстрее и быстрее… На последних строчках Летописи пламя стало голубым и успокоилось. Прожжённые буквы на сером потолке гласили следующее:

Погибнут многие и более того.Опустеют города и леса засохнут,И поля зарастут сорной травой.Моря станут пустынями, а льды – морем.Опустеет трон Эльфови разрушен будет Белый замок.Птицы смолкнут, зверии люди попрячутся в норы.Страхом наполнится воздух Анастенииот Демонов с севера.И будут ждать спасения, каждый,кто в разуме своём,Кто не околдован, но порабощён…Ждать того, кто должен прийти…Без меча, но с оружием, без армии,но с защитою, без надежды, но с победою!Дабы воскресить Анастению и сесть на тронЭльфов, как равный, и по крови, и по наследию,от начала веков и до последних дней.Да будет так!Уйдёт тьма великая, поднимутся ввысьбашни белые к птицам и звёздам.И узнает мир новую эру!

Энни заполнила каждую строчку, но… Эти знания давали ей лишь одно, что Демоны властвуют на севере, а народ Анастении в рабстве…

Постепенно осыпались пеплом с потолка последние надписи, и во дворце эльфов воцарился мрак.

Пора было уходить. Девочка аккуратно поднялась по лестнице и вновь оказалась в волшебном лесу. Пока это был её единственный друг. Но нужно было распрощаться и с ним и идти дальше, а точнее, назад, в свой замок, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями.

Энни поняла, что давно не собирала мысли в единый клубок и не заставляла их вариться в своём собственном соку, дабы родить достойное решение этой проблемы.

Она пошла по тропинке, которая появлялась перед ней и исчезала сзади, чтобы никто более не смог найти трон Эльфийских королей и их подземную сокровищницу. Так она вышла из леса и поднялась на холм, с которого должен был виден замок и Изумрудная бухта.

То, что увидела Энни, было настолько неожиданным и страшным, что она села в поникшую траву и замерла на несколько минут, не дыша и не моргая.

Замка «Анфазия» больше не было. Руины из белого камня раскинулись на километр, а дальше – пустыня гладкого, белого песка. Море слилось с этой пустыней, и лишь кромка бывшего берега торчала из песков серой полосой.

Девочка встала с земли и пошла к этой кромке, надеясь хоть там не утонуть в песке и добраться до центра развалин, где могли сохраниться нижние этажи замка.

Путь занял больше часа, идти было очень тяжело.

Уже с холма она посмотрела в сторону страны "Семи дней", но и там лежал песок, ровным слоем, без барханов и дюн, как это обычно бывает в пустынях, словно ветер покинул эти территории, и то – верно, что гулять по безжизненным пустошам, где ты никому не нужен, никому не заметен.

На Анастении, всё было живым и разумным – ветер, время, дождь и облака и океаны, они были живыми… От всего этого осталось только слово – были… Вот только теперь Энни накрыла волна слёз, и она поддалась воспоминаниям о тех чудесных днях, когда она была Королевой, и рядом были друзья. Опять это – были…

Энни встала и осмотрела себя с ног до головы. Кто она? Сколько ей лет? Потрогав лицо руками, на ощупь определила, что оно без морщин, и руки гладкие, и волосы стали тёмно-каштановыми и покрылись лёгким серебром, как и раньше, в первое её пребывание на Анастении.

– Я думаю, что мне восемнадцать, – сказала она сама себе.

И поймала себя на мысли, что, пожалуй, привычка монолога затянется на неопределённое время.

Развалины.

Энни залезла на каменный полукруг башни и взглянула вниз с холма. Там, утопая в песке, лежал огромный белоснежный скелет. Он серебрился на солнцах, и к своему ужасу бывшая Королева поняла, кому именно он принадлежал.

Глава четвёртая

Развалины Замка "Анфазия"

– Кьюриус! Милый Кьюриус! Как же так!

Энни понимала, что собака не могла жить вечно, но она смотрелась в зеркало молодости и когда девочка покидала планету, такса была полна сил. Нужно было спуститься с холма и разобраться, почему она умерла именно здесь, под стенами замка.

Это удалось лишь к ночи, и Энни уснула прямо рядом с телом верного друга.

Утро принесло новые слёзы и разочарования. Как только оба солнца, зелёное – Сати и оранжевое – Гретта, взошли над долиной, она обнаружила тысячу стрел. Они вонзились в тело собаки до самой кости, где и застряли, и длина их была метра два.

– Что же за лучник мог пускать такие стрелы? А, впрочем, это мог быть кто угодно, если он наелся яблок увеличения.

Энни представила, как мучилось бедное создание, как упало на землю, а враги продолжали вонзать в её тело сотни губительных стрел, пока бедное животное не умерло в конвульсиях от потери крови. Маловероятно, что эти стрелы могли попасть в сердце собаки, ведь оно было спрятано за толстой пластиной между рёбрами гиганта.

Энни спрыгнула с камня в белоснежный сверкающий песок и провалилась в него по пояс. Пытаясь выбраться, она стала разгребать его, и под пальцами нащупала что-то твёрдое и продолговатое… Вытащив руку, она в ужасе взвизгнула, это была человеческая кость. Энни поспешила вернуться на камень, но пока ей это удалось, она обнаружила черепа и кости – многих, кто сражался рядом с храброй собакой. И сидеть бы ей в этом песке до скончания веков, если бы не попался ей меч, как раз в тот момент, когда она уже отчаялась… Меч был небольшим и лёгким. Ржавчина не коснулась его, а удобная рукоятка была гладко отточена, видимо, пришлось ему побывать во многих боях.

– Вот и оружие! – облегчённо вздохнула девочка и вылезла на осколок башни, упираясь остриём меча на что-то твёрдое в песке. На что именно, думать не хотелось…

Посидев немного на краю камня, она вернулась назад, к центру развалин, где по её предположению должны были сохраниться нижние этажи замка.

Пришлось поработать руками. Она откидывала камни до самого вечера, голодная и без капли воды. Её губы пересохли и потрескались, а язык во рту так распух, что Энни открыла рот, чтобы не задохнуться. И когда небо покрылось бисером звёзд и четыре спутника Анастении осветили останки замка, Энни обнаружила первые ступени, что вели вниз, в кладовые, погреба и другие хранилища.

Там было темно и Энни вспомнила про крошечный флакончик в своём потайном мешочке.

Свет озарил огромный подвал, заваленный обломками и мусором, но двери, что вели в комнаты, были в полной сохранности. Энни достала "Ключ от всех дверей", и первой дверью, что она открыла, была кладовая. Уже через минуту, она сидела на ступеньках лесенки, которая помогала слугам лазить на верхние полки и набивала рот всякими вкусными вещами.

Из синей запотевшей бутылки она пила компот из ягод Айманового дерева, что осветляли ум и исцеляли недуги сердечного характера, страхи, переживания, душевную боль от потерь. Именно это сейчас было просто необходимо несчастной Энни.