Легитимность и легальность верховной власти - Алексей Михайлович Величко

Но если мы вступим на страницы истории и пройдемся по более ранним периодам, то всякое упоминание о четких критериях легитимности монарших прав должно быть напрочь забыто, тем более, основанных на законе. Здесь в дело вступают какие-то иные элементы общественного сознания, не нуждающиеся в оформлении законом. Почему? Очевидно, по той причине, что общество руководствуется более высокими соображениями, чем формальная легальность и «основополагающие принципы монархизма».

IV

По древнему преданию, вполне, впрочем, достоверному, знаменитая династия правителей Карфагена возникла вследствие воцарения Анны, сестры легендарной королевы Дидоны, умертвившей себя после потери возлюбленного. Именно после Анны, вышедшей замуж за «некоего короля, чьего имени история не сохранила», власть получил ее потомок Мазей (умер в 535 до Р.Х.), а затем и Магон Великий (535-520 до Р.Х.)11.

Несмотря на этот прецедент, преемственность монаршей власти по женской линии почти нигде не получила устойчивого закрепления, в том числе и в Византии, верной хранительнице древних римских правовых идей и традиций. Характерная история произошла в середине V столетия, когда Западной Римской империи смертельно угрожали гунны. В те дни, воспользовавшись легкомыслием принцессы Гонории (417-452), дочери императрицы Западной империи Галлы Плацидии (388-450), грозный вождь Атилла (434-453) заявил претензии на нее и… территорию Восточной Римской империи, ссылаясь на «права» потенциальной невесты. Однако ему категорично ответили, что женщины царского рода у римлян не наследуют Империи12.

Тем не менее очень часто именно женщина оказывалась тем спасительным «наследственным мостиком», посредством которого столь нужные Византии лица получали права на царство. Так, после смерти императора св. Феодосия II Младшего (408-450) его старшая сестра св. Пульхерия (450-453) избрала своим супругом св. Маркиана (450-457), который стал новым царем13. Таким же способом получил права на корону император Зенон (474-475 и 476-491), муж св. Ариадны (452-515), дочери императора св. Льва I Великого (457-474), не оставившего наследника по мужской линии. Примечательно, что св. Ариадна была признана императрицей не по отцовой линии, а уже как жена императора Зенона. И после его смерти, как законная царица, она привела к трону своего нового супруга Анастасия I (491-518)14.

Император Михаил I Рангаве (811-813) получил власть по негласному праву преемства через свою жену, которая приходилась дочерью покойному императору Никифору I Геннику (803-811) и сестрой умирающему царю Ставракию (811)15.

Множество интереснейших прецедентов дала знаменитая Македонская династия. Как известно, Роман III Аргир (1028-1034) и Михаил IV Пафлогон (1034-1041) стали царями после женитьбы (один вслед за другим) на принцессе Зое (978-1050) – после смерти ее отца Константина VIII (1025-1028) не осталось наследников по мужской линии. Однако попытка законно усыновленного императрицей Зоей Михаила V Калафата (1041-1042) захватить единоличную власть привела честолюбца к трагическому финалу.

Обвинив (разумеется, ложно) свою «мать» в волшебстве, Калафат сослал ее на остров Принца, где несчастную женщину постригли в монахини. Но буквально на следующий день, 19 апреля 1042 г., в столице начались беспорядки, на улицах Константинополя раздался крик: «Не хотим иметь Калафата царем! Верните к власти нашу матушку Зою, урожденную и законную нашу царицу!». В итоге Зоя была призвана на царство (монашеский обет, конечно, был с нее снят) вместе со своей сестрой Феодорой (1042-1056), несмотря на то что та тоже уже несколько лет пребывала в монастыре; а Калафат – ослеплен16.

Как известно, Салический закон, господствовавший во Франции, категорически не допускал наследования по женской линии. Тем любопытнее качественно иная практика Иерусалимского королевства, созданного при живейшем и непосредственном участии французов, где, как правило, женщина наследовала власть при отсутствии наследников-мужчин после смерти короля. Легитимация власти их супругов имела в основании права их венценосных жен. Так, после смерти короля Балдуина V (1178-1186) Гвидо де Лузиньян (1186-1192) получил права на корону только посредством женитьбы на королеве Сибилле (1160-1190), матери покойного государя. Важно отметить, что полномочия нового монарха-консорта считались действительными лишь на период ее жизни17.

Эта деталь особенно ярко проявилась в 1210 г., когда мужем принцессы Марии (1205-1212) и новым королем Иерусалима стал знаменитый рыцарь Иоанн де Бриенн (1210-1212). Но после смерти супруги наследником престола стал вовсе не он, а его малолетняя дочь Иоланта (1212-1228), при которой отец являлся всего лишь регентом. Любопытно, что через 2 года, в 1214 г., он женился на принцессе Стефании Армянской (1195-1220), а потом с 1229 по 1237 гг. являлся императором Латинской империи опять же по женской линии18. Нечасто можно встретить в истории человека, трижды (!) владевшего разными коронами, и ни разу не удержавшего власть по закону, как мужчина.

В 1221 г. «женская линия» Иерусалимского королевства вновь оказалась востребованной – на этот раз для того, чтобы мотивировать императора Фридриха II Гогенштауфена (1220-1250) на новый Крестовый поход путем женитьбы на Иоланте Иерусалимской, титулярной наследнице королевства, а попутно еще и внучке покойного короля Кипра и Иерусалима Амори I (1163-1174). Нехотя, под давлением понтифика, германец все же согласился на брак19. Увы, и он оказался скоротечным: в марте 1228 г. королева Иоланта умерла при родах, даровав жизнь сыну Конраду IV (1228-1254), будущему королю Германии, Иерусалима и Сицилии. Теперь Фридрих Гогенштауфен автоматически поменял статус короля Иерусалима на регента собственного сына, ставшего наследственным монархом Святого города20.

Иногда наличие у женщин наследственных прав приводили к жестким противостояниям между матерью-королевой и наследным принцем. Так, в 1152 г. 20-летний Иерусалимский король Балдуин III (1143-1162), недовольный слишком плотной опекой со стороны царствующей матери Мелизенды (1131-1153), объявил о своем желании короноваться второй раз, но уже единолично. Однако члены Совета Королевства, где было много сторонников Мелизенды, не одобрили этой инициативы. Пришлось делить Иерусалимское королевство на два фактически самостоятельных государства. Лишь спустя несколько месяцев король смог избавиться от матери, как политического конкурента, и завладел единоличной властью21.

Случались и другие, не менее любопытные наследственные комбинации. В 1112 г., Иерусалимский король Балдуин I 1110-1118) решил связать себя брачными узами с Аделаидой Савойской (1072-1118), вдовой покойного графа Сицилии Рожера Отвиля (1072-1101). Аделаида согласилась, но поставила условие: если от их союза с Балдуином не будет детей, то ее сын от предыдущего брака Рожер (1098-1154) получит корону Иерусалимского короля. Балдуин согласился, и в 1113 г. была сыграна пышная свадьба. Увы, вскоре выяснилось, что Римский папа не одобряет этого брака, поскольку Балдуин формально еще не был разведен со своей второй супругой-армянкой. Все закончилось тем, что оскорбленная в общественном мнении и морально сломленная Аделаида была