Соприкосновение с реальностью - Тёма Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помыв руки, Олег привычно, вскользь взглянул в зеркало над раковиной. Дыхание мгновенно сбилось, а кожа на спине взбугрилась мурашками и намокла от пота… У отражения не было лица. Давно не стриженые волосы и двухдневная щетина обрамляли сморщенную кожаную выпуклость, под которой что-то двигалось, словно прижатый с изнанки кулак. Вцепившись руками в скользкий фаянс раковины, Олег быстро опустил голову и уставился на убегающий в чёрное сливное отверстие прозрачный водоворот. Да что же это, чёрт побери?! Похмелье прошло, пришли глюки…
Уняв злую дрожь, Олег медленно выпрямился, но глаз так и не поднял. Ну, к чёрту!.. Получается, своё лицо он видел в последний раз в том проклятом зеркале в метро… Или позже, за грязным стеклом с надписью «Не прислоняться»…
Мужчина решительно зашёл в кухню и встал прямо под лампой. Ира, сидя за столом, смотрела телевизор и, переведя взгляд на мужа, не упала со стула и не завизжала от страха, как готов был сделать он минутой ранее. Значит, с лицом был порядок. С головой порядка не было, но, Олег надеялся, что скоро пройдет…
Живот заурчал, требуя пищи, но мужчина не спешил к холодильнику. Смотрел на жену. На ней была новая короткая сорочка голубого шёлка с тонкими бретельками, почти не скрывающая тело, кожа имела бронзовый оттенок и блестела, как смазанная маслом, подкопчённая курочка гриль. Тонкие шрамы выделялись белыми неровными штрихами.
— Плещет волна, лижет пятки, ты лежишь, словно овощ на грядке… — замурлыкал Олег свою излюбленную «серенаду». — Вся такая спелая, загорелая, как дочь далекой республики Чад…
Если не смотреть ей в глаза, раздражающе бессмысленные и бесцветные, то она сейчас казалась лакомым кусочком. И пахла вкусно. Не приятно, а именно вкусно…
— Там смуглянка-молдаванка… — мурлыкал он, поглаживая гладкое плечико. — У тебя крем какой-то, что ли… типа для загара?
— Я в солярий ходила, — ответила Ира, — Ты же велел.
— В солярий? Ты там час что ли сидела?
— Два. Два часа. — Вкусный запах усиливался, когда она открывала рот.
— Ты с ума сошла? Разве это не вредно? Как ты не сгорела?
Жена пожала плечами, а Олег перешел к более настойчивым поглаживаниям.
— Сергей где? — он зарылся лицом в пушистые волосы жены и прикусил ей мочку уха.
— Спит уже, — Ира резко поднялась и деловито проследовала в спальню.
Олег скользнул за ней, ведомый не столько похотью, сколько необъяснимо вкусным запахом. Решил, что перекусит позже, такая редкость — захотел жену, не нужно откладывать на потом, не нужно… Зеркало в прихожей мельком изобразило тёмный смазанный силуэт, который мужчина старательно не стал разглядывать.
Жена уже лежала на кровати, поверх одеяла, голая, руки по швам. В стойке «смирно» не шибко много эротизма, даже если это не стойка, а «лёжка»… Ну да ладно, Олег не стал привередничать, голову кружил аппетитный запах… Он не столько целовал смуглое неподвижное тело, сколько вдыхал аромат нежного шашлычка… Заливал жену голодной слюной, в то время, когда его рука шарила у неё между ног. Если она так послушно прожарилась в солярии, может, и про эпиляцию ей намекнуть?.. Как-то уж слишком пушисто, мягко, тепло, но… пушисто… Зато язык… Олег посасывал её язык и едва не урчал от удовольствия. Как устроен этот чудо-солярий? Запекает внутренние органы не хуже микроволновки?.. Что за бред?.. Как вкусно!.. Какой лакомый кусочек! Мужчина жевал сочный кусок, высасывая ароматный сок, и не сразу до него дошло, что Ира визжит громко, но как-то сдавленно, будто ей что-то мешает, и дёргается под мужем, упёршись руками ему в грудь. Олег отстранился и с недоумением смотрел, как по подбородку у неё течет кровь, а изо рта торчит тёмный изжёванный комок мяса на месте языка. Одновременно мужчине показалось, что он уже по локоть засунул руку в какую-то резиновую трубу, заросшую изнутри шерстью. Ужас и омерзение охватили Олега, и он, резко отвернувшись и оттолкнув от себя жену, выскочил из спальни.
Утирая рот, мужчина кинулся к зеркалу, напрочь забыв про нелепый ужас, который так напугал его в ванной. Но за секунду до того, как размазанная скачущая фигура собралась в отражение Олега, заключённое в овальную раму на выцветших обоях прихожей, ему под ноги выкатился Сергей.
— Папа! Дедушка умер! — громким шёпотом сообщил он, растирая сонные глаза.
— О нет! — воскликнул Олег скорее со злостью, чем с сожалением или испугом. — Иди к маме… Хотя нет! Ляг на диван в гостиной, телевизор включи, если страшно. Я скоро подойду…
Мужчина открыл дверь детской. Пришлось зажать нос, прежде чем заставил себя войти. Мертвое тело на полу ничуть не изменилось. Всё так же белели из-под полуопущенных век высыхающие глаза, так же были скрючены костлявые пальцы, так же смердела протухшая плоть. Только одеяло было сброшено с голой впалой груди, и бесхвостый ресивер сидел рядом, вытянув шею, уткнувшись мордой в тёмную мокрую рану, и вылизывал мёртвое сердце. Пёс чавкнул, обернулся и зарычал на Олега. Один его глаз блеснул красным полумесяцем, другой светился полной луной. Мужчина не стал включать свет.
Ира, что-то прижимая ко рту и немного шепелявя, вызывала труповозку. Олег не смотрел на неё, боялся, что она опять голая… Сел на диван рядом с Серёжкой. Он положил отцу на колени подушку и улёгся сверху. Казалось, он не видел в происходящем ничего странного или пугающего. Просто пристроился спать рядом с отцом, пока мать с полу откушенным языком звонит по телефону, а домашний пёс грызет мёртвое тело деда… Олега снова замутило то ли от голода, то ли от необъяснимого безумия, не прекращавшегося ни на минуту, пока он бодрствовал. Ровное дыхание сына немного успокаивало, возвращало надежду, что все это когда-нибудь закончится, выправится… Олег опустил руку и погладил его по голове. Отросшие шелковые волосики заскользили между пальцами, а в животе
