Само совершенство - Джудит Макнот

Взглянув на мужчину, стоявшего рядом, – еще одного психиатра, который с недавних пор стал проявлять повышенный интерес к этому ее проекту, – доктор Уилмер заметила с нескрываемым сарказмом:

– Вот она, Джулия, инфант-террибль, жуткий ребенок. Согласно вердикту воспитателей детского дома, она не просто неуправляемая, неисправимая и необучаемая, но к тому же имеет явные преступные наклонности и оказывает дурное влияние на других детей. Вы знали, – с озорной ухмылкой продолжила доктор Уилмер, – что ей удалось организовать голодную забастовку в Ла-Салле? Она уговорила сорок пять детей, большинство из которых были старше ее, пойти на голодовку, чтобы добиться улучшения качества питания в их детском доме.

Доктор Джон Фрейзер внимательно следил за маленькой девочкой через стекло.

– Полагаю, она сделала это, потому что испытывала непреодолимое желание досадить воспитателям и администрации?

– Нет, – будничным тоном ответила доктор Уилмер. – Она сделала это, потому что испытывала настоятельную необходимость в нормальной и вкусной еде. В Ла-Салле детей не морили голодом, однако еду готовили совершенно невкусную. Я имела удовольствие попробовать произведения тамошних поваров и, знаете ли, сразу приняла сторону Джулии.

Доктор Фрейзер бросил на свою коллегу задумчивый взгляд:

– А как быть с ее склонностью к воровству? Вы и тут сможете найти ей оправдание?

Терри смотрела через стекло на девочку в приемной и улыбалась:

– Вы когда-нибудь слышали о Робин Гуде?

– Разумеется. Почему вы спрашиваете?

– Потому что Джулия – Робин Гуд нашего времени. И ловкость ее не уступает ее же благородству. Джулия может вытащить у вас изо рта золотую коронку, если захочет, а вы и не заметите.

– Не думаю, что эти ее выдающиеся способности можно считать хорошей рекомендацией. Мне искренне жаль ваших техасских родственников, которым, если я вас правильно понимаю, вскоре предстоит стать приемными родителями Джулии Смит. Они, бедняги, не ведают, какую свинью вы намерены им подложить.

Доктор Уилмер пожала плечами:

– Джулия действительно была не единожды уличена в краже еды, одежды и игрушек, но она ни разу не оставила себе что-то из украденного. Она все раздает малышам в Ла-Салле.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. Я сама проверяла.

И тогда Джон Фрейзер неохотно улыбнулся, глядя на маленькую девочку.

– Она больше похожа на Питера Пэна, чем на Робина Гуда. Прочитав ее дело, я был готов увидеть совсем другую девочку.

– Меня она тоже удивила, – призналась доктор Уилмер. – Директор Ла-Салльского детского дома, где сейчас проживает девочка, дала Джулии весьма нелестную характеристику. Если основываться на том, что написала о Джулии директор, девочке самое место в колонии для малолетних преступников. Она и трудновоспитуемая, и необучаемая, и воровка, и прогульщица, у которой практически нет подруг среди сверстниц, потому что обществу девочек своего возраста Джулия предпочитает сомнительные компании мальчиков постарше.

Прочитав эти неблагоприятные комментарии, доктор Уилмер ожидала увидеть агрессивную и развязную девчонку, чьи связи с мальчиками-подростками, вероятно, указывали на раннее половое созревание и даже сексуальную активность. По этой причине Терри едва рот не открыла от удивления, когда два месяца назад в ее кабинет вошло существо в поношенных джинсах и растянутой толстовке, с неровно остриженными темными кудрявыми волосами. Вместо девицы с пышными формами, обеспечившими подходящий гормональный фон для сверхраннего полового созревания, она увидела перед собой щуплого ребенка неопределенного пола с худым и бледным от бескормицы лицом, половину которого занимали огромные темно-синие глаза, обрамленные густыми ресницами. Но вся эта невинность была обманчивой. В мальчишеских повадках Джулии, в том, как она стояла перед ней, засунув руки в задние карманы брюк и выпятив вперед грудь, доктор Уилмер почувствовала открытый вызов.

Эта первая встреча оставила у нее неизгладимое впечатление, но восхищаться Джулией Тереза стала еще до того, как воочию увидела ее – почти с того момента, как однажды вечером, дома, открыла дело Джулии и начала читать ее ответы по целой серии тестов, включенных в методику психологической оценки личности, недавно разработанную ею самой. К тому времени, как она закончила просматривать тесты Джулии, Тереза уже имела достаточно ясное представление о том, как ребенок мыслит, как глубоко страдает, и даже о том, какая судьба ее ждет. Брошенная родителями вскоре после рождения, отвергнутая двумя парами приемных родителей, Джулия провела детство на задворках Чикаго, в трущобах, в переполненных детских домах. И как следствие, на протяжении всей ее недолгой жизни единственным источником настоящего человеческого тепла было общение с такими же, как она, грязными, неухоженными детьми, которых она интуитивно причисляла к «своим». Эти дети, такие же, как она, отщепенцы, научили ее воровать, а потом и прогуливать школу вместе с ними. Быстрый ум и ловкие пальцы не дали ей пропасть на улице и снискали уважение среди ее окружения. И, как бы часто ни переводили ее из одного детского дома в другой, она почти сразу завоевывала популярность среди сверстников, и эта популярность была настолько велика, что несколько месяцев назад группа мальчишек удостоила ее чести быть обученной некоторым особым приемам, с помощью которых они взламывали машины и угоняли их. Во время одного из этих «открытых уроков» их всех и накрыл с поличным чикагский наряд полиции. Все участники того «урока», включая Джулию, роль которой сводилась лишь к роли ученицы, загремели в участок.

В тот день Джулию впервые арестовали, и хотя Джулия этого не знала, этот день стал переломным днем в ее жизни, потому что благодаря аресту она оказалась в зоне внимания доктора Уилмер. После того как ее, не вполне, впрочем, справедливо, арестовали за попытку угона машины, Джулию включили в новую экспериментальную программу доктора Уилмер, которая предусматривала обширное и интенсивное тестирование, включающее тесты на интеллект, и индивидуальные собеседования. По результатам тестов и опросов производилась общая психологическая оценка личности, причем решение принималось коллегиально, целой группой психиатров и психологов-волонтеров под руководством доктора Уилмер. Программа имела целью провести социальную адаптацию детей и подростков, попавших под влияние улицы, и сделать из них полноценных членов общества.

В случае с Джулией доктор Уилмер была самым решительным образом настроена на успех, и все, кто был знаком с Терезой, знали, что если уж она что-то решила, то разобьется, но доведет дело до победного конца. В свои тридцать пять Терри Уилмер обладала не только импозантной внешностью, но и железной волей. Врач-психотерапевт в четвертом поколении, она могла похвастать впечатляющей коллекцией дипломов и наград за выдающиеся достижения в своей непростой профессии. Но помимо чисто профессиональных качеств, в ее арсенале было еще такое «смертельное оружие», как обезоруживающе искренняя улыбка, интуиция и умение сопереживать. И самое главное, она была беззаветно предана своему делу. С одержимостью христианского миссионера, посвятившего себя спасению заблудших душ, Тереза Уилмер, отказавшись от процветающей частной практики, все свои усилия направила на спасение беспомощных жертв недофинансируемой государственной системы воспитания детей, оказавшихся без попечения родителей. Для достижения своих целей доктор Уилмер беззастенчиво использовала все средства, имеющиеся в ее распоряжении, включая набор волонтеров из числа ее коллег, таких как Джон Фрейзер. В случае с Джулией она даже прибегла к помощи своих дальних родственников, людей далеко не богатых, но живущих в просторном доме и имеющих, как она надеялась, добрые сердца. И способных подарить тепло своих сердец этой маленькой девочке, судьба которой была так небезразлична Терезе.

– Я хотела, чтобы вы на нее взглянули, – сказала Терри, собираясь задернуть занавески, закрывающие окно, но в этот момент Джулия внезапно встала, в отчаянии огляделась по сторонам и вдруг решительно запустила обе руки в аквариум.

– Какого черта… – начал было Джон Фрейзер, но осекся в немом изумлении, наблюдая за тем, как девочка быстрым шагом пересекла комнату и подошла к занятой своей работой секретарше. В ее сложенных ковшиком ладонях, по которым стекала вода, лежала мертвая рыбка.

Джулия смотрела, как вода капает на шикарный ковер, наверняка зная, что может испортить его, но не могла смириться с тем, что такую красивую рыбку с длинными, похожими на нарядный шлейф плавниками съедят другие рыбы. Но секретарша то ли действительно не замечала ее, то ли делала вид, что не замечает. Джулия подошла почти вплотную к ее стулу и, протянув вперед обе руки, громко сказала: