В собственном кошмаре - Илья Сергеевич Саввин

услышала шелест, проносящий с большой скоростью от куста к кусту. Лесли достала стрелу из колчана и приготовилась стрелять, но никто не появился.

— Буду надеяться, что это какое-нибудь безобидное животное.

В полуприседе она вышла на то, что едва ли можно было назвать тропой, пройдя так около двадцати минут, она наконец осмелилась выпрямиться. Сделав пару шагов, она увидела деревянный стержень стрелы в мёртво-голубой траве, сравнив со своей, она поняла, что это точно такая же стрела, как и у неё в колчане на спине.

— Но как, откуда она здесь взялась? Обронить я её не могла. Плохой это знак, — подумала Лесли.

Спустя несколько часов она наткнулась на охотничий лабаз, который был построен на трёх деревьях, на вид он был далеко не новый. Взбираясь по верёвочной лестнице, она не могла выбросить из головы, откуда здесь мог взяться охотничий домик, тут же нет живых людей, кроме неё самой… Или всё-таки есть? Дверь была заперта, девушка постучала, но, не надеясь услышать ответ, тут же сильно ударила её ногой.

— Ты что творишь! — голос доносился изнутри.

Дверь открыл лысый пожилой мужчина с длинной седой бородой и такими же седыми усами, он смотрел на неё, нахмурив брови, зелёными глазами. Одет старик был в охотничий комбинезон, который был весь в грязи и крови.

— Лесли, девочка моя, ты всё-таки пришла поохотиться со своим стариком.

— Дедушка? Но как ты здесь оказался, это же мой кош… А впрочем, неважно, что здесь происходит?

— Как это что? Я тебя вчера позвал на охоту, но ты сказала, что больше не хочешь стрелять из лука, и я пошёл один, однако ты передумала, я в тебе не сомневался.

«Ничего не понимаю, о чём он вообще?» — подумала про себя девушка.

— Конечно, дедушка, как я могла тебя подвести, — подыгрывая, ответила Лесли.

— Сейчас введу тебя в курс дела, — сказал дедушка, садясь на стул. — Шестой день я охочусь на этого лося, здоровый же гад! Ну ничего, я наконец выследил все его места и теперь точно знаю, как он будет идти. Вдвоём то мы его точно одолеем. Верно, внученька?

— Да, дедуль, веди, — с небольшой паузой ответила девочка.

Старик взял лук и колчан со стрелами в углу комнаты и повесил на спину.

— Тогда в путь.

Они долго шли, пока не оказались на просторной поляне.

— Подождём его здесь, он точно появится, — сказал дедушка.

Лесли не покидало странное чувство дежавю, словно похожий момент в её жизни уже был, но деду об этом не сказала. Через пару часов они услышали топот копыт. Девушка аккуратно выглянула из-за куста и увидела лося.

— Это он, дедушка.

— Сейчас остановится — и будешь стрелять, приготовься пока.

Лось остановился на другом конце поляны и встал к охотникам боком.

— Ну же, внученька, стреляй. Ты уже готова. Убей его, ты справишься.

Моментально в её мыслях вспылили фрагменты, таившиеся в уголках памяти. Она вспомнила дедушку, который был охотником и грибником и мог днями пропадать в лесу, чтобы добыть еду. Вспомнила, как он же учил её стрелять из лука, и вспомнила, как дедушка впервые взял её с собой на охоту, заявив, что она уже готова, девочка была рада, гордилась собой, не зная, что будет на самом деле.

Дед выследил лося и дал лук в руки юной Лесли, помогая ей правильно держать спину и локоть, он говорил:

— Не спеши, дыши, всё как мы с тобой учили, один выстрел — без страданий.

Девочка колебалась и не хотела отпускать тетиву.

— Я не могу, дедушка, он же живой, я не хочу стрелять, ему будет больно.

И тогда она услышала те самые слова.

— Ну же внученька, стреляй. Ты уже готова. Убей его, ты справишься.

Она отпустила тетиву. Разрывая воздух, стрела моментально преодолела расстояние и вонзилась в землю около лося, который, увидев это, тут же сбежал. Дед грустно вздохнул.

— Видимо, я ошибся, ты ещё не готова, слишком мала, прости меня.

— Нет, ты меня прости, столько сил было потрачено, а я не могу, больше никогда, клянусь, никогда не возьму лук, прости меня дедушка.

Девочка заплакала.

— Успокойся, пойдём домой, бабушка чай сделает с мятой, больше ты не будешь стрелять, обещаю.

На следующий день дед ушёл в лес один и не возвращался очень долго. На четвёртый день бабушка начала волноваться и попросила пойти проверить дедушкин охотничий домик, говоря о том, что, может быть, он ранен и ему нужна помощь. Девочка немедленно отправилась в путь, не теряя ни секунды, ведь это могло стоить деду жизни. Придя в его домик, юная Лесли была в ужасе от увиденного, всё было в крови. На столе лежала записка с планами деда взять Лесли в лес, он считал, что она уже готова. Не найдя ничего, кроме окровавленной одежды и записки, девочка отправилась по кровавым следам в надежде найти живого деда. Однако её глазам предстала шокирующая картина. Дедушка лежал около дерева, весь в крови, живот был разорван, руки сломаны, голова пробита. От увиденного Лесли потеряла сознание на несколько часов.

Девочка пришла в себя уже ночью, взяла лук и колчан со стрелами, лежавшие около тела деда и, движимая лишь чувством непомерной вины и злобы и на себя, и на животное, отправилась обратно в лабаз. Перевернув всё вверх дном, ей удалось найти карту, где дедушка отметил места, которые чаще всего посещает лось. Не думая ни о чём, кроме мести, она отправилась в путь, и девочке невероятно повезло найти животное в первом же месте. Лось был весь в крови и еле ходил, на его теле было много ран от стрел, из которых до сих пор лилась кровь. Лесли не думала ни секунды, один выстрел прямо в сердце. Воспоминание обрывается.

Осмотревшись, девушка уже не увидела лося, лишь деда, который стоял в центре поляны и жутко, наклонив голову, улыбался.

— Дедушка?

Отвратительный скрипучий голос ответил, вот только звук шёл не изо рта, а чуть ниже, будто бы из живота, сам же старик пялился на девочку, не моргая.

— Да, внученька, что такое?

— Ты не мой дед! — бросила девочка. — Что ты с ним сделал? Отвечай!

Старик начал увеличиваться в размерах, ноги и руки превратились в длинные мощные копыта, по всему телу начали вылезать обломки стрел, затем, полностью разорвав живот, показались две головы. У правой были длинные рога, а у левой сломанные, на концах которых были человеческие кисти. Всё огромное тело чудовища было покрыто сломанными стрелами, из некоторых ран до сих пор