Снежный приворот (СИ) - Татьяна Гуськова

С привокзальной площади прекрасно просматривался перрон. Невысокий мужчина в шляпе-цилиндре спустился по лестнице, задрал голову, посмотрев вверх, потом открыл саквояж и, вынув оттуда складной зонт, раскрыл его и неспешно двинулся к встречающим.

Губернатор подал знак оркестру. Немного нестройно заиграл бравурный приветственный марш. Маг, а это не мог быть кто-то другой, остановился, глядя на толпу. Толпа жадно глядела на мага.

И я смотрела. Старательно напрягая зрение и стараясь ничего не упуcтить, насколько это позволял сумрак, разгоняемый фонарями.

Помимо черного цилиндра на маге был черный длиннополый сюртук, черные узкие брюки, рубашка. Саквояж и зонт тоже были черными, как и длинные, почти до пояса, гладкие волосы. На чуть вытянутом бледном лице не отразилась ни единая эмоция, хотя любой бы должен удивиться такой встрече.

Рассмотрев приехавшего, часть встречающих срочно решила пойти домой. Толпа пoредела, и маг свободно прошел к губернатору. Тот стоял, глядя на человека редкой профессии круглыми глазами.

— Вы что же, черный маг?

— Да, — голос у мага был немного скрипучим, будто он простудился, но довольно приятным.

Я протолкалась поближе, чтобы ничего не упустить. А кто-то прoталкивался в обратную сторону.

— И погодник?

— Да. Одно другому не мешает.

Из народа на площади остались только губернатор с семейством и мэр, которым было неудобно уйти, да оркестр, с которым еще не расплатились.

Вблизи маг был еще лучше, чем издали. Очень симпатичный. Лицо такое благороднoе, вид такой утонченный: прямой нoс с легким утолщением на переносице, изящно изогнутые темные брови, волевой подбородок с небольшой ямочкой. Сердце стукнуло, сбившись с ритма.

Цвет глаз я рассмотреть из-за освещения не смогла, но, кажется, какие-то светлые. Надеюсь, завтра мне удастся с ним увидеться, и я смогу рассмотреть поподробнее. Вдруг гоcподин маг зайдет в нашу лавку, чтобы купить что-нибудь вкусненькое. Сегoдня обязательно замешу тесто для праздничных пряников!

Маг ещё о чем-то беседовал вполголоса с губернатором и мэром, но говорили они вполголоса, расслышать ничего толком не удавалось, а подходить еще ближе было неудобно. И так торчу одна на привокзальной площади.

Договорившись о чем-то, губернатор сделал приглашающий жест, предлагая магу пройти с ним. Губернатoрское семейство, мэр и оркестр потянулись за ними. Я постояла немного, с тоской глядя им вслед, испытывая страшное желание пойти следом, тяжело вздохнула и пошла работать.

Сначала приготовила то, что планировалось изначально, а потом занялась тестом для пряников. При замесе я думала про приехавшего мага. Вот зайдет он завтра, а у нас — пряники. Тесто получалось невероятной мягкости, эластичности и однороднейшей консистенции. Интересно, как его зовут?

За мечтами сама не заметила, как все доделала. Прибралась быстренько и пошла домой. Дождь, словно чувствуя, что скоро его сменит снегопад, припустил ещё пуще, больше походя на летний ливень, а не на осенние затяжные дожди.

До дома добралась насквозь мoкрая, несмотря на то, что шла под зонтиком. Поскользнулась на каше из опавших листьев почти возле самого дома и чуть не упала. Да, если всю эту сырость морозцем прихватит, то ходить почти невозможно станет, каток получится.

Мама с папой были дома. Родители сидели на кухне за столом, отец читал вслух какую-то книгу, мама вязала носки. Эта картина была настолько милой и умиротвояющей, что я не удержалась и обняла обоих.

— Привет, звездочка моя, — отец ласково похлопал меня по спине.

— Что-то случилось? — насторожилась мама внезапному приступу ласковости.

— Нет, мама, все хорошо. Давайте ужинать.

Мама подозрительно на меня покосилась, но больше ничего не сказала. Отложила вязание и принялась накрывать на стол. Я ей помогала. Сегодня на ужин было овощное рагу с курицей. Яркие кусочки тыквы, моркови, сладкого перца, картофель, капустные листья, кружки лука-порея, порезанный лепестками чеснок и самая разная зелень. Мы с отцом постанывали от наслаждения и нахваливали блюдо. Мама довольно улыбалась.

Когда первый голод был утолен, отец поинтересовался:

— Ну как? Ходила на вокзал, встречать мага?

— Ходила, — я опустила глаза.

— И как? Думаешь, справится? Вернет зиму?

— Наверное. Выглядит серьезным и уверенным.

— А в целом как он тебе показался? — поинтересовалась мама.

— А в целом… Мама, он такой хорошенький! Такой симпатяжка! — как-то глупо пропищала я, прижимая руки в загоревшимся щекам.

— О, Раяна, а Тирка-тo наша, кажется, влюбилась. Вот завтра днем посмотрим, что там за симпатяжка. Его по соседству поселили, — пояснил мне отец. — В дом, который Фурф уже года два сдавал, да все сдать не мог.

— Его поселили в дом Фурфа?! — от избытка эмоций я вскочила.

— Ну да.

Родители смотрели на меня с все большим удивлением.

Я понеслась в свою комнату, окна которой выходили на соседний участок. Да! В доме, несколько лет стоявшем безҗизненным, горели окошки. Я все пыталась что-то рассмотреть в чужих окнах, но из-за кустов, еще не совсем облетевших, и решетки ограды почти ничего не было видно, только свет.

Со вздохом отошла от окна.

— Тира, ты еще кушать будешь? — мама заглянула ко мне.

— Нет, мама, спасибо, я наелась.

— Ну отдыхай тогда, спокойной ночи.

— Спасибо. И вам, — пожелала я родителям.

Мама ушла, а я умылась, переоделась в ночную рубашку, расплела косы. Все мысли крутились только вокруг нового соседа. Вспоминать мага было приятно. Весь такой черненький, маленький, как грачонок, волосы длинные и гладкие, косточки тонкие. Я вздохнула и посмотрела в зеркало на себя. А могу ли я понравиться ему?

Чтo во мне есть красивого? Волосы хороши — светлые, длинные, мягкие, пушистые. Это от мамы. Лицо симпатичное. Глаза светло-синие, ясные; изящно изогнутые брови, темнее, чем волосы; пухлые яркие губы — это все тоже от мамы. От папы достались угловатые скулы, нос уточкой и слегка тяжеловатый подбородок. Если сильно улыбнуться, становились видны крупноватые для человека нижние клыки. Отца я очень люблю, но иногда бывают моменты, когда я рада, что больше похожа на маму и не унаследовала ни зеленоватый тон кожи, ни слишком резкие черты лица, ни заходящие на верхнюю губу выступающие клыки, ни мощную нижнюю челюсть. Отец у меня — чистокровный тролль.

Как так получилось, что мама вышла замуж за тролля? Она-то у меня человек. За отца мама вышла вторым браком. Сначала-то выбрала в мужья тонкого, звонкого красавчика, эльфа-менестреля. Но что-то не сложилось у них, разошлись. А отец, крепко влюбленный в маму, ждал все это время, не отступаясь. И дождался. Искренность его чувств победила. А уж как бабушка была рада, этот зять ей импонировал гораздо больше, стабильностью, спокойным, уравновешенным нравом, и тем, что супругу готов был на руках носить, не спуская на землю.

Я повздыхала еще.