Миф об идеальном мужчине - Татьяна Устинова

Кто-то настойчиво и не переставая долбил ему в череп чем-то острым и тонким. Он пытался спрятаться, уползти от этой долбежки, но она настигала его там, где он прятался. Со стоном он обхватил голову, чтобы спасти ее от того острого и тонкого, что в нее долбило. Что-то со звоном упало и рассыпалось то ли внутри головы, то ли снаружи, и он наконец проснулся.

Звонил телефон, черт бы его побрал. И в этом было все дело.

Никто не бил его по голове. Просто звонил телефон.

Пошарив рукой, он снял визжащий, как поросенок, аппарат с журнального столика, придвинутого вплотную к дивану, и волочащийся шнур снес по дороге что-то еще, кроме того, что он уже свалил, пытаясь защититься от настырного, бьющего в уши звука.

– Але, – сказал он хриплым голосом пропойцы и неудачника. – Але!

Он был уверен, что звонят с работы. И ошибался.

– Андрюша, – деловито произнесла ему в ухо бывшая жена, – ты что, спишь?

– Нет, – сказал он, морщась и не открывая глаз. Голова болела ужасно, и во рту было сухо. С чего это он вчера так перебрал?

– А что ты делаешь? – удивилась бывшая жена совершенно искренне.

– Пишу диссертацию, – ответил он, пытаясь так приладить к подушке голову, чтобы с ее помощью можно было хотя бы разговаривать. – О жизни и размножении карибских попугаев в неволе.

Последовала выразительная пауза. Он был бы счастлив, если бы она продолжалась час, а еще лучше – до вечера.

– Ты шутишь, – обиженно протянула бывшая жена. И уточнила: – Ты ведь шутишь, да?

Черт ее знает, вроде она никогда не была тупой. Но всю жизнь они разговаривали, как глухой со слепым. Или как гусь со свиньей. Нет, это другое… Гусь свинье не товарищ, вот как. Интересно, кто из них свинья?

– Андрюша! – подбодрила бывшая жена, побуждая его высказываться более четко.

– А? – спросил он и потер затылок, в который теперь ломился курьерский поезд, причем с внутренней стороны. – Нет, я не шучу. Я никогда не шучу. У меня отсутствует чувство юмора. – Он помолчал и добавил: – Как таковое.

“Как таковое” – это было ее выражение, и он как будто увидел бывшую жену рядом с собой.

Это зрелище оптимизма ему не добавило.

“Как таковая, моя работа тебя совершенно не интересует… У тебя отсутствует чувство долга, как таковое…Как таковые, общечеловеческие ценности для тебя ничего не значат…”

– Андрюша, – сказала бывшая жена с хорошо прочувствованной интонацией, – я все понимаю. Ты до сих пор не можешь простить мне, что я от тебя ушла. Но мы цивилизованные люди и должны все же оставаться в рамках цивилизованных отношений…

– С чего ты взяла? – спросил он вяло.

– Что? – не поняла она.

– Что я не могу тебе что-то там такое простить?.. – выговорил он с трудом, потому что язык цеплялся за сухое небо и мешал ему блеснуть красноречием.

Не стоило этого говорить. Совсем не стоило.

Зачем он задает ей дурацкие вопросы? Не иначе как от вчерашнего перепоя у него помутился разум.

Как это говорят у них на работе? Снесло крышу, вот как. И еще – чердак потек.

Да, совершенно верно: от вчерашнего перепоя у него потек чердак.

Теперь жена в трубке объясняла ему, почему он так и не смог простить ей уход от него. На эту тему она могла рассуждать часами. Хорошо еще, что в трубке, а не у него в кровати.

– Ты ничего не понял, Андрей, – мягко утешала она, как будто он был подросток в переходном возрасте, который на глазах у всего класса не смог сделать “подъем – переворот”. – Мы разошлись вовсе не потому, что я считала или считаю тебя недостойным. Твоя жизненная позиция заслуживает уважения, но ты заблуждаешься, думая, что всю жизнь сможешь прожить так, как живешь сейчас. Я не могла с этим смириться, я хотела большего, и ты прекрасно об этом знал…

Андрей осторожно вернул трубку на телефон, а телефон на журнальный столик. Зная бывшую жену, он был уверен, что через секунду она позвонит снова. Может, вообще сегодня к телефону не подходить?

Придерживая руками голову, чтобы не отвалилась по дороге, он побрел в ванную. Звонок настиг его уже у Дверей, и он длинно содрогнулся, как от первого удара плетью по голой спине.

Ни за что не подойду. Хоть ты пополам разорвись от звона. Не подойду.

Он закрыл за собой дверь, и неистовые телефонные трели отдалились и сразу стали как будто совсем неважными.

Андрей неизвестно зачем глянул на себя в зеркало, скривился от отвращения и полез в облупившуюся ванну. Горячую воду дали только на прошлой неделе. Жильцы продержались на холодном пайке лишних десять дней. Все премии за экономию добывают, с вялой ленивой злобой подумал Андрей про ЖЭК. Конечно, поди проживи на зарплату рядового жэковца…

Это было смешно, и он улыбнулся, с наслаждением глотая попавшую в рот воду. Он злился вовсе не на махинации с водой, к которым все давно привыкли, а на себя за то, что вчера так надрался, а сегодня день начался со звонка жены. Бывшей.

Пока он трусливо отсиживался в ванной, телефон все разрывался от звона. Потом наступил короткий перерыв, во время которого Андрей побрился.

Теперь хорошо было бы что-нибудь съесть, но даже думать о запахе еды было страшно. Нет, нужно поесть, ему ведь сегодня за город ехать…

Хмуро глянув на телефон у разгромленного дивана, он пошел в кухню и плюхнул на плиту чайник. На этом силы иссякли окончательно, и Андрей в изнеможении присел на табуретку у холодильника. Кажется, где-то была минеральная вода…

Хорошо, что вчера пили не у него, а то пришлось бы еще заниматься уборкой. От этой мысли его едва не стошнило.

Телефон опять зазвонил. Андрей замысловато выматерился и, выразив таким образом свое отношение к жизни, снял трубку в кухне.

Конечно, решение вовсе не подходить к телефону было очень правильным и даже некоторым образом героическим, но совершенно неосуществимым. В конце концов ему могли позвонить с работы.

– Да! – сказал он. От холодной минеральной воды к нему неожиданно вернулся голос.

– Андрюша, что случилось? – с тревогой спросила жена. – Так неожиданно все разъединилось, и я уже полчаса не могу до тебя дозвониться.

– Я был в сортире, – объявил он, зная, что ее тонкая натура не может выносить подобных натуралистических подробностей. – Мне неожиданно срочно понадобилось в сортир.

Жена поперхнулась какой-то почти вылепленной фразой, и Андрей был вознагражден несколькими секундами приятного молчания.

– Ты грубишь, Андрюша, – наконец печально констатировала она. – Что с тобой происходит в последнее время? Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Он вовсе не был уверен, что с ним все в порядке. Какой может быть порядок после такого перепоя?!

– Жанна, ты чего хотела? – спросил он, чувствуя, как минеральная вода льется в воспаленный желудок и, кажется, даже что-то там успокаивает. – Поговорить?