Моя няня - Анна Романова

чудовище: медленно, неторопливо. Возле тьмы появилялся белый червь и какая-то странная

тёмная согнутая палка. Виолетта хрипло выдыхала, понимая, что палка – это лапа, а червь –

изогнутый коготь. Проходил миг, и чудовище резко прыгало на потолок. Металось вправо, потом

влево, слышался пронзительный стрекот и тут же резко обрывался, будто кто затыкал Виолетте

уши берушами. Звук больше не повторялся, но чудовище продолжало метаться по потолку и

стенам. Его можно было видеть только краем глаза и лишь в движении. Девочка холодела,

пошевелиться не было сил. Стрекот пронзал стрелой и неожиданно переливался в вой сирены

скорой помощи. Потом слышались с улицы возбуждённые голоса.

Виолетта не шевелилась, но в какой-то момент вдруг понимала, что чудовище исчезло. встать и

подойти к окну она всё равно не осмеливадась. Лежала, боясь вздохнуть. Сон был слишком похож

на реальность. Потом становилось спокойнее, и остаток ночи проходил спокойно. Правда, наутро

она узнала, что у соседа случился сердечный приступ, и вызывали врачей.

Тогда почему-то подумалось, что он тоже видел чудовище, но не сумел смолчать и закричал.

Поэтому оно его и забрало, а её – нет. Сон или реальность? Виолетта никому не рассказала о своих

мыслях, решив, что всё равно никто не поверит.

Чашка чуть не выскользнула из рук. Она быстро закрыла кран. Посуда бьётся к счастью и

опустошению бюджета. Поставила чашку на место, решив, что бодрящих напитков на ночь лучше

все-таки не пить, а то детский страх может вернуться.

Неожиданная трель телефонного звонка заставила вздрогнуть.

– Кого ещё на ночь глядя, – прошипела Виолетта сквозь зубы. Телефон она не любила, считая, что

говорить по нему можно только по рабочим вопросам или с очень близкими людьми. Последних у

неё было слишком мало, а о работе сегодня уже думать не хотелось.

Она глянула на определитель. Каталинская. Кира не считает, что почти ночь – это повод не

беспокоить, она вообще не любила условности.

Виолетта взяла трубку.

– Ты там долго ещё собираешься киснуть? – поздороваться подруга даже не подумала. – Помнишь,

что на выходных мы записались на семинар по сновидению?

Виолетта кивнула, но потом спохватилась и ответила:

– Да, помню. Надеюсь, что не буду работать. Столько всего…

На семинар они собирались давно, поэтому пропускать его не стоило. Но если совсем не будет сил,

то сидеть, как выжатый лимон, нет смысла.

– И думать не смей, – обрубила Кира. – Ничего не знаю. Соберёшься и пойдёшь. Ты меня уже

второй месяц за нос водишь.

Виолетте стало стыдно, подруга была права.

– Хорошо, договорились. В эту субботу – обязательно.

– Вот и ладушки, – повеселела Каталинская. – Завтра тебе я ещё позвоню. Добрых снов.

– И тебе.

Виолетта посмотрела в окно, за которым уже была ночь. Уверенность, что придут именно добрые

сны, почему-то быстро растаяла.

Глава 3. Прошлое

В парке было шумно, людно и празднично. Ярко и нарядно одетые мужчины и женщины смеются

и громко разговаривают, обходя Виолетту и её родителей. Девочка с любопытством глазела по

сторонам. Такие выходы у них нечасто, поэтому на душе становится радостнее в два раза. В

правой руке зажата ладонь мамы, в левой – папы. Оба сегодня выглядят не так, как обычно. Мама

надела коричневое платье, приколола брошку-бабочку с разноцветными крыльями. Они едва

заметно подрагивают и ослепительно сверкают в свете фонарей, заставляя жмуриться или

отворачиваться. Виолетта долго разглядывала брошку, считая, что её сотворил настоящий

волшебник. Мама смеялась и говорила, что это всего лишь «аметисты и гранаты». Ни первое, ни

второе слово четырёхлетнему ребёнку не понять, поэтому Виолетта решила, что это всего лишь

какие-то заклинания, благодаря которым потом получаются такие красивейшие вещи. И когда она

вырастет, то у неё будет множество такие украшений, которые она сможет менять хоть каждый

день. Только все равно казалось, что всё же есть что-то такое, что заставляет маму быть в

напряжении и внимательно смотреть по сторонам. Причем старается она это делать так, чтобы

отец ничего не заметил.

Сам отец – в строгом тёмном костюме. Почему-то кажется, что именно так должен выглядеть

самый настоящий папа. Не так красиво, конечно, как мама, но так… солидно и уверенно.

Виолетта, по словам обоих родителей, выглядит, как «настоящая принцесса». Розовое платье с

оборками, которые колят коленки, стоит только сесть на скамеечку, пышные банты на тёмных

волосах и маленькие туфельки.

– Золушка, – говорил папа, улыбаясь и глядя на неё. – Самая настоящая Золушка. Разве что кареты

нет.

– С каретами сейчас сложно, – смеялась мать. На удивление, она делала это искренне и открыто,

что бывает так редко. Родители вообще тогда говорили друг с другом резко, громко и неприятно.

Хотелось закрыть уши ладонями и не слышать их.

Виолетте уже читали сказку про Золушку, однако ей эта история совсем не понравилась. Ведь

прежде чем стать принцессой бедной девушке пришлось страдать и терпеть очень много плохих

вещей. Единственная, кто Виолетте нравится в сказке, это тётушка волшебница. Она добрая,

красивая и… волшебница. Этим всё сказано и ведь это же так здорово! Наверно, такая же, как и

тот, кто сделал маме бабочку с «аметистами и гранатами». Мама, кстати, говорила, что это всего

лишь камни. Но Виолетта не верила ей. Камни она видела во дворе возле дома. И на дороге, что

ведёт к большому магазину с конфетами и печеньем. Камни большие, серые и некрасивые. А тут

глаз отвести нельзя. Поэтому никакие это не камни!

– Хочешь сладкой ваты? – спросил папа и кивнул в сторону низенькой женщины-продавщицы

возле столика.

Виолетта радостно подпрыгнула, норовя повиснуть у родителей на руках, и закивала.

– Хочу, – сказала она тем непререкаемым тоном, которым могут говорить лишь маленькие, точно

зная, что взрослые обязательно исполнят их желания.

В этот раз даже мама не ругалась и не говорила, что много сладкого – очень вредно, а открыла

кошелёк и вынула деньги. Вата оказалась по-настоящему вкусной. Казалось, что её можно есть на

завтрак с обедом и ужином. Виолетта решила тогда, что вата эта особенная, праздничная. Оттого и

настолько вкусная. Вот если, например, прийти завтра, то уже всё будет совсем иначе, ничего

подобного попробовать не удастся.

На миг сказка, правда, исчезла. В толпе Виолетта заметила странную женщину, которая неотрывно

на неё смотрела. Внимательно, цепко и нехорошо. Не взгляд, а острые иголки, которые впивались в