Хроники Гонзо - Игорь Буторин

В это время к начальнику отделения милиции пришла его старая знакомая, если не сказать просто давняя верная подруга тетя Валя, которая кроме штатного осведомительства еще содержала главный в городе бордель. В качестве общественно-полезной нагрузки начальник отделения майор Прокудин и предложил тете Вале выступить поручителем малолетнего распиздяя. Начальство же спросит, выполнил ли он план по раздаче на поруки. Так Гонзо стал подшефным публичного дома.

Вначале Гонзо расстроился. Оно и понятно. Вот, если, скажем, тебя на поруки берет бригада слесарей или токарей, это же классно! Полдня ты подаешь им всякие железяки, потом в обед, они посылаю тебя за пивом. Причем предварительно эти самые слесаря-токаря знакомят твою личность с продавщицами всех близь расположенных питейных злаков, это чтобы малышу не отказывали в продаже спиртного. После пива, ты уже не подаешь железяки, а слушаешь рассказы мужиков «за жизнь». Где-то к концу рабочего дня, кто-нибудь произносит детонаторское «так, ну чё?» и со всей бригадой идешь в дешевую забегаловку. Понятно, что тебе, как малолетнему достается не так много, как другим членам трудового коллектива, но и тебе тоже наливают. Пусть немного. Причем, когда в твой стакан падают капли спиртного, наставники обязательно заботливо заметят: «Ты на это дело, сильно-то не налегай, вредно, да и несчастья одни от водки». А дальше начинается учеба жизни, в процессе которой ты узнаешь, кем бы стал, к примеру, бригадир или простой токарь, если бы не пил горькую. Одним словом, масса любопытной, полезной и поучительной информации.

А чему могут научить шлюхи? И в какой магазин или заведение могут тебя направить они? Какую жизненную школу ты пройдешь в их, с позволения сказать, трудовом коллективе? Одни вопросы… Да и перед пацанами стыдно как-то…

Однако ответы на эти вопросы Гонзо получил быстро и вскорости уже не жалел о таком неожиданном на первый взгляд решении майора Прокудина.

Девки, в смысле, шлюхи, окружили Гонзо материнской заботой и любовью. Это и понятно, ведь даже у падших женщин всегда сохраняется материнский инстинкт. И пусть из-за сложности их жизненного пути или профессии он глубоко прячется, но всегда готов развернуться во всю ширь при первой же возможности или случае. Так было и с Гонзо. Он жил, как принц. Девицы его баловали, покупали ему все, что он не пожелает. Теперь Гонзо курил только дорогие болгарские сигареты «ВТ», ел — салат, первое, второе и компот. А порой вместо компота сердобольные проститутки потчевали паренька шампанским или ликером Шартрез.

Больше всех Гонзо полюбила девушка Изольда, которая по паспорту была просто Дуняша. Она совсем недавно приехала в город из деревни. Она хотела стать поваром, но, по ее легенде, жестокая судьба распорядилась иначе и она стала блядью-содержанкой. Она часто говорила, что Гонзо очень похож на ее деревенского жениха, которого она любила, но его убили в традиционной пьяной драке деревня на деревню. Она часто от переизбытка своих нерастраченных чувств прижимала паренька к своим огромным грудям, да так сильно, как если б хотела его задушить, а не выразить любовь. В один из таких приливов чувств огромная титька Дуняши вырвалась на свободу из тесного лифчика и ткнулась прямо в глаз Гонзо. Тот естественно заморгал, чем вызвал неожиданную реакцию девушки. Она от нежных и непроизвольных прикосновений гонзиных ресниц ее вмг набухшего соска, вдруг часто задышала, и… выпустила на волю вторую арбузную грудь.

Мы пишем Хроники Гонзо, а не эротические рассказы для онанистов. Поэтому того, что и как произошло дальше, мы описывать не будем, хотя оно и достойно самого высокого слога.

Дальше все происходило гораздо прозаичнее. Как оказалось, Душяшу-Изольду очень любил сам майор Прокудин. Сюда ее определил именно он, когда встретил девушку на конкурсе кулинаров и с первого взгляда на ее аппетитные формы, влюбился. Он очень волновался, что ТАКУЮ девушку обязательно уведут, но и расставаться со своей женой он тоже не хотел, ведь на ней была записана их кооперативная квартира. Вот он и определил свою любимую в подшефный бордель, где она никого кроме него не обслуживала, и вообще жила на привилегированном положении под присмотром майоровой подругайки тети Вали.

После неожиданного и страстного соития с Гонзо, который, так походил на ее убитого жениха, Дуняша не стала скрывать этого жизненного эпизода от своего любовника в погонах, чем воспалила холодную голову, вызвала в его горячем сердце всепоглощающий гнев и, чекист замарал свои, до этого момента чистые руки. Финал был литературным и печальным.

Майор застрел из табельного оружия неверную любовницу и по этапу поехал на Урал в колонию карьерно оступившихся милиционеров.

Ну, а Гонзо? Он впервые познал женщину.

Однажды, во время службы Гонзо в армии, в их часть приехали московские полководцы. Был среди них самый грозный и самый старший генерал. Большой такой дядька, хоть вширь, хоть ввысь. Увидел его Гонзо во время строевого смотра, который устроили заезжие высокие военные чины. Генерал шел в окружении многочисленной свиты вдоль строя. И вот на, тебе … остановился прямо напротив Гонзо.

Полководец смерил взглядом фигуру солдата. Гонзо же выглядел согласно своему сроку службы и положению. То есть так, как и положено выглядеть солдату, который недавно пришел в часть после учебки и пребывал в статусе «духа». Галифе солдатского обмундирования свисало с жопы наполненным парусом, гимнастерка была на три размера больше истинных форм, а пилотка скорее походила на протирочный материал, чем на головной убор.

— Кто таков? — строго поинтересовался генерал.

— Рядовой Громов, — доложился Гонзо.

Тут с генералом произошла метаморфоза. Его взгляд подернулся теплотой и участливостью.

— Тезка, — уже совсем по-отечески сказал высокий чин. — Я тоже Громов!

Свита угодливо умилилась. Между этими двумя Громовыми, конечно же, была пропасть. Если Гонзо его фамилия досталась, как будто в насмешку, то генералу, судя по его стати и выбранной профессии, она была дана в самый раз.

Он приобнял солдата и ласково сказал:

— Ну, как тебе служится, сынок?

Теперь метаморфоза произошла со свитой, а особенно с командиром полка и замполитом. В их головах пронесся космос мыслей: начиная с той, что Гонзо дальний родственник генерала, и заканчивая тем, что он вообще внебрачный сын полководца. Последняя мысль крепко засела в башку замполиту.

Гонзо тоже пережил многое. Он, как-то сразу проникся сыновней любовью к этому генералу, к его заботе о простом солдате, да и просто, к человеческому отношению, которого солдат не видел вот уже более полугода, считай, с момента, когда расстался с маманей и гражданской жизнью. А генерал тем временем продолжал:

— Кормят хорошо? Командиры не обижают? А старослужащие?

И тут на гонзины глаза навернулись слезы и он выпалил:

— Да херово тут, тыщ генерал! Жрать совсем не дают, повара масло воруют, деды чморят по-всякому, из нарядов не вылазю, офицеры и прапора фофаны раздают, весь лоб уже отшибли, кавказцы заставляют туалеты мыть, а узбеки-складчики новое форменное обмундирование (и как только слово-то военное вспомнил?) себе забирают…

Генерал сдвинул свои густые полководческие брови, а командиры, включая комполка и замполита, опрокинулись своими суровыми лицами. Но Гонзо уже несло.

— А еще, — захлебывался солдат, — в белье вши, после бани выдают грязные портянки, прапорщик Гартюк гражданским мясо продает, сука! И все пьют! — на высокой ноте захлебнулся Гонзо.

— Не волнуйся, сынок, — разгладился лицом генерал. — Я во всем разберусь и накажу всех, кто обижает советского солдата.

Какой разговор произошел у генерала с офицерами полка, Гонзо не знает. Только после отъезда московских полководцев в полку ничего не изменилось. Замполит победил, и все теперь считали Гонзо внебрачным сыном генерала, а потому «засланным казачком». От замполита солдатам в полку стало буквально — не вздохнуть, не пёрнуть, а сослуживцы и начали лупить Гонзо. Им-то было похрен, чей Гонзо сын или внебрачный родственник. Лупили его, в едином интернациональном порыве, представители всех пятнадцати республик СССР — деды, офицеры, повара, кавказцы и узбеки-складчики. Но особенно лютовал прапорщик Гартюк, как нажрется водки после продажи мяса, так вызывает к себе Гонзо и тренеруется ставить убойные фофаны. И, естественно больше всего доставалось от представителей титульной нации, которые били Гонзо с беззаветной настойчивостью и с особенной, буквально, детской жестокостью. Быть может, им было обиднее всего, что именно представитель их национального большинства оказался таким уродом, который попытался всем испортить распиздяйское выполнение священного долга перед Родиной. На сослуживцев Гонзо не обижался, но вот генералов с той поры не любит и их словам не доверяет. Принципиально.