Серая сестра - Марк Лоуренс

Ни Шлепатель, ни Грабитель, казалось, еще не поняли, что их отравили, вероятно, полагая, что Яблоко была ненормально сильной женщиной, возможно, черпающей какую-то животную силу из глубин своего ужаса. Яблоко поднесла кулак к лицу, когда офицер подошел к ним. Она выдохнула сквозь сжатую ладонь, короткий резкий выдох, и облако порошка из смятой упаковки расцвело вокруг головы мужчины. Край облака поймал лучника прямо у него за спиной.

Истинный ужас придал Яблоко сил, чтобы броситься назад, выпав из лап рейдеров в изрытую колеями грязь. Она видела, на что способна серая горчица, и ничто из ее арсенала противоядий не могло уменьшить боль и увечья до приемлемого уровня.

Крик офицера сотряс воздух, он вдохнул, что закричать снова, и всосал споры горчицы в легкие. Лучник упал на спину, расчесывая глаза. Шлепатель и Грабитель, покачиваясь и спотыкаясь, побрели прочь. Что оставило Яблоко с пустыми руками, на земле, с одним здоровым противником с копьем в руке всего в нескольких ярдах от нее.

Страдание другого вызывает определенное восхищение; человек стоял с отвисшей челюстью и в ужасе смотрел, как офицер царапает себе лицо, раздирая его в клочья. Яблоко посмотрела на тени между деревьями. Так близко: мгновенный бросок, и она окажется в безопасности в их объятиях. Необходимость мчаться к Чайник привлекала ее даже сильнее, чем желание убежать. Но Сестры Благоразумия дают обеты не только благочестия и бедности. Подавив нетерпеливое рычание, Яблоко вытащила нож. Она медленно поднялась из грязи среди булькающих криков офицера, проклятий лучника и борьбы двух других дарнишцев, которые безуспешно пытались устоять на ногах. Ее головной убор распустился, рыжие волосы рассыпались по плечам. Последняя из ее завязок уступила, и поход-пальто распахнулось вокруг нее, как темные крылья хищника. Она держала нож наготове для броска, а в другой руке держала мешочек с мертрафом на случай, если ей удастся взять копьеносца живым.

Рейдер заметил ее в последний момент, оторвав взгляд от бившегося в конвульсиях офицера, упавшего в канаву. Когда он направил копье на нее, рука Яблоко поднялась в броске снизу вверх, и мгновение спустя рукоять ее ножа торчала у него под подбородком. Он сел, в замешательстве схватившись за горло.

Рядом, шатаясь, стоял лучник, ослепленный слезами и кровью. Яблоко подобрала упавшее копье и вонзила его в грудь мужчины. Затем она подошла, чтобы предложить милосердие офицеру, теперь извивающемуся из грязи и травы в ледяной воде канавы. Она оставила его в багровой ванне и принялась рассматривать двух поверженных дарнишцев, Шлепателя и Грабителя. Один лежал лицом к ней и следил глазами за окровавленным наконечником ее копья. Яблоко нахмурилась, ее взгляд снова устремился к линии деревьев, ей хотелось бежать. У нее не хватало духу убивать беспомощных врагов. По правде говоря, у нее не хватало духу убивать. Она всегда была лучшим учителем, чем исполнителем.

Яблоко присела на корточки.

— Сестры Благоразумия должны проходить незамеченными, и их невозможно застать врасплох. — Она взяла две фиолетовые пилюли из своей рясы, блестящий землеворт. Она сама выкопала и приготовила корни, спрессовала пилюли и запечатала их воском. — Все это очень неловко. Я никому не скажу, если вы этого не сделаете. — Она быстро очистила таблетки от воска и бросила по одной в рот каждому мужчине, затем перекатила их, чтобы они не подавились. — Если никто не найдет и не убьет вас прежде, чем вы снова сможете двигаться — и поверьте мне, вы заслуживаете того, чтобы вас нашли и убили, — тогда мой совет: бегите обратно к своей лодке изо всех сил.

Она вытерла руку о плащ Шлепателя. От землеворта их будет тошнить целую неделю. Месяц, если они проглотят слишком много. Она подумала о том, чтобы оставить свой кинжал в шее копейщика, но все-таки пошла за ним, вытащив клинок с дрожью отвращения. В следующее мгновение она уже бежала к деревьям с красным клинком в руке.

• • •

ЯБЛОКО ВСЕГДА БЫЛА именно учительницей, ей не хватало железа для самых темных оттенков серой работы. Чайник, однако, никогда не отказывалась делать то, что требовалось, без удовольствия или жалобы. Совершенное оружие. Когда долг призывал ее, она могла запереть свою милую природу в ящик, чтобы снова открыть, когда миссия будет завершена. Лишь подумав о том, чем может оказаться то, что заставило ее вызвать помощь, Яблоко вздрогнула. Чайник никогда бы по доброй воле не заставила Яблоко перестать выполнять приказ настоятельницы. Арабелла Йотсис теперь находилась в дикой природе одна, без присмотра.

Яблоко поднажала, используя всю свою решимость, чтобы идти быстрее, а не бежать. Впереди мили. Она петляла между деревьями, некоторое время шла по оленьей тропе, а потом свернула к ручью, покрытому гнилым льдом.

Чайник присматривала за Ноной. Что-то случилось с ребенком? Нона была бесстрашна, свирепа и быстро соображала, но в Коридоре были более опасные существа, чем Нона Грей. Возможно, это Ноне нужна помощь... Яблоко отогнала эту мысль: боль была от Чайник, как и страх.

Появился клубящийся туман, поднятый где-то фокусом луны и, возможно, несколько дней несомый лед-ветром. Лес цеплялся за нее, на каждом шагу пытался повалить на землю, заманить более легкими тропинками. В слепой белизне Яблоко нашла свой путь, следуя за слабым эхом крика Чайник через тень.

Многие мили стали немногими и, когда туман рассеялся, обернулись единственной оставшейся. Лес перешел в пустошь, почва которой была слишком жидка и кисла для посевов. Далеко разбросанные фермы занимались овцами да козами; лишь несколько домов встали настолько рядом, чтобы видеть друг друга. Яблоко набрала скорость, теперь гоня себя через неровную землю, разделенную тут и там заросшими травой дорожками и развалившимися заборами сухой кладки. Впереди земля понижалась. Ручей прокладывал свой путь между деревьями, растущими в широкой долине, прежде чем затеряться в более густом лесу. Чайник ждала среди этих лесов, Яблоко чувствовала это; близость возлюбленной тянула за шрам, оставленный ее тень-криком.

Яблоко замедлила шаг, приближаясь к первым деревьям. Раньше она вела себя неосторожно: поспешность привела ее в руки людей, которых она могла бы обойти незамеченной, если бы не отвлеклась. Она прошла между двумя вязами, тени